Кино, которое при напускном милитаризме умудряется говорить со зрителем в первую очередь о человеческом.
В таком ракурсе судьбу современного русского человека в российском кино еще не разбирали, и Антон Маслов делает первый шаг в этом направлении.
В конце концов, реабилитация третьей частью нужна хотя бы для того, чтобы у Джека был шанс занять свое место в зале клоунской славы. Если уж не рядом с Пеннивайзом, то хотя бы возле Арта из «Ужасающего» (2016) он будет смотреться вполне органично. Во всяком случае, потенциал у него точно есть.
Картина Хассон как раз и рассказывает о том, что ухватить мгновение невозможно, а витающие в нашей памяти образы — лишь смутные отблески того, что было прожито, прочувствовано и больше никогда не повторится.
Из низкого роста Динклейджа никто не делает препятствие размером с Берлинскую стену — его герой, кажется, был рожден, чтобы играть Сирано, настолько актер выглядит органично и уместно.
Для кого и зачем сие снято — большой вопрос.
Каждый разговор Рот прилежно записывает, он весь буквально превращается в слух, бесконечно внимательный и готовый впитывать каждое слово.
Драма о футбольном противостоянии на заре Холодной войны, где практически не оказалось места для футбола, зато появились насыщенный шпионский триллер и мелодрама уровня телевизионного мыла.
Триллер Хэйеса далек от голливудских масштабов, но со своим малым бюджетом режиссер поработал на славу.
«Гонка со временем» создан для любителей подобного рода кино, где весь сюжет держится на переживаниях одного персонажа, а чувство тревоги оказывается превыше всего.
«Синдром», кажется, не хотел стать особенным. Типичное жанровое кино, выполняющее свои задачи и не пускающее пыль в глаза.
Словосочетание «межстрочные смыслы» прозвучит для «Яйца Фаберже» даже оскорбительно, ведь смысл не заходил в гости на съемочную площадку и не поселился даже на поверхности этого кинопродукта.
Здесь гармонично сосуществуют мощная энергетика и женская хрупкость, темные «скелеты в шкафах» и стремление к справедливости, коррупционная составляющая и криминогенная среда.
На фоне топорной военной пропаганды «Однажды в пустыне» смотрится венцом творения и настоящим «законодателем мод». Но до тех пор, пока в мире есть примеры талантливой военной пропаганды — будь то «Черный Ястреб» или «Повелитель бури» — такие проекты останутся на задворках жанра военной драмы.
Несмотря на невозмутимую серьезность Кеннета Браны, пускающего слезу при каждом удобном случае, два часа пролетают незаметно. Поклонники творчества британской писательницы точно не останутся разочарованными.
«Книжный в Париже» может прийтись по душе любителям романтического ретро. Но остальным его пафос наверняка покажется чрезмерным. Этот выморочный спектакль — точно не гвоздь сезона.
Минималистичность постановки только подчеркивает, что главные события происходят у героев внутри. Нужно лишь внимательно наблюдать за ними и учиться слушать.
Это могло быть смешно, будь перед нами комедия, а не серьезный независимый sci-fi с заявкой стать вторым «Армагеддоном». Прости, Брюс, не могут повторить.
Возможно, лучшая юмористическая зарисовка на тему закостенелости православных укладов, которую можно было бы выпустить в России в 2022 году.
Пока в России готовят очередной ответ мировым хитам вроде «Карточного домика», «Настоящего детектива» или «Тьмы», в Европе неторопливо снимают захватывающие фильмы, основанные на цепляющем сюжете с национальным колоритом и изобретательной визуальной эстетикой.
В другой вселенной лента могла бы стать легким, комедийным ситкомом без лишних телодвижений и жонглирований жанрами. Но в текущей версии, где хитрости в духе «не то, чем кажутся» перестают сколько-нибудь удивлять, а переигрывающий второй план выглядит не карикатурой, а бесталанностью, об этом остается только мечтать.
Поверхностное, вторичное аудиовизуальное произведение, которое пытается удивить «неожиданным» синтезом шпионского триллера и супергеройского боевика.
Несмотря на то, что часть действия разворачивается в Мали, где французских военных атакуют исламисты, «Мой легионер» — картина медленная, молчаливая и монотонная. Бытовых сцен здесь намного больше, чем условно «героических».
Лента Барчевски — будто смотритель музея военной истории, что ведет тебя от одного зала к другому, но периодически напоминает, что экспонаты нельзя трогать руками, а фотографировать запрещено.
С первой же секунды пребывания в Африке агент 117 извергает стереотипы, сыпет отменно расистскими шутками, прикрывая это своей фирменной обаятельно-идиотской улыбкой и преувеличенным смехом Дюжардена.