Лоури снял фильм, который трудно любить, но легко восхищаться (и, предположим, ненавидеть) — живая и буйная природа, закованная в мертвые и грузные латы пентаграммы.
«Криптополис» — коллаж ассимиляции времени, чье повествование образно, а не сюжетно или идейно.
Сегодня этот нездешний, словно бы случайно вынырнувший из прошлого фильм смотрится удивительно свежо.
Учитывая предыдущие кинематографические адаптации мифа о Медее у Пазолини и фон Триера (не говоря о телевизионных версиях и спектаклях), фильм автоматически обрастает слоем аллюзий и смыслов, встает в длинную очередь.
Фильм изумительной красоты. Несмотря на то, что большая его часть проходит в соответствующее названию время суток, каждый элемент пейзажа, каждую складку можно разглядеть во всех подробностях, и даже погасший блеск в глазах героев изредка обреченно мерцает.
Сотканный из противоречий, фильм Марии Шрадер может позволить себе разъединять визуальное и аудиальное. Зачитываемое вслух письмо Альмы резко контрастирует с ее действиями, но человеческая душа — потемки, разложить ее на алгоритмы вряд ли удастся.
Собрать столько фобий на борту, чтобы все свести к гимну материнству, кажется не слишком умелым расходом воздушного пространства.
Фрики-изгои достойны второго шанса, неприятные монстры тоже могут творить добро. Поп-культура совершила причудливый виток — и теперь «Отряд самоубийц», который раньше удостоился бы лишь полуночных сеансов, идет в авангарде мейнстримной супергероики.
Поп-культура совершила причудливый виток — и теперь «Отряд самоубийц», который раньше удостоился бы лишь полуночных сеансов, идет в авангарде мейнстримной супергероики.
«На последнем дыхании», превратившись в киноманскую святыню, тем не менее сохраняет заряд таинственного полуденного объекта. Однажды он вспыхнет в последний раз — и все вокруг исчезнет.
Ведь это мы, сидящие перед экраном, по-настоящему «неуместны» — на каждом сеансе становимся на целую жизнь старше, умирая. А кино с его иной логикой времени остается. Как от каждого, сколь угодно неудачного, фильма Шьямалана остаются по меньшей мере отдельные образы.
«Купе номер 6» — классический роуд-муви, со всеми мыслимыми остановками — и в Ленинграде, и на деревне у бабушки, и на Кудыкиной горе. Огурчики солены, а жизнь, разумеется, пойдет хреново, но это будет после этого путешествия рацио вовне.
«Страх смерти» — это такая же безграничная абстракция, как абсолютно черное тело Скарлетт Йоханссон в «Побудь в моей шкуре» (2013) — еще одном побратиме «Кошмаров».
Безусловно, Озон держит в уме и «Любовь» Ханеке и его же «Хеппи-энд». Но Озон исповедует святую французскую простоту, то есть незамутненное картезианство.
Режиссер «Вверх» Пит Доктер, в отличие от Эндрю Стентона («ВАЛЛ-И»), тяготеет не к анимационному реализму, а к гротеску; здесь он провозглашает изобразительный принцип «сложной простоты», simplexity.
При своем минималистском стиле и относительно скромном бюджете Костас Марсаан на голову превосходит того же Святослава Подгаевского — человека, которого сегодня принято считать главным хоррормейкером России.
Дебютант Дариус Мардер не стесняется и не страшится прямолинейности и приземленности, его «Звук металла» оказывается по итогу удивительным фильмом без изъянов, идеальной, почти что документальной работой.
Кажется, именно Локи станет причиной нового статуса киновселенной Marvel, в которой станет возможно все — внезапное появление Людей Икс и Дэдпула, хороший фильм про Фантастическую Четверку и даже камео Тоби Магуайра в новом «Человеке-пауке». Да здравствует хаос.
Кария не врет: эмоциональный хребет фильма, поддерживаемый нистагмой камеры и звуковыми контузиями, практически безупречен. В том же, что он пытается сказать, есть обтекаемость брошюры и абстракция тоста.
В «Красном призраке» на генетическом уровне показаны настоящие итоги войны, где наши актеры выглядят, скажем так, максимально реалистично (если не антигероически), а фашисты все как на подбор писаные красавцы.
Главный же неожиданный спецэффект «Армии мертвецов» в том, что Зак Снайдер «вернул 2007-й», как уже давно заклинают в Рунете.
Весь сериал, особенно ко второй половине, превращается в сплошной поток очных ставок, так что порой кажется, будто его пора переносить в радиоэфир или вновь укладывать на бумагу, чтобы иные страницы скомкать и выбросить в корзину.
Без нужной атмосферы клише, на которых построена интрига, обнажаются и каждый последующий сюжетный твист выглядит смехотворнее предыдущего.
Снимая фильм о родине, Мишель Франко рассказал в нем отнюдь не только о ней. Его картина — окончательный, не подлежащий обжалованию приговор нашим иллюзиям и утлым надеждам на непричастность к глобальным событиям.
«Холстон» — никудышный байопик и сериал самого банального покроя. Но в нем Райан Мёрфи как будто напоминает, что он просто человек, который даже на крыше карьерного небоскреба зачем-то все еще хочет кому-то что-то доказать.
