Весь фильм — это путь посвящения в «балоэйрос», занявший у режиссера год.
Пока зритель напуган, шоу не имеет права завершиться.
Постановщице удается невероятно ловкий трюк: превратить стороннего наблюдателя в ту самую злобную мачеху, которая до того «болеет» за собственного ребенка, что готова ради ее успеха на все. Даже на стопроцентно чудовищную аморальщину.
Насколько продуктивно сводить все к тому, что человеческие законы бессильны против законов природы, — вопрос отдельной дискуссии. Но как бы то ни было, «Зона интересов» обладает своего рода фармакологическим эффектом: если перед просмотром совесть дремала, то после наверняка проснется.
«Эддингтон» окружен пустыней слишком большой социальной дистанции.
Парадокс в том, что сериал, будучи вполне «очередным», своей цели достиг.
Это нельзя назвать любованием, созиданием или моделированием. Скорее, сериал просто пытается возвращать человеку его законное место, продолжает изучать не сами инновации, но их отношения с людьми.
Душан Глигоров, снявший этот сериал, умеет работать с актерами. Получается у него и создать атмосферу тревожного ожидания, держащую до самой развязки. Но в «Аутсорсе» он впервые встречается со столь интересным и, главное, цельным сюжетом, все нити которого сходятся в единую картину.
Создатели «Кракена» уверенно держат курс на голливудские блокбастеры, от «Годзиллы» до «Армагеддона». Но, к сожалению, в отличие от западных мастеров, забывают, что человеческая драма не работает без единого отрицательного героя.
Мы знаем сотни, тысячи картин о стремлении к свободе, и в каждой предполагаются вопросы, сродни этим. «Мистер К.» — другой случай. «Мистер К.» — это сам вопрос, спрятанный в ответе, но также и ответ, заложенный в вопросе.
Создатели «Падения короны» не принимают ничьей стороны: не идеализируют народ, не демонизируют аристократию, не ищут крайних.
Портит ли фильм режиссерский оптимизм — вопрос дискуссионный. С одной стороны, с учетом того, что вытворяет человечество в двадцатые годы XXI века, он кажется не вполне уместным. С другой, терапевтические произведения тоже ой как нужны, пусть все будет правильно хотя бы на экране.
Самоиронии режиссерки, которая буквально уравнивает свое высказывание с пуком, можно позавидовать.
«Семь вуалей» — фильм о будничных манипуляциях, которые по природе своей и есть режиссура. Разница лишь в том, что достигая результата на сцене, можно взаправду излечиться, а жизнь устроена иначе.
Новизна слова «Мелочей жизни» — в главном герое, потерпевшем второго ряда. И как никогда кстати здесь на первом плане Киллиан Мерфи. Атмосфера фильма определяет героя и определяется существом актера, в котором спокойствие всегда идет рядом с беспокойством, а прочность с хрупкостью.
В фильме «Жар‑птица», как вообще в сказках, иная пространственно‑временная размерность с множеством многообразных измерений.
«Надо снимать фильмы о любви» сокращает список всех волшебных функций героев сказок по Проппу до путешествия — и финального воцарения.
После просмотра экстраверты расправят крылья и улетят навстречу приключениям, а интроверты залезут в раковину и поползут исследовать те самые десять тысяч хороших книг. Надо же кому-то и книжками заниматься.
Новизна «Бруталиста» не в этом коллаже, а в том, как последовательно Корбет возобновляет давно прерванную в американском кино традицию критики общественного устройства и подходит к этому монументально, во всеоружии кинопленки, оптики Vista Vision и хороших артистов.
Жизнь обыденная, страшная — ею начинается и ею заканчивается фильм. А внутри этой будничной жизни мимолетный праздник, контрапункт к повседневности.
В авторском минимализме раскадровки здесь — обнажённость движка этой системы, предъявленной с элегантной и оскорбительной ясностью чертежа.
Идея укомплектовать жизнь классика дуэлями не только пороховыми, но и словесными — отличная, однако она же и самое слабое звено в картине. Все-таки тексты написанных для фильма рэп-номеров не по-хорошему кривы.
Вместо городского шума и прибрежного ветра в фильме то и дело возникает блюзовая зарисовка, кажется, сыгранная на пианино одной рукой. Наверное, это примирение героинь со своей участью. Наверное, иногда все, что взаправду нужно, — пара подруг и беглые нотки поверх привычного шума.
Шредер снял кино о том, как вместе с желанием покаяться в человеке необратимо просыпается и эгоизм.
Это вовсе не пародия, не пастиш, не набор аллюзий для знатоков и синефилов; коллажный метод Гомеша — это попытка починить разбитую камеру сегодняшнего человека, настроить фокус, заклеить треснувшую линзу киноглаза.
