И в «Одних из нас» авторы вяло пытаются обозначить междоусобную интригу, которая придала бы вес истории о возмездии, но Сиэтл — не Вестерос, а у Элли нет драконов.
Ироничное настроение сериала, подкрепленное вставками со сценками из просматриваемого героем контента, соответствует отношению Автостража к себе самому, что прослеживается в его закадровых комментариях по любому поводу.
211-минутное действо могло бы легко продолжаться и 2211 минут — в таком виде оно вызвало бы еще больший интерес антиколониально настроенных отборщиков.
Работать над столь острокритическим произведением в Израиле многие отказались — от финансистов и страховщиков до актеров и гримеров, но давно живущий в Париже Лапид довел этот радикальный и смелый проект до финальной точки: если ему и не удалось осмыслить происходящее с высот вечности, то предъявить ни на кого не похожий собственный взгляд удалось точно.
Перед нами — кино во всей его визуальной и ритмической выразительности, а это по нынешним временам большой раритет.
Фильм фиксирует хронику абсолютного отчаяния загнанного в угол зверя-мутанта: в его страшных ночных терзаниях его преследуют евреи, которых он убивал, над которыми ставил опыты. Являлись ли подобные сны реальному Менгеле, конечно, не знает никто.
Лучшее, что есть в этом фильме, — это лихой параллельный монтаж выступления пуэрто-риканского оркестра на дне города и погони полиции за мотокурьерами, перекидывающими друг другу рюкзак с миллионами.
Для Йоханссон (она не появляется в фильме) это явно не «проект тщеславия», она никому ничего не старается доказать. И именно поэтому показывает себя хорошим режиссером, хотя местами и перебирает с сентиментальностью (что простительно).
Степень выгорания героини такова, что при ее появлении в лесу начинает полыхать даже лес. Степень режиссерского мастерства Линн Рэмси такова, что по сравнению с ним могут отдохнуть другие «женские фильмы».
Когда истерика не является предметом исследования, она может стать «творческим методом». Режиссер «боди-хорроров» Дюкурно явно страдает нервным тиком, будучи не в состоянии ни минуты посидеть спокойно.
Конечно, это отражение «новой нормы», когда онкологическими заболеваниями болеет все больше людей, но, с другой стороны, они уже не являются тем приговором, которыми были во времена «Клео».
Ее фильм — «любовное письмо» современной матери во всем многообразии ее социальных проявлений.
Еще одна парабола о подавлении женщины еще раз заставит поежиться видавшего виды фестивального зрителя.
Непроницаемый «летний» финал указывает на то, что Эме как минимум не остановится в деле уничтожения мужчин.
То, что было показано в конкурсе «Особый взгляд», — хронология не столько воды (хотя и воды достаточно во всех смыслах), сколько банальностей современного женского кино.
Дикинсон лишь слегка отклоняется от реалистического дискурса, столь блистательно разработанного в британском кино, в ненужных эпизодах из серии «это ему снится» — дебютанту это простительно.
Это честное и благородное признание в любви, и, как любое прочувствованное признание, оно по-своему и бессмысленно, и прелестно.
При всей своей усиливающейся с возрастом эксцентричности Уэс Андерсон, несомненно, очень насмотренный режиссер.
Астер — мастер живописать сползание человека в безумие, но придать этому процессу «общественное звучание» у него, к сожалению, не получилось. Зрелище продолжительностью почти два с половиной часа вышло довольно бестолковым и пережаренным.
Местами скучноватый, как и положено «процедуралам», но дотошный и по факту очень благородный фильм, не только встающий на сторону «простого народа», протестующего в своих «желтых жилетах», но объединяющийся с ним в праведном гневе против превышающей свои полномочия французской полиции.
Да, Господь милостив без всяких на то логических объяснений, но от такого режиссера, как Лаше, не ждешь подобной однозначности.
Режиссер с редким для дебютанта мастерством визуально и звуково создает атмосферу сдвига, при этом, в отличие от Астера, ни в чем не позволяя себе перебора: это история повседневного насилия и хронического неприятия «других» людей — во всех смыслах этого уже захватанного слова.
Акин и Бом, сам состоявший в рядах гитлерюгенда, честно показывают в фильме сложности денацификации.
«Андор» завершился с максимально высокими зрительскими рейтингами. Потому что на путь героя могут ступить не только принцы и принцессы, а кто угодно, и это не сделает драгоценной саге о Скайуокерах хуже — это даст ей надежду.
При всей умышленной вычурности этого произведения, надо отдать должное его своеобразию и нетривиальности: на фоне иных свершений «женской режиссуры» оно не лишено какой-то внутренней убедительности
