Пабло Агуэро хочет передать уникальный голос Сент-Экзюпери на экране, но чересчур увлекается акварельными зарисовками полётов и винтажной стилизацией, упуская из виду самое главное — амбивалентность главного героя, свойственную его прототипу.
В дебюте Стратулат же из необычного — лишь имя главной героини, и то по мнению впечатлительного мэра.
Бакурадзе снимает с подобной лёгкостью впервые, почти не обнаруживая своего присутствия. Снимает о том неизбежном периоде (можно назвать его кризисом), когда жизнь становится то ли пуста, то ли чиста и прозрачна.
Здесь фон Хорн справляется с главным: чувствует ритм и филигранно подчиняет стилизованный материальный мир, ознаменованный диктатурой знаков и жестов, музыке, содержание которой — чистый хаос. Наверное, в его представлении так выглядит и звучит ад. В нашем теперь тоже.
И как бы постановщик ни старался заставить левитировать камеру, артисты на протяжении экранных полутора часов всё равно старательно пытаются не столкнуться с объективом.
В «Осени» Озон упивается дремотной поэтикой расследовательских романов Жоржа Сименона и эстетикой дачных телевизионных детективов про тихое провинциальное преступление, но за сменяемостью внешне невыразительных планов, которые сгодились бы для дневного эфира, и кроется дьявол. Ведь неприметные лисички тоже бывают ложными.
«Плохой девочке» странным образом удаётся лавировать между неловкостью, заурядностью и освежающей комичностью, прячась за спину незапамятной морали о чести и достоинстве.
«Первозданная Америка» едва ли попадёт в списки лучших сериалов 2025 года, однако это достойное, хоть и мало чем выделяющееся среди конкурентов шоу о средневековых порядках в заповедных краях Скалистых гор.
Это всё тот же комфортный рейс в вагоне бизнес-класса с анекдотами на завтрак, компанейским духом путешествия на обед и внутричерепными тараканами на закуску. На вопрос «Какая боль самая настоящая?» Айзенберг благоразумно не даёт ответа.
«Носферату» — не откровение (ни один ремейк по определению им быть не может), а «простое» напоминание, что вглядываться в зловещую языческую тьму с таким неистовством, чтобы затем с таким уважением её запечатлевать, кроме Эггерса, не умеет никто.
Возможно, вооружившись солидным арсеналом кинематографических средств, прекрасной литературной основой и личным опытом, Мариэль Хеллер могла бы создать историю-откровение о том, что продолжение рода человеческого — это триллер и боди-хоррор, но почему-то она решила ограничиться семейной драмой в собачьей шкуре.
Шоу не приносит ничего нового, но цепляет, потому что мы в большинстве своём всё так же бедны, как и три года назад, и по-прежнему осваиваем правила детских корейских игр быстрее и охотнее, чем новую профессию или законы рынка.
Для одного из главных блокбастеров начала года в «Волшебнике Изумрудного города» слишком мало событий.
На этот раз форма явно одолела содержание, это утомляюще красивое кино, которое порой раздражает поверхностностью.
Благодаря этому вовлечению в атмосферу «Ронин» — впечатляющий зрительский опыт, но не предлагающий ничего принципиально нового.
Этот масштаб исполнения и авторская подробность превращают «Сто лет одиночества» из сухой адаптации в невероятный зрительский опыт — кажется, что герои книги ожили и перешли со страниц романа писателя прямо на экран.
Взяв на роль Эльфабы чернокожую актрису Синтию Эриво, авторы фильма добавили истории новое измерение: отношение к человеческой инаковости.
Сериал складывается из знакомых и повторяющихся ингредиентов, однако всё равно в отечественной индустрии подобных проектов, особенно с учётом вложенных ресурсов, не было. Это важный шаг, хоть и не самый ловкий.
Курзель отводит публике роль свидетеля, а не участника тех исторических событий, не превращает хронику одной несложившейся революции в аттракцион.
На протяжении двух часов «Арман» не только искусно издевается над нервами зрителя, но и знаменует обезоруживающий актёрский триумф Ренате Реинсве, бережно воплотившей обескураженную Элизабет.
Получается внушительное семейное полотно, затрагивающее судьбу не только рода Чарльзов, но и династии Вашингтонов.
Начинаясь как история одной семьи и одного побега, «Блиц» кирпичик за кирпичиком выстраивает панорамный портрет Лондона, его жителей и их единства на фоне поворотного периода истории.
Однако печально видеть, как один из самых оригинальных и амбициозных анимационных сериалов современности приходит к довольно банальной схватке со вселенским злом. Все предыдущие конфликты словно бы обесцениваются.
Вашингтон стоит в «Гладиаторе», как нерушимая стена, по которой зрителю и удаётся распознать изменения, происходящие в Луции. В совместных с Мескалом сценах он выглядит по меньшей мере Понтием Пилатом, но никак не ушлым злодеем.
Однако как добротный триллер, сделанный стабильным ремесленником, «Конклав» убедителен, увлекателен и даже поучителен, несмотря на предсказуемость приёмов и раздражающую педантичность.
