Если на свете и есть интеллектуальное, но при этом веселое насилие, то в «Кингсмене» оно показано идеально.
Хоррор о школьной театральной постановке — более мучительный, чем настоящие школьные пьесы.
«Выхода нет» из кожи вон лезет, чтобы проговорить банальность о том, что за границей людям первого мира далеко не всегда рады — лучше бы это кино, впрочем, хоть как-то отрефлексировало ужасающий расизм собственной задумки.
Дебют грузинки Тинатин Каджришвили своей трезвостью, внимательностью к повседневным, неброским деталям — а также советской архитектурой на фоне — неуловимо напоминает отличных румынских реалистов вроде Раду Мунтяна или даже Корнелиу Порумбою.
«Переправа» не уступает «Адмиралу» только в частоте звучащих в кадре любовных признаний. По качеству же баталистики и пылу гражданственности фильм Ву не выдерживает сравнений не только с квазиблокбастерами Первого канала, но и с последними опусами другого ветерана режиссуры — Никиты Михалкова.
Ниспель верен себе: его кино все так же охарактеризовывается словами «жутко громко и запредельно глупо».
Внимание «Ультраамериканцы» держат за счет внушительного обаяния Айзенберга со Стюарт. Эта пара здорово обыгрывает собственную непригодность как для экшена, так и для сопутствующей ему романтической истерики.
«Человек» вдруг оказывается самым горьким в плане надежд на человечество фельетоном режиссера за долгое-долгое время — 79-летний мастер еще по инерции шутит, но в его вечной иронии здесь сквозит экзистенциальное, не из Хайдеггера, но из реальной жизни почерпнутое отчаяние. Что ж, если в нас наконец разочаровался такой творец, похоже, время подлинной печали все-таки пришло.
Паль, не изменяя каменному выражению лица, держит на себе весь фильм — и в очередной раз доказывает, что российское кино по-прежнему не может ступить и шагу — то есть выстроить шутку или удивить поворотом сюжета — без выдающегося главного героя.
Фильм получился стильным, но слишком уж серьезным, порой до смехотворности тяжеловесным ретро-триллером: Анже явно пытается заглянуть в сознание безумца — но не очень понимает, что с обнаруженными в этой бездне находками делать.
Боксерская мелодрама Антуана Фукуа полна таких банальностей, что больнее приходится зрителю, а не парням в ринге.
Утрата героев невосполнима — и неописуема средствами обычного реалистического кино. Поэтому Триер травмирует и саму структуру своего кино — это редкая режиссерская смелость и увлекательное, мощное зрелище.
Классовая драма обращается мыльной оперой — порой столь пенистой (и показательно открыточной), что в ней тонут отдельные персонажи, но по крайней мере лишенной архаичной скуки.
Постановщик «Заложницы» Пьер Морель здесь оказывается не в состоянии выдать ничего интереснее очередного бездумного евротрэша, упакованного предсказуемыми сюжетными поворотами, лишенными изобретательности погонями и вечно злым героем с горой мускулов вместо обаяния.
Майкл Уинтерботтом, один из главных и самых продуктивных хамелеонов мирового кино, в «Лице ангела», будто Чарли Кауфман в «Адаптации», пользуется шансом экранизации реального происшествия, чтобы обнажить динамику своего творческого метода.
Самым жутким в этом фильме тем самым оказывается юность как таковая, а опасность насильственной смерти — лишь еще одним способом хоть как-то развеять смертельную скуку.
Если Лоуч и Дарденны вину в бедах своих героев возлагали как раз на систему, то Берко, напротив, винит собственного персонажа (или его безответственную мать), воспевая терпение судей, прокуроров и соцработников. А это уже примета не честного соцреализма, а притворяющейся таковым корпоративной агитки
Любите ли вы классические аркады вроде «Пак-мана» и «Тетриса»? Может быть, вам в них не хватало только Адама Сэндлера, пробалтывающего стратегию прохождения за кадром? Авторы «Пикселей» всерьез надеются, что такие люди есть. Для остальных сюжет этой комедии восхитительно, непривычно для сэндлеровского формата абсурден.
В отличие от, например, «Приключений Паддингтона» авторы «Снупи» нисколько не заинтересованы в том, чтобы освежить оригинал. А как заманчиво представлять, что бы с этим материалом сделал, скажем, Уэс Андерсон.
Этот фильм ухитряется ни разу не спровоцировать у зрителя вопрос, почему конкретно этот рядовой представитель человества нуждается в столь масштабном и бравурном спасении.
Вроде бы все то же самое, что и прежде — но действует безотказно: битвы и полеты поражают дух, дроиды и космическая невинность генерируют юмор, а сюжет — героический пафос. Есть, впрочем, и кое-что действительно новое — непошлая, переданная одними только морщинами на лицах Харрисона Форда и Кэрри Фишер ностальгия.
Гипертрофированная романтичность викторианской литературы здесь воплощается гиперконтрастной палитрой красок, визуальным рядом, который слепит ярко-алыми платьями и еще более красной кровью и впечатляет ридлискоттовскими мегаснежинками.
Фильм же в целом, первые час-полтора достаточно остроумно ломающий комедию на конфликте поколений (особенно достается молодым хипстерам-коллегам героев), приобретает приторно патерналистский характер.
Кормакур не восторгается преодолением и силой духа и даже не сокрушается по поводу странного людского желания забираться туда, где человеку не место. Взамен он показывает, что нет ничего мощнее стремления человечества оказаться в потерянном раю, и ничего более шокирующего, чем осознание, что этот рай и ад — на самом деле одно и то же.
«Пэн» искрит интересными идеями. Не все они приживаются, но в итоге выходит бодрое и красиво снятое приключение — которое не только удивляет свою юную аудиторию, но и не боится ее немного припугнуть.
