И после всего вот этого авторы отечественных сериалов будут нам рассказывать, как страшно жить в Кандалакше или Рыбинске.
Фильм «Мистер К.» изумителен тем, что не поддается никаким интерпретациям. Вообще никаким. Хотя в любом абсурде, в любом сюрреализме обязательно должна присутствовать своя художественная логика.
Прекрасно, когда над недавним и страшным прошлым можно так посмеяться. Главное, чтобы прошлое не стало будущим.
Есть не фильм, а кулинарное блюдо, изготовленное из ретрокрасивостей и псевдофеминистских актуальностей.
Фильм Ноэми Мерлан, какими бы благими побуждениями она ни руководствовалась, производит просто отталкивающее впечатление. Сравнить его можно только с физиологической особенностью Элизы, которая в решающие моменты громко пукает.
Вот Гастелу-Уррутия, как и прочие его коллеги из северо-восточной провинции Испании, и выразил все комплексы яростного баскского подсознания вкупе с актуальным, наверное, справедливым, но доведенным до жестокого и, по большому счету, глупым пароксизмом антиглобализма.
Но ни легкой тяжести судьбы, ни тяжкой легкости истории, этой судьбой распоряжающейся, в фильме нет. Одни только выморочные тени живых и горячих людей на тающем, как таял в книге лед Медео, льду истории.
Зато «Северный полюс» едва ли не первый военный фильм, где по отсекам не мечется безумный особист с наганом, порывающийся расстрелять капитана. Где подвиг совершается не вопреки, а благодаря слаженной работе ВПК и выглядит вовсе не как подвиг, а как обыденная работа.
Конечно, в «Клинере» много обязательных жанровых вкусняшек. Взрывы, пожары, падающие с головокружительной высоты трупы, ошпаренные лица и вышибленные мозги злодеев.
Пациентов играют, и играют азартно, не профессиональные лицедеи, а настоящие люди с ментальными проблемами. Их портретная галерея достойна лучших образцов «глупого и злого» кино.
Весь комплекс проблем подан Кападиа без истерик, без громогласного пафоса, без претензий на феминистский манифест, хотя повседневное женское самосознание и составляет его суть.
Вообще, несколько выспренная не то чтобы оперность, но театральность, кукольность — главное качество фильма. Кукольный лагерь.
Самое неубедительное в фильме — лекции как бы мудреца Файфа.
Гомиш преобразил анекдот Моэма в историософскую трагедию абсурда.
В общем, жаль, что родовое проклятие европейского «арт-хауса», многозначительного кино почти ни о чем, достойного разве что короткого метра, захлестнуло и исландское кино, отличавшееся ранее недюжинной витальностью.
Парадокс фильма в том, что старую добрую сентиментальность Кассаветис упаковал в модную молодежную обертку.
Мартин Калеро снял кино о кино.
Бакурадзе, возможно, лучший и уж наверняка самый человечный отечественный режиссер.
Успех «Братьев» объясняется просто. Люди, и зрители, и критики, соскучились по кино, обманчиво «популистскому», умело выстроенному, человечному, но никак не спекулятивному. Утверждающему, что жизнь — штука пусть и коварная, но щедрая на редкие моменты счастья.
Прелесть фильма как раз в том, что Озон не расставляет точки над i.
Бхаруча оказывается не совсем ремесленником «с холодным носом». Похоже, она искренне ненавидит и жанр, в котором работает, и главных героев, и второстепенных, да и людей вообще, да и Америку по большому счету тоже. Что, конечно, никак не преумножает ее режиссерские таланты, но хотя бы придает фильму непредсказуемость.
Редкий по нашим временам фильм, на санацию которого хочется вызвать политкорректную пожарную команду, которая бы объяснила авторам, что смеяться можно над чем и над кем угодно, только если владеешь искусством смешить.
Но главная беда сериала заключается в том, что с самого начала ясно: все будет хорошо.
Сказка оборачивается сеансом психоанализа, запах крови перебивает аромат кулис, «черный лебедь» клюет и Красавицу, и Чудовище, оставляя зрителей в зловещем недоумении: что это такое они увидели.
Скромненько, но чистенько, отчаянно глупо, но столь же отчаянно романтично. Кино в чистом виде как изначально балаганное развлечение.
