Пон Джун-хо отправляется покорять новую планету, новый уровень съёмки, возложив фильм на плечи двух атлантов — Руффало и Паттинсона, но всё же местами терпит поражение.
Ни одному из героев так и не удаётся вырваться за рамки собственного повествования (как бы режиссёр ни настаивал на обратном). Всё получается пусть временами и весело, но безжизненно.
Пусть «Кобра Кай» до последнего использует дешёвые приёмы, некоторая несуразность, детскость и банальность сериала работают с пронзающей насквозь эмоциональной силой. Каждая серия — весёлый аттракцион, качающий по волнам ностальгии, и вместе с тем — шпаргалка жизненных мудростей.
Герой Камбербэтча блуждает по незримым лабиринтам своей утраты, словно по спирали, переживания повторяются с чуть большей амплитудой, а скудная событийность наталкивает на предположение, что фильм вполне мог бы ограничиться форматом короткого метра.
Есть такая школа мысли, будто бы главное в кино — начало и конец. «Клуб «Завтрак»» в этом смысле — эталонное произведение.
Из «Света» Тыквера вполне могло получиться неплохое семейное кино, если бы редактор картины хорошенько поработал монтажными ножницами.
Наблюдать за этим путешествием по дню скорби тоже стоит сразу с двух точек зрения, изнутри (POV героини) и снаружи (как оно выглядит для остальных). Ведь каждый по-своему может объяснить, чем так минорно манит закат.
«Пророк» — продукт своего времени: кино, яркое снаружи и пустое внутри. Самодержец показан не в лучшем свете, а декабристы кажутся вполне приятными юношами — уже неплохо для отечественного блокбастера. А Пушкин что? Боролся, творил, печалился и любил.
«Подслушано в Рыбинске», несмотря на редкие шероховатости исполнения и драматургические провисания, рискует стать одним из самых смешных и необычных проектов сезона, не чураясь чёрного юмора, социальной сатиры и даже шуток про полицейских.
«Гранд тур» — кино гибкое для трактовок и интерпретаций. Мигелу Гомишу удалось снять фильм без чёткого нарративного ядра, опирающийся на яркие визуальные образы.
Пабло Агуэро хочет передать уникальный голос Сент-Экзюпери на экране, но чересчур увлекается акварельными зарисовками полётов и винтажной стилизацией, упуская из виду самое главное — амбивалентность главного героя, свойственную его прототипу.
В дебюте Стратулат же из необычного — лишь имя главной героини, и то по мнению впечатлительного мэра.
Бакурадзе снимает с подобной лёгкостью впервые, почти не обнаруживая своего присутствия. Снимает о том неизбежном периоде (можно назвать его кризисом), когда жизнь становится то ли пуста, то ли чиста и прозрачна.
Здесь фон Хорн справляется с главным: чувствует ритм и филигранно подчиняет стилизованный материальный мир, ознаменованный диктатурой знаков и жестов, музыке, содержание которой — чистый хаос. Наверное, в его представлении так выглядит и звучит ад. В нашем теперь тоже.
И как бы постановщик ни старался заставить левитировать камеру, артисты на протяжении экранных полутора часов всё равно старательно пытаются не столкнуться с объективом.
В «Осени» Озон упивается дремотной поэтикой расследовательских романов Жоржа Сименона и эстетикой дачных телевизионных детективов про тихое провинциальное преступление, но за сменяемостью внешне невыразительных планов, которые сгодились бы для дневного эфира, и кроется дьявол. Ведь неприметные лисички тоже бывают ложными.
«Плохой девочке» странным образом удаётся лавировать между неловкостью, заурядностью и освежающей комичностью, прячась за спину незапамятной морали о чести и достоинстве.
«Первозданная Америка» едва ли попадёт в списки лучших сериалов 2025 года, однако это достойное, хоть и мало чем выделяющееся среди конкурентов шоу о средневековых порядках в заповедных краях Скалистых гор.
Это всё тот же комфортный рейс в вагоне бизнес-класса с анекдотами на завтрак, компанейским духом путешествия на обед и внутричерепными тараканами на закуску. На вопрос «Какая боль самая настоящая?» Айзенберг благоразумно не даёт ответа.
«Носферату» — не откровение (ни один ремейк по определению им быть не может), а «простое» напоминание, что вглядываться в зловещую языческую тьму с таким неистовством, чтобы затем с таким уважением её запечатлевать, кроме Эггерса, не умеет никто.
Возможно, вооружившись солидным арсеналом кинематографических средств, прекрасной литературной основой и личным опытом, Мариэль Хеллер могла бы создать историю-откровение о том, что продолжение рода человеческого — это триллер и боди-хоррор, но почему-то она решила ограничиться семейной драмой в собачьей шкуре.
Шоу не приносит ничего нового, но цепляет, потому что мы в большинстве своём всё так же бедны, как и три года назад, и по-прежнему осваиваем правила детских корейских игр быстрее и охотнее, чем новую профессию или законы рынка.
Для одного из главных блокбастеров начала года в «Волшебнике Изумрудного города» слишком мало событий.
На этот раз форма явно одолела содержание, это утомляюще красивое кино, которое порой раздражает поверхностностью.
Благодаря этому вовлечению в атмосферу «Ронин» — впечатляющий зрительский опыт, но не предлагающий ничего принципиально нового.
