А в подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки.
Тяжко душам парней, убитых на ненужной войне в родной стране. Маются весь отмерянный христианской моралью срок в 40 дней, пройдя путь от чеченского Шали до неприметного российского погоста Стругино. И вроде как никто их не принуждал забрасывать аулы гранатами и автоматными очередями доказывать бородатым горцам их неправоту. Контрактники. Но не суди, да не судим будешь. Нет идеала, нет жизненной цели - подпишешься и на такое. Да и деньги сулят хорошие. Дома не заработаешь.
Нам с тобой из заплёванных колодцев не пить...
Есть в фильме узловой момент. Смотрит измученный Кир на модный биллборд - и там вместо гламурных менеджеров - 'белых воротничков' появляются лица простых ребят погибшего отделения. Одно поколение, одна страна - и пропасть между ними. Здесь, на сайте тоже, в основном, табака жизни не нюхали. Школьники с проблемами завтрашней контрольной по физике да офисные работники, в перерыве между ВКонтакте и Одноклассниками заполняющие очередной формуляр по форме пять - дробь шесть. Обязательно смотрят 'Яйца Судьбы', но кривятся от армейских пошлостей. Распутывают клубок похождений голливудской субретки-лесбиянки в линчевском 'Маллхоланд Драйве', но пеняют режиссеру Александру Велединскому за незакольцованность сюжета. Снисходительно журят одного Чадова за похожие роли другого ('Война', 'Девятая рота').
Страшнее тишина, когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина.
Мы привыкли к экранной смерти. Разухабистый Джерри разносит в тысячный раз запалом голову несчастного Тома, Сильвестр Рембо Сталлоне устраивает привычную мясорубку недочеловеков из недоразвитых стран, бесконечные новости по всем каналам с катастрофами да криминальными разборками. А вы посмотрите в глаза танцующего в обнимку с ручным пулеметом Никича. Никогда ему и сотням других молодых парней не обнимать девушек, не слушать Сплин, не делать уроки с дочкой. Дальше - чёрный туннель.
Ходит дурачок по лесу, ищет дурачок глупее себя.
На российском кино ярлык дурачка. Причем повешен он не иностранцами, те как раз признают за фильмами Звягинцева, Сокурова, Михалкова определенную силу. Так принято считать 'тутэйшымі'. Про 'Живого' тоже чего не писали в постах и отзывах. У 'Криминального чтива' или 'Большого куша' с упоением подсчитывали гоблинские правильные слова, здесь требуют отлакировать диалоги для получения очередной 'Девятой роты'. Причитают про убогость сценариев, но стройными рядами шагают на проекты резидентов высокоинтеллектуального 'Камеди Клаба'. В 'Живом' же туда-сюда бродят какие-то непонятные то ли призраки, то ли люди, не объясняли терпеливо бяки-сценаристы, а сами строить версии по российскому материалу давно отучены. Не Джармуш же с Китано, в самом деле. Чего тыковку напрягать.
Хватит хромать, отхромался уже.
Давайте учится ценить наши хорошие фильмы. Пересматривать 'Белого Бима', а не американский клон японской истории про Хатико. Находить талантливую российскую анимацию Петрова, а не качать мегатоннами анимэ. Переживать за неприкаянность душ российских бойцов, а не впитывать пафос солдатов Райанов и Повелителей бурь.
Пророков в своём отечестве наш народ, как водится, не видит. Странно читать мнения, что фильм ни о чём. Напротив - фильм об очень многом. Это один из самых содержательных фильмов, которые я видел, и не только в прошлом году. И что, самое главное, в нём нет напыщенности и псевдоинтеллектуальности многочисленной армии фильмов, основная задача которых - показать каким же замечательно умным и начитанным человеком является режиссёр данной картины.
Если предельно сжато, то 'Живой' - это фильм о грехе и покаянии. Кир погибает после того, как его сбивает машина в самом начале фильма, телесно оставаясь живым ещё несколько дней (т.е. словно зависая между жизнью и смертью в своеобразном чистилище, не случайно состоящем из близких ему людей и 2 друзей-привидений), а дальнейшее - мытарство его души. Поймёт ли она сама грех, раскается ли?
И появление в фильме отца Сергия, похожего на Кира даже внешне, своего рода аллегория борьбы между добром и злом, происходящей, как известно, в основном в душах человеческих.
А момент, когда Кир лепит из палочек, жевательной резинки и фото убитого майора крестик, после чего на месте службы священника появляется могила героя, пожалуй, - самый сильный эпизод фильма (вместе с эпизодом гламурного биг-борда).
Надо отдать должное, насколько выразительно и без показухи снял ТАКОЙ сюжет Александр Велединский. Наверно, другой режессёр (голливудский уж точно) раздул бы из фильма такой пузырь, состоящий из рекламы и визуальных спецэффектов, так бы разжевал смысл сюжета, что не знать о нём мог бы только глухо-слепо-немой. Вот только глотать такую жвачку многим зрителям, наверно, не захотелось бы.
Трудно оценить однозначно. В фильме неоднократно встречаются нелогичности и неувязки, что придает ему характер некоторой бестолковости. В некоторых случаях (в абсолютном большинстве) вполне можно было бы избежать ненормативной лексики - кто понимает, тот и так бы понял, а кто нет, тому и не надо. Но в то же время за идею и за ряд эпизодов лично я готов простить создателям все недочеты.
'Живой' - едва ли не первая попытка в отечественном кинематографе показать всерьез, что 'будет после'. Точно всерьез. Несмотря на все дурачества погибших в Чечне и явившихся спасенному ими другу Игоря и Никича, на нюхание рюмок с водкой и дыма от сигарет (хочется, но уже не получается) и прочая, и прочая. Потому что всерьез говорит Игорь:
- А не знаю, где мы. Кругом степь голимая, высотки, как под Шали. Холодно, и курить все время хочется.
И всерьез вслушивается в удары колокола и считает, сколько осталось: день-то уже 38-й...
И всерьез, до обиды, спорят они с Никичем:
- Это все (все - это блуждания после смерти) потому, что ты под Гехи гранату во двор кинул.
- Так стрелять же могли!
- Так ведь не стреляли.
- Потому и не стреляли, что кинул.
Очень сильная сцена в клубе, где выступает 'Сплин'. Мертвые Игорь с Никичем, никому не видимые, кроме друга Сереги, который на самом деле тоже уже умер, но не знает об этом, танцуют в белых маскхалатах, в разгрузках, обнявшись с автоматами. А потом вдруг Игорь слышит что-то, еще не слышное для Никича. Лицо меняется, он подает Никичу знак, и они уходят. Никич семенит за ним. Ему страшно:
- А может мы живые?.. Может, лежим в госпитале, на койке, а потом как придем в себя...
Но никаких надежд на это нет.
Сильный, хотя и наивно снятый фрагмент фильма, связанный с появлением в нем священника. В чем-то он несуразен, а в чем-то очень похож на настоящего. Но подобные роли всегда трудно даются.
... Нет, конечно, никакого ответа на вопрос: 'а что будет после?..', фильм не дает.
- Ну, пошли! - говорит к присоединившемуся к ним, наконец, Сереге Игорь
- Куда?
- Спроси чего полегче!
Но фильм ценен другим - он хотя бы заставляет задуматься о том, что какое-то 'после' вообще есть, что те, кто нам кажется мертвым, на самом деле живые.
Господи, почему так больно? На войне было страшнее. За каждым холмом шарились поганые «чехи». Таких ребят завалили, гады, а ведь как оно могло быть! Как бы зажили! Честно отслужил, маму не посрамил, возвращайся скорее, невеста ждет. Нет, надо остаться, к чёрту их всех! На гражданке ты нуль с пустым карманом, надо служить, надо воевать, надо зарабатывать хоть кровью своей! Чёртовы «чехи», ногу отняли, хромать теперь да хромать. Зачем такая жизнь? Что мать скажет, какими глазами Танька посмотрит? Господи, как больно будет видеть в их глазах сочувствие и жалость. Лучше уж и впрямь в кювете валяться, тут хоть никто уныло кивать и трещать «бедный солдатик» не станет. Отняли ногу… Отнимите всю жизнь, дери вас всех! Зачем она такая? Нет, не нужна, не хочу вылезать из этой придорожной грязи, так и сдохнуть здесь. Ай, парни мои, Игорёк, Никич, ну что они-то тут делают? Смотрят, стебутся, втолковывают, а зачем? Ведь их уже нет. Так что, и меня нет?! Ох, нет, жив вроде. Значит надо топать, надо хромать. Куда, зачем, да… Спросите что полегче!
Серое небо, унылый пейзаж. Знакомые все лица, но уже другие. Радуются Серёже, уважительно смотрят, вояка, мол, ты Кир. Да-да, знаем. А попробовали бы сами передвигаться на этом протезе! И снова больно, только теперь душа болит. Пацаны, родные вы мои, ну что же мне ответов не даёте? Всё хохмят, стопки с водкой нюхают да о бабах мечтают, что призракам остаётся? Только застревать меж мирами, ёжиться от холода, смотреться клоунами в давно уже ненужных маскхалатах, да верные «калаши» таскать. А жизнь всё идет, когда ей бы оборваться ещё на Кавказе или в той канаве. Но не обрывается, значит, нужен Богу для чего-то. Богу? А где он был-то?! Почему не уберег Мороза, Сашку, Игорька, Никича, зачем меня обрёк? Где ты там, а ну отвечай! Молчит, конечно, он всегда молчит, а мне страдай. Так может самому ответы поискать? Да, башка давно дурная, но ничего ведь больше не остаётся, только вспоминать.
Ох, это прошлое – что куча навозная, гадом буду. Только тронь и понестись от вони придётся. Ага, с одной-то ногой, это будет особенно охренительно. Но что-то там есть в памяти. И письмо вдове лейтенанта, и пробитое купленной шашкой брюхо вороватого начфина, и полная безнадёга. Не, ну можно, как ни в чём не бывало, готовиться к свадьбе, Танька-то всё та же, хотя мало ли как она там расплачивается за водку для ларька своего, но это весь город насмешить, а я не шут. Нет, не нашёл ответов, надо рыть дальше. Война, проклятая война. Что мы делали там, в снежных горах? Афганцы новоявленные, блин! Крутое у нас государство, в собственных границах разобраться не может, парней шлёт. А что с парнями там происходит? Кого там, в Москве волнуют загубленные судьбы, плачущие матери, солдаты-калеки? Никого, конечно. Мы для этих крутых – шваль, мусор, балласт. Выкинуть да вымарать. В Отечественную миллионы страна положила, Афгану отдали, Чечня своё сожрёт, каждый сам за себя да свой отряд. Вот где были настоящие пацаны, и на плечах вынесут, и привидениями советы давать придут. Да, вот ради них ещё и живой, могилки найти надо, помянуть, авось отпустит боль. Хрен бы с этой ногой – голова важнее.
Эта музыка, как же она спасает, когда черные мысли сжимают мозг пассатижами. Звучание её прекрасно, а слова ещё лучше. «План такой – нам с тобой…» – низким голосом поет вечно живой Цой из магнитолы случайного извозчика. Какие ещё слова нужны, если в этих всё? Вот чего хотели и о чём молчали Игорёк с Никичем. Война не закончилась с ранением на треклятой горе. Она не закончилась с убийством грёбаного начфина. Она не закончилась в том кювете, и не кончится никогда. Нет сознанию пути обратно. Только вперёд, дальше со своими, и до победы – личной, не государственной. Нутро об этом трепещет, успокоению прочь, бой ещё не окончен. Да, в горы больше лезть не придётся, маскхалат с «калашом» в топку, но идти надо. Какое незнакомое и такое родное лицо у этого странного водилы. А, ну да, священник он, брат всем и каждому. Ну вот, опять про Бога вспоминать придётся, а так неохота. Но отчего-то теперь думается, он всё же есть. Молчаливый, бесстрастный, всезнающий, но такой близкий, что его голос можно услышать.
.... ... ... ... ..
Конечно, никакого голоса Серёжа-Кир не услышал. Все последние дни он по-настоящему слышал только голоса балагуров-однополчан. Но удивительное дело, этого искалеченному контрактнику хватило. Хватило, прежде всего, чтобы наполнить фильм малоизвестного режиссёра рвущим душу смыслом, помянуть каждую отданную войне жизнь. Парни не были святыми, хотели заработать легкие деньги, по-молодецки полагая, что шальная пуля пронесётся мимо. Кому-то везло, но чаще – нет. Герой Андрея Чадова вовсе не калька с персонажа Джонни Деппа из джармушевского «Мертвеца», а некто свой, родной. Обычный парнишка с соседнего двора. Как и все, любил покурить, бухнуть да девку в койку завалить. Александру Велединскому не нужна слава отечественного нонкомформиста, он снял трагичное кино. В нём отголоски бессмысленной войны. Много крови, боли, но ещё больше ценности жизни, какой бы разбитой и изувеченной они ни была. Можно задаться сотней вопросов о датах на надгробиях, специфическом отображении мистики и многочисленных композиционных неувязках. Не нужно. Лучше проследить за взглядом Андрея Чадова на билборд, где модные «хлыщи» в дорогих строгих костюмах сменяются фронтовыми фотографиями простых солдат Кира, Никича, Игоря и других. Одной этой потрясающе глубокой сцены достаточно, чтобы оправдать появление незаурядного фильма, а есть и другие. Их нужно просто увидеть, как увидел свою изломанную жизнь Кир. Тогда можно поверить, что наша страна все-таки способна учиться на своих ошибках, и не допустит появления новых Афгана и Чечни.
Я помню тот далекий 2006 год, когда по телевизору увидела рекламу к фильму «Живой», который выходил на большие экраны. Мне тогда было 12 лет — по кино я не любила ходить, и решила купить фильм на диске. Но когда я в третий раз посмотрела рекламу, я зарыдала от одной песни Сплин — «Романс», которая звучит в этом фильме, и которую я, кстати, до сих пор слушаю, и не выдержала — это был второй мой поход в кино.
Если честно, ребенок мало что поймет в этом фильме, но свои впечатления я помню. Я была поражена. Нам показана трогательная, одновременно очень сильная и бьющая по психике история молодого парня, который вернулся с войны. Вернулся не весь в прямом смысле слова. И с ним два друга. Он сошел с ума, раз он видит их? Определенно, нет. Ему просто надо простить себя за то, что произошло там, на войне. Надо.
Из-за чего я пошла на этот фильм? Из-за любимого актера. Там играет мой самый любимый русский актер — Алексей Чадов. Роль у него не большая, но довольно сложная, и можно сказать, ключевая. Мне очень было интересно посмотреть на союз братьев — Чадовых. Андрея до того фильма в других ролях я не видела, и какой он актер — не знала. Мне он понравился очень. Андрей и Алексей Чадов - такие русские актеры, которые, как мне кажется, могут добиться успеха, так как они действительно талантливы.
Я не обращала внимания на то, что в фильме ненормативная лексика, не обращала внимания на то, что сценарий запутан — я просто смотрела. И мурашки бежали по моей коже. Да, вопросов к «Живому» много, но так не хочется в них вдаваться — я люблю этот фильм. И кстати — сейчас «Живой» стоит у меня на полочке на DVD.
Увидев оценку и рецензии на этот фильм, я, мягко сказать, была удивлена. Даже самые хвалебные рецензии говорят о какой-то ереси, о каких-то неважных деталях. Что можно говорить, когда в плюсах и минусах указываются такие вещи, как 'ненормативная лексика', 'запутанный сюжет', 'я ничего не поняла', 'живой он или нет???'.
Что я скажу однозначно, это то, что нужно смотреть этот фильм.
О чём этот фильм? Я бы сказала, что он о жизни после смерти. О жизни после войны. Война и есть смерть по сути, разве нет? На войне человек так остро чувствует жизнь, эту грань, которую так легко перейти. Человек жаждет спастись, жаждет попасть домой... и что? Что он встречает дома? Дома, где ничего не угрожает мирной жизни?
А то, что смысла-то никакого и нет.
На войне всё очень просто - убей или умри, убей, потому что нужно жить.
А жить для чего? Жить зачем?
Эти вопросы встречают тебя вне военных действий. И как ответить на них хотя бы для самого себя, когда этих ответов нет?
На войне день прожил, не убили, вот он ты, трогаешь себя - живой, смерть рядом ходила, да мимо прошла.
А дома, когда никто не держит ствол у виска? Когда дни сливаются в один бесконечный день? Кто ты?
Люблю сильное кино, которое располагает зрителя не взрывами и спецэффектами, а самим миром, который воссоздан на экране. Фильм, умеющий погрузить человека в происходящее, а также заставляющий думать во время и после просмотра – это редкость. «Живой» является ярким примером тяжёлой ленты, которую поймут далеко не все.
Что чувствует солдат, вернувшийся с войны без ноги и потерявший боевых товарищей, которые спасли его жизнь? «Живой» – сложная картина об участниках страшного конфликта, который поломал множество судеб. Молодой контрактник Кир никак не ожидал увидеть погибших друзей, но так получилось, что они рядом: в полной экипировке и с оружием. А мирная жизнь, в свою очередь, как будто ведёт свою войну с главным героем, который никак не найдёт себе место. И лишь призраки верных товарищей вызывают у него улыбку.
Сюжет очень непрост и далеко не всем придётся по душе. Наверняка, многие зрители выключили фильм, не досмотрев и половины. В картине нет радужного патриотизма, оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. «Живой» зацепил меня своей неопределённостью. Весь хронометраж я гадал, что же всё-таки происходит и что ждёт героев впереди. Мрачная лента о дружбе, добре и зле, верности и борьбе с самим собой.
Актёрская игра на высоте. Поведение, диалоги и даже взгляды героев всё глубже и глубже погружают зрителя в происходящее. Потерянный главный герой, не понимающий происходящего вокруг него, вызывает искреннее сопереживание. Уловив его глаза, которые лишены эмоций, остаётся лишь предполагать, что творится у него в душе. Призраки погибших товарищей – пожалуй, один из сильнейших образов в современном кино. От сцен, когда маленькая девочка обводит фломастером руку Игоря, а также когда Никич танцует, обняв свой пулемет, становится невероятно грустно и тоскливо.
Операторская работа в фильме сделана качественно, несомненно, с русской душой. Интересные ракурсы и операторские решения радуют глаз, а приятный саундтрек грамотно дополняет картину. Великолепное кино про друзей, которым не страшна ни смерть, ни то, что после неё.
Важно не начало. Важен конец. Через стремление выжить, мы видим лишь то, как желаем умереть в этом мире, возможно. И возможно мы желаем остаться со светом в душе, когда погаснет последняя свеча на могильной нашей плите. На той памяти, что останется нашей жизнью в мире живых.
Это даже не жизнь «после». Это память о том, что было. О том, как молодого Кира, подставившегося по глупости под пулю, протащили на своих плечах товарищи. О том, что осталось после братье по оружию. О некачественном советском протезе, про который забываешь, когда тебя ловят плечом покойные души. О выброшенных на ветер деньгах – маленьком извинении за потерянных на бессмысленной войне. О грехе и о покаянии.
О суровой, немой, жёсткой, матерщинной бессмысленности, доведённой до состояния цинизма и насмешек, которой представляется Россия в глазах расстроенных патриотов, возможно. Бессмысленность секса, дома и семьи, среди которых, возможно, единственным утешением остаётся запах тлеющей сигареты и испарения от стопки водки.
Маленький вояка, молодой Кир, которого совершенно не волнует его собственная нога, но волнуют люди, что действительно верно. Он не смог отказаться от войны, он привык убивать тех, кто сеет в нём ярость и обиду и не смог взять себя в руки, напустив страшный грех на свою душу в мирное время. То, на что бы не обратили внимание на войне. Война и мир – два параллельных, противоположных мира. Но не важно, каким путём придёшь к смерти, важно то – как её встретишь. Потому что Бог учит каяться, Бог верит в избавление.
Когда Кир окончательно разочаровывается в мире, стоя на дороге, ища свой путь, он неожиданно, но достаточно больно встречает своих старых павших друзей. Словно двух ангелов. Велединский (пусти и неуклюже, но) заигрывает со зрителем, заставляя нас видеть разницу между живыми и существующими. Между простыми и настоящими. По началу Кир не является ни живым, ни существующим. Словно на границе между тьмой и светом, а точнее между прошлым и настоящим, он никак не может продолжить жить. Возможно ему даже так и не удастся начать жить, ведь многим это не удаётся.
Два ангела. Два духа времени, в котором осталась его жизнь, Игорь и Никич. Два путеводных огонька, что пробудили в его сердце эмоции. Возможно … они всего лишь галлюцинация его травмированного войной мозга. Возможно они – его фантомная боль. Возможно – они призраки, что не знают, почему Кир их видит. А может, они – ангелы, что ведут его к свету, на путь покаяния, стирания крови с рубахи души? Быть может, Кир всё же умер, там на войне, но ему не хватает сил найти путь из этого мира?
Велединский неспроста сделал этих двоих явно не галлюцинацией. Ведь, сначала пьяница спросил у них денег на выпивку, а потом и девочка нарисовала ладонь Игоря. И СПЛИНы проводили их взглядом с концерта. Эти двое – такие же люди, не постигшие после смерти истинных смыслов и ответов на важные вопросы, которые обычно всех делают весёлыми мудрецами после смерти. И в этом аспекте Игорь с Никичем вовсе не казались привязанными к Киру, не казались его совестью, хотя даже этих двух призраков посещали сомнения. Сквозь этих двоих Велединский, быть может, провёл некий индикатор, показатель чистоты души, истинных живущих. Тех, кто не бессмысленно существует и способен на искренние чувства. Словно, замудренным и дотошным способом он старался обличить зрителя в живости и сочувствии.
И неспроста возможно священника играет второй Чадов, словно акцентируя внимание на их полярности. Возможно, священник лишь – воплощённое альтер-эго героя. А, возможно, и его собственная двойная сущность, разделённая и похоронённая под муками потерь и боли. Возможно, он даже воплощение самого Бога, простившего его и отражающего лишь самое доброе в его душе.
Покаяние. Через кладбище, через крестик из сучков с прилепленной карточкой жертвы, через осознание себя, возможно, он шёл к тому самому свету фар, что встретили его в самом начале. К свету в конце туннеля, если можно так выразиться. К успокоению. И встреча старых друзей … возможно это был самый светлый момент серой жизни. Пусть и умершей на перепутье между войной и возвращением. И непонятно до конца, живой ли на самом деле вернулся с войны Кир. Физически ли? Душевно? И живой ли он останется в этом бессмысленном мире.
И, возможно, истинно русское, истинно религиозное завершение этого фильма – то, что не выпрашивает слезу, но получает, отнюдь не является драматическим. Здесь вся драма принадлежит пространству и времени, но не самому Киру. Кир же – сосредоточие правильного русского позитива, сопряжённого с пресным осознанием трудности русской жизни. И именно поэтому каждый вдох над стопкой водки, над каждой, тлеющей на могильной плите, сигаретой, каждая посмертная шутка воспринимается с улыбкой. Со смехом, который посвящается своим друзьям, близким и родным. Фильм живёт, потому что живы мысли над ним.
И я… мёртв ли я, что потратил столько времени, чтобы написать об этом фильме? Или всё-таки жив. Нет … конечно жив. Я живой. ЖИВОЙ!
Посвящается SquareEnix, и пусть, мой друг, это ничего не изменит, но я всё же считаю, что та штука, о которой мы сейчас говорили, достойна цены того смысла, что мы вкладываем в нее.
Из последних отечественных фильмов, пожалуй, зацепил больше всего! В первую очередь хочется сказать про исполнителя главной роли – отличная игра, яркий образ. Невозможно представить себе, чтобы эту роль играл другой актер.
Чадов великолепно передал состояние души, израненной войной молодого паренька, обреченного жить воспоминаниями. Пронзительный взгляд, обостренное чувство какой-то своей справедливости, мужественный, колючий, резковатый, шустрый, словно сжатая пружина, непредсказуемый и так не похожий на современного «столично-офисно-крутого» героя, кочующего из одного фильма или сериала в другой. Герой Чадова родной, «нашенский», по которому так соскучился отечественный кинематограф!
На удивление к месту звучат в фильме незатейливые, но очень задушевные песни солдатской романтики.
Этот фильм не нуждается в разборе на частички, что было хорошо, а что плохо. Здесь это совсем не важно, важно то с каким ощущением ты выходишь из кинотеатра. Для меня самое важное, чтобы когда я вашла с сеанса меня фильм не отпускал, чтобы я ещё день, неделю, две думала о нём, жила им.
Андрей Чадов меня порадовал, радует, что играет он просто и сильно одновременно. Нет он в этом фильме не герой совсем, просто вернувшийся с войны мальчик, ему надо дальше вроде жить, вроде всё самое страшное позади, он вернулся живой, а может и не живой, а ничего он в этом мире больше не понимает.
Алексей Чадов меня порадовал меньше, но роль священника изначально роль сложная, так что отступим.
Приведения (Епифанцев и Лагашкин) тоже живут, но они в отличие от Кира не так уж стремятся что-то понять
-И что теперь делать?.......
-Спроси что-нибудь полегче...
Вот и все дела.
Ольга Арнтгольтц, её грустные глаза, когда она закрашивала пошлости, которые нацарапали на двери мальчики, не забуду.
Ну а на последок:
Мама я вернулся, но не весь
Вот нога моя, на гвоздь её повесь...
