«Примечание» располагает к себе тем, что легко выскальзывает из расхожей схемы, по которой строятся сюжеты про отцов и детей, — с обязательным конфликтом поколений и мировоззрений. Режиссер Йосеф Седар умеет извлечь фантасмагорию, кажется, из веника.
Фильм Гинзбурга намеренно не реалистичен. Реалистичен его герой, и правдоподобна его дорога, назовите ее хоть «путем», хоть «дао». К альтернативе, к фольклору и галлюцинозу фильм кое-что прибавляет от себя в виде воплощения героя, который запросто вот так зашел из старого нашего кино и все оживил: схемы, спецэффекты, болванчиков коллективной памяти и сбежал по лестнице, танцуя.
В фильме Буслова, оказавшемся по-хорошему и внятно идеалистическим, несмотря на тщательные материальные фактуры обстоятельств, времени и наружности, по перилам как раз съезжает старинная хорошая и важная идея о том, что мир ловит человека и в некоторых довольно исключительных случаях не может его поймать.
Захватывает исключительно умение Содерберга выдать всю эту умозрительную катавасию за изрядное зрелище, не прибегая к иным возможностям кроме телевизионно-форматных: новости, говорящие головы, слегка реалити-что-то.
«Мишень» особенно хороша тем, что относится к произведениям, которые что-то наносят на карту. Фильм описывает пространство и, стало быть, дает представление о масштабе. Он скользит по шкале от уязвимости к ловушке и оттуда за горизонт.
«Елену» справедливо назвать мещанской драмой — жанр, совершенно опустевший после Горького, Леонова и Вампилова, — не наяривающей драматизмом. Можно ведь было и ужесточить исходные обстоятельства: сын не просто ленивая свинья, а наркоман или судимый. Вот этой сгущающей кинотеатрдоковской фальши в фильме нет.
«2-Асса-2» кажется необходимым пояснением к «Анне Карениной», но почему-то не хочет признавать за собой этого достоинства — резвым на трюки Бабакиным отвлекает она внимание от этого факта. А если успокаивается и приходит в сознание, то сознание это принадлежит Крымову.
Всем строем фильма Малик разрешает фундаментальное противоречие, состоящее в том, что жизнь — это непрестанное движение, непрекращающееся видоизменение, а сознание человека и его память имеют дело с фрагментами, моментальными снимками действительности. Картина целиком состоит из динамичных планов, снятых с движения так, что планы набегают, как волны, густо, плавно, скоро и ритмично.
В ситуации фильма сюжет «одинокая женщина желает познакомиться» остается внешним и посторонним, пока не уточняется, что одинокая женщина не в силах познакомиться с собой. Сказка сказывается, переходит в историю про невынашиваемость внутреннего «себя», которое не может явиться на свет, в том и тоска. В том и тандем Хомерики с Хамидхожаевым, чтобы без тоски.
Похоже, только таким и может быть честное присутствие автора в культуре, смыслы которой обесцениваются быстрее, чем когда-либо. Фильм Серебренникова тем и хорош, что автор — сущий Бендер. Постановка так же имитирует гражданскую взволнованность, как его герои инсценируют криминальные случаи в ходе следственных экспериментов.
