В финальном акте с практически оперным величием раздается пацифистское послание Миядзаки, успокаивающееся философским послесловием: излечиться от утраты и травмы нельзя, но пережить их — вполне. «Забывать — это нормально», — скажет цапля. И начнется новая жизнь.
Жюстин Трие рассматривает свою героиню в первую очередь как сложную женщину, затянутую в сложную игру, победивший в которой остается без награды.
Тренд — сатирическое подспорье, а не фундамент «Дурных денег». У фильма нет задачи задавить «плохих» моральным превосходством «хороших».
«Кибердеревня» — настоящая избушка на курьих ножках из добротного поп-культурного биоматериала, у которой есть все шансы взлететь на крыльях постмодерна и унестись в край народного кино.
Несмотря на все мелькающие везде и сразу спецэффекты, отсылки к «Бойцовскому клубу», «Любовному настроению» и другой киноклассике, пляску на суперпопулярной теме мультивселенных, это в первую очередь фильм о семье, который эпично провозглашает наивную, но жизнеспасительную необходимость быть добрее и внимательнее к тем, кто рядом прямо сейчас.
«Кольца власти» дают иной взгляд на обожествленную Толкином расу, приземляя ее ранним возрастом. Вторая эпоха лишь предшествует грядущим потрясениям, к которым эльфы вынуждены подготовиться. А для этого им придется «повзрослеть» и отринуть назойливое желание вернуться домой. Возможно, вместе с ними удастся повзрослеть и этому сериалу.
Из милой ностальгической игрушки он превращается в зловещую карусель, у которой сломался механизм, и лошадки с всадниками все быстрее несутся по кругу под хиты 80-х и плохо исполненные реплики на русском языке.
В фильме присутствует попытка сконструировать свежую концепцию для классических жанров. Но оборачивается она пестрым лоскутным одеялом из идей, образов и модно смонтированных сцен, которые должны напомнить отечественной аудитории все, что она уважает.
Встроенная в формат музыкальной драматической истории «CODA» показывает глухих и слабослышащих как людей, живущих полноценной жизнью и старающихся интегрироваться в общество и экономику.
По сути весь фильм — это затянутая презентация героев и их конфликтов, выписанных неубедительной игрой на крупных планах.
Старания трио сценаристов и видение Ридли Скотта наделяют драматургию фильма классической шекспировской экстенсивностью, в то же время заземляя накал страстей и нанося удар романтизации рыцарства.
Это не только встреча артистов из «Друзей», но и напоминание о парадоксальном чувстве единения, которое вызвала у совершенно разных людей во всем мире одна простецкая буффонада в десяти сезонах.
Среди бесконечных гэгов всеми оттенками дискошара сияет романтическая идея о том, что любовь стерпит все испытания, а мечта приведет к загадочной Ноте Спеорга, пусть даже при посильном вмешательстве пронырливых фольклорных эльфов.
Это метафора современного общества, к которому у сатирика свои претензии. В отличие от «Орвилла» Сета Макфарлейна — еще одной пародии на «Звездный путь» — метафора однобокая и поверхностная, как затянувшийся комедийный скетч.
Многочисленные детали сюжета и особенности персонажей Данэм поместила в компактный и, признаться честно, совсем нескучный формат. Просмотр «Кемпинга» сравним с наблюдением за чемпионатом по неадекватности, где каждый участник — по-умолчанию победитель.
Неонуар о попытках раскрыть мировой заговор пестрит символами так же эффектно, как работы Дэвида Линча. Но бесполезно.