Робкая и неровная, но смелая и достойная попытка представить разные грани ужаса (в) России.
В лучшие моменты «Фишер» по-настоящему захватывает — не только как сериал о поисках маньяка, но о борьбе со страшным злом, о котором не известно ничего, кроме того, что оно готовится напасть. Но таких моментов на первые три серии, пожалуй, маловато, а паузы между ними слишком длинные.
В качестве фантазии о том, какой могла быть жизнь великой актрисы, воспринимать проект будет правильнее всего. Кроме того, возможно, язвительная Фаина Раневская отнеслась бы к этому сериалу с более весомой долей юмора, чем ее гневные адвокаты из числа зрителей.
Это развлекательное шоу, которое блуждает в дебрях личностных неурядиц, изредка и аккуратно подшучивая над стереотипами в отношениях психолога и клиента.
О том, какой напиток стоит заказывать в баре, если вы редко пьете, и за какие заслуги модно любить Бродского, сегодня легче спросить у поисковика, нежели платить деньги за поход в кино на полнометражный фильм «Квартета И».
Если уж искать причину, по которой такой сериал был кому-то нужен, то она в том, чтобы у Владислава Тирона (и других молодых артистов) появилась возможность заявить о себе.
Рядом с историей о катастрофе на Чернобыльской АЭС «дорожное путешествие» по постапокалиптическим США меркнет, если сравнить пилоты двух сериалов.
Несмотря на все мелькающие везде и сразу спецэффекты, отсылки к «Бойцовскому клубу», «Любовному настроению» и другой киноклассике, пляску на суперпопулярной теме мультивселенных, это в первую очередь фильм о семье, который эпично провозглашает наивную, но жизнеспасительную необходимость быть добрее и внимательнее к тем, кто рядом прямо сейчас.
Как будто бы ничего другого, чтобы весело провести два часа вдали от земных забот, сегодня и не нужно.
Джонсон старательно выписывает мир привилегий, о которых сами богачи не задумываются; вселенную псевдоуспешных бизнесменов, чьи идеи либо сворованы, либо пусты; эгоистичных и лживых людей, упивающихся властью, которую они не заслужили.
Несмотря на прошедшие десятилетия, классическая «Игрушка» с молодым и харизматичным Пьером Ришаром практически не устарела.
«Новая игрушка» пытается подражать оригиналу, но сбивается на невнятные и неуместные юморески и ставит колом этнический вопрос.
Одно из сложнейших и закрученных расследований в истории британского ведомства — несомненно интересный материал для экранизации, но он неизбежно проигрывает истории реального Литвиненко, практически не касаясь тайн, которые он унес в могилу.
Фильм обнажает скрытое и обнажается в ответ соизмеримо потраченным на просмотр силам.
Нравоучений дель Торо избегает, пряча житейские мудрости в закрученном вихре сказки.
«Замерзшие» не предлагают ни нового вектора на более чем типовую завязку, ни по-настоящему закрученных детективных нюансов.
Сложно не заметить, что автор повторяется и использует раздражающие приемы в лоб. Банально и его умозаключение.
Бертон, унаследовав героев карикатуриста Чарльза Аддамса, тщательно выписывает оттенки серого в черно-белом мире Уэнсдей.
Сериал не пытается сгладить углы: здесь могут заговорить о превосходстве белых, провести параллель между индейцами и животными, показать, что не все индейцы одинаково мудры и психически стабильны, убить беременную женщину на глазах у ребенка, а через минуту пустить преступнику стрелу в сердце в качестве божьей кары.
Заявленная сразу же сказочность в какой-то момент начинает вгрызаться в глаза.
Братья Кулагины сводят все к банальному мордобою, призванному возвысить мужчину и восхитить женщину. Если это намек, что такой исход больше понятен современному обществу, то «По-мужски» претендует на звание болезненной социальной драмы.
Фильму отчаянно не хватает цельности и какого-то внятного развития. Впрочем, дух приключений присутствует — смена декораций, локаций бескрайней России и обстоятельств, которые преодолеваются героями, делают свое дело.
Лучшее на сегодняшний день «лекарство» от героизации и романтизации любых войн.
Не только дань памяти одному из главных кинорежиссеров в истории нашей страны, но и «тоска по месту, где нас нет». Аркус отчетливо и въедливо цепляется прежде всего за атмосферу — той эпохи и людей, которые ее определяли.
Поведение императрицы вкупе с речевыми оборотами, несовместимыми с прошедшей эпохой, будто бы шепчет: «Плюнь на все и просто будь». Впрочем, совсем абстрагироваться от набивших оскомину истин у Кройцер не получается.
Главная
Онлайн-кинотеатр
Фильмы
Сериалы
Спорт
Билеты в кино
Медиа
