Вот так и повзрослевшие братья Коэн, решив, что принципиально нового ничего они уже показать все равно не смогут, в конце бросают наскучившие им жанровые игры в вестерн, боевик и film noir, предоставив тем, кого это волнует, самим догадываться о возможной развязке.
Проблема смертной казни не стоит выеденного яйца по сравнению с дилеммой, которую ставит перед критиком «Жизнь Дэвида Гейла»: тварь ли я дрожащая или право имею выдать финал непонравившегося фильма?
Зарубежные аналоги — «Париж, я люблю тебя» и «Нью-Йорк, я люблю тебя» — несколько сбили с толку изрядную часть участников проекта про любовь к Москве, решивших, что если вкратце изобразить некое подобие любви между мужчиной и женщиной, а на заднем плане вклеить нарядную открытку с популярным московским видом, то задание можно считать выполненным.
Как и во всяком авторском кино, его главный герой сам автор, а не персонажи — фигуры достаточно условные. И если речь заходит о «конце века», это конец по Лопушанскому, который может тянуться еще бесконечно долго. В том числе и давно объявленный конец авторского кино.
Симптоматичная фраза из пресс-релиза подчеркивает, что фильм не разменивается на такие мелочи, как истории из жизни конкретных людей, а замахивается по меньшей мере на создание архетипа.