Кажется, сегодня нет картины актуальней, чем «Зеркало для героя».
Загадки будут разгаданы уже после, когда плохое уже случится. Плохое — банально. До трагедии Ривз не дотягивает. Хотя был шанс — раздражающе повторяющийся мотив непрожитого траура по умершим родителям, но тут утрата попросту не дает герою развиваться.
Ждете приключений на Луне? Не ждите. Новый фильм Ричарда Линклейтера «Аполлон-10½: Приключение космического века» рассказывает совсем о другом космосе. Не советуем включать его на ночь глядя — тут нужно подготовиться, взять блокнот и ручку, время от времени придется нажимать на паузу, чтобы свериться с еще не запрещенной в России «Википедией».
Прикидываясь историей одного медиа, фильм Кричевской рассказывает о человеке, который позволил ему просуществовать гораздо дольше срока, отведенного эпохой.
Деплешен предпочитает акцентировать внимание на деталях с помощью смены фокусировки, словно зритель, сидящий в зрительном зале театра с биноклем.
Очень домашнее кино, уютное, умиротворяющее, помогающее от бессонницы. Что, может, и несколько утомительно, но по-человечески понятно и мудро.
Там, где Фасбиндеру впору было бы сказать «Петра фон Кант — это я», Озон приписывает: теперь и я тоже.
Подобно тому, как Уэйн и Гарт не имеют внятного возраста, вечно молодым остается и фильм в целом.
Фильм неизбежно становится похожим на комикс.
Здесь зрители буквально попадают в места, не предназначенные для посторонних глаз: в женскую душевую, в кабинку туалета, в гинекологическое кресло. Они также вынуждены иметь дело с крайне дискомфортным для восприятия женским образом, который радикально отличается от тысячелетней традиции изображения женщины, по крайней мере в европейском искусстве.
Дель Торо орудует грубо, но попадает куда надо. Как доктор Франкенштейн, он обычно собирает диковинные создания из не пойми чего.
В «Аллее кошмаров» дель Торо интересуется генезисом зла. Трудно представить его кино без ярких злодеев и разного рода страшил, но за пугающей наружностью обычно кроются лучшие человеческие качества.
«Крик» — это губительный компромисс между чем-то оригинальным и давно знакомым. Поэтому финальный титр-посвящение покойному Уэсу Крейвену хочется прочитать как письмо, отправленное культовому режиссеру.
Это фильм, которому и правда подойдет прилагательное «добрый». Только все-таки, что это: история любви или смирения с не худшим вариантом из возможных? Вместе за ручки идти, конечно, веселее, но свет все еще слепит глаза.
В США «Заводной апельсин» принесет огромную прибыль, что позволит режиссеру заняться дорогим историческим проектом о таком же плуте, как Алекс, только в Англии XVIII века ― Барри Линдоне. Постепенно споры о насилии утихнут, а фильм неизбежно займет почетное место сначала в списке «культовых лент», а затем и в разделе «классики».
Человек-паук запутался в паутине капитализма и не может просто в свое удовольствие полетать по Нью-Йорку. Ему нужно успеть на Comic-Con к презентации топовых продуктов главных медиагигантов, — новый «Человек-паук» больше всего напоминает подобное мероприятие.
Когда Крис спрашивает мужа, не рассказываем ли мы всю жизнь одну и ту же историю, он отвечает ей: «Да, но с разных точек зрения». И работа Мии Хансен-Лёв напоминает о методе самого Бергмана, строителя грандиозного мифа, который был не просто произведением автора, а частью его самого.
Это зрительский хит, который в лучшие времена не выходил бы из прайм-тайма телеканалов (в его геноме определенно и «Даллас», и «Санта-Барбара», и прочие плачущие богатые).
В картине Кэмпион, действие которой разворачивается в 1925 году, фронтир тоже есть, но он проходит по линии старого и нового времени, мифа и современности. Чтобы очертить его, режиссеру не нужно оружие: единственная дуэль в фильме происходит на музыкальных инструментах.
На месте надрывного «Мобильника» Шнурова теперь его же хит «Москва, почем твои колокола?», но Буслов не просто всматривается в потешную капиталистическую Россию. Он в очередной раз показывает себя большим романтиком, декларируя с экрана устами одного из героев: где ваше сердце, там — настоящее сокровище.
Самое сложное в «Прошлой ночью в Сохо» — то, что фильм приговора так и не вынес. Сэнди и Джек, два дьявольских мифа, проверили на вшивость человеческий мир.
Гимн личному вкладу в искусство и историю, гимн частному человеку, который отходит на задний план.
Ридли Скотт, который умеет убедительно подать даже самый фантастический материал, в данном случае не пытается камуфлировать современность, осознанно избегает того, что называется исторической достоверностью.
Добрая часть важных для сюжета деталей в умолчаниях, раскрыть которые — задача внимательного зрителя-читателя, умеющего достраивать смыслы, затейливо спрятанные между строк. Главное — не забыть очки для чтения.
«Хэллоуин убивает» — сиквел неудачный, даже по меркам франшизы (причем местами он едва ли не покадрово повторяет «Хэллоуин 2» 1981 года, при том что отрицает его мифологию).