За полтора часа очерка о стэпфордских женах с улыбками в брекетах две девушки умудряются вышутить все старомодные мещанские радости и семейные скрепы.
Нежное кино о необходимости принять то, что нельзя изменить, и терпеть людей, которые дали тебе жизнь, а теперь завираются и несут какой-то бред.
Ощущение от «Малефисенты: Владычицы тьмы» — испанский стыд на провинциальной постановке, где один актер на голову обыгрывает всех, а ты купил билет в первый ряд и не можешь уйти незаметно.
«Гемини», снятый так, что в 3D Уилла Смита можно не только потрогать, но даже приобнять, умудряется быть кино, где ни к кому не хочется прикоснуться: в картонной фигуре Смита в фойе кинотеатра больше жизни.
Очень ожидаемый и при этом невероятно обаятельный фильм-пустяк о маленьких событиях и крошечных выборах, которые при этом обнажают нашу природу.
Кино всегда нужно нам больше, чем мы все взятые нужны кино. Здорово, что кто-то в Голливуде это понимает. Спасибо, Франко, что живой. Спасибо, что ты директор всего.
«Эма» — пример нового скомканного кино, трансгрессивных фильмов о теле без всякой трансгрессии. Самое время придумать жанровую категорию — пусть это будет боди-мамблкор.
Чего по-настоящему не хватает новому «Форсажу» — это той самой механической скорости и безумия, из‑за которых глупые фильмы превращаются в глупые фильмы на все времена.
Можно долго спорить о том, заслуживают ли «Паразиты» золота в Каннах, но фильм с довольной ухмылкой мастерски докручивает противоречивую капиталистическую реальность. Когда большинству выпускников престижных вузов не суждено найти работу, семьям в дорогих особняках придется подвинуться. Тот, кто был никем, необязательно станет всем, но кровь ждать точно не станет.
Иногда в паре неуловимо угадываются Новосельцев и Людмила Прокофьевна, особенно когда Терон, готовая заплакать от усталости, начинает сверкать светлыми глазами и жалуется, как боится одиноких вечеров.
Вдохновлённая, хоть это и неуместное здесь слово, прозой Светланы Алексиевич, «Дылда» по сценарию Александра Терехова и Кантемира Балагова — лекарство от официального милитаристского пафоса, которым российские медиа обрушиваются на нас последние десять лет, особенно в День Победы.
В предыдущих частях ковбой Вуди прошел великий путь от нарцисса и эгоиста до лидера сопротивления. В четвертой он становится родительской фигурой: принимает, перевоспитывает и спасает маргинала Вилкинса — нелепый предмет, который даже не игрушка, а черт знает что.
Обе актрисы справляются с ролями великолепно, но режиссер не то чтобы понимает, как использовать все достоинства доверившихся ему артисток, чтобы форма подачи хоть немного приближалась к большой литературе, которой нас наградила Вулф.
Крепкий летний блокбастер, который может приятно удивить, если вы ничего не ждете или ждете приличное продолжение давно любимой истории про Мистик и супергероя-оборотня.
Что там ни режь, «Рокетмен» остается совершенно однозначным высказыванием о том, что любая официальная ложь мешает жить и делать яркие и самобытные вещи.
В этом наивном драйве из пахлавы и шоу «Танцы со звездами» найдется внезапное спасение от поглотившей мейнстрим топорной политкорректности и дубовых героев без стеба и недостатков.
К середине фильма «Аладдин» разгоняется до доброго и по-настоящему смешного мюзикла — где‑то на перепутье между «Восток FM», бешеными танцами на Бродвее и не самыми топорными стендапами.
Мучительный, как «Белый Бим Черное Ухо», «Дамбо» не оставляет человечеству шансов и смотрится как кризисный фильм большого режиссера, которому надоело притворяться, что крупные рыбы, Франкенвини, Битлджусы и Эдварды руки-ножницы спасут нас из пучины жестокости и посредственности.
Жанр биографии как пересказ статьи на «Вики» и череда важных вех и больших успехов — одно из самых скучных зрелищ на свете.
Рейгадас делает в «Нашем времени» все что угодно, но не ленится: возможно, недорассказывает, недопоказывает и бубнит с прицелом на себя, но вовсе не про токсичную маскулинность или токсичную женственность, а про, прости господи, токсичную человечность и завышенные ожидания от кино, которые ни единому режиссеру не по силам оправдать.
«Пирсинг» виртуозен, галантерейно труслив и заканчивается будто на середине, но делает со зрителем то, что фильмы в кино почти перестали делать, — будоражит, злит и заставляет зажмуриться и при этом попросить добавки.
«Воспитательница» — кино о затаенном ожидании от себя в той же степени, как и о злоупотреблении чужим бессилием. Драма, несущаяся в триллер на своей скорости. И его простая структура дает возможность поговорить о чем-то, что находится «на краю видимого» через все, что не сыграно и не сделано
Блокбастер на уик-энд снова становится настоящим, идиотическим и дарящим счастье развлечением, на котором можно давиться от смеха колой, а не зевать, поглядывая в телефон.
«Счастливый Лазарь» — кино о том, как быть крупицей в пейзаже, и приспособлении к тому, как пейзаж необратимо меняется от родного к враждебному.
Корээда в очках братьев Дарденн ищет в мире магазинных воришек то, до чего можно дотянуться рукой, чтобы закопать в этом ощутимом мире простоты трупы, судимости и несколько историй из криминальной хроники. Через запятую, никого не оправдывая и не обвиняя.