Это человеческое кино о человеческих слабостях и великой силе их преодоления.
Жанровая неопределенность, лучше даже сказать нерешительность, передается каждому из трех рыбно-мясных героев. Каждый из них, как чупакабра, которую в «Холодном фронте» выбрасывает на берег, словно скелет кита в «Левиафане», может оказаться либо сказочным монстром, либо овца овцой, но так и не решается шагнуть по ту или иную сторону метаморфозы.
Джей Джей Абрамс — идеальный, сферический тамада в вакууме, который знает и любит свою аудиторию. Новый галактический мир он строит с учетом всех возможных вводных. Никто не забыт, ничто не забыто.
Сериал «Озабоченные» — как раз о тех, кто понимает, что к чему, чуть позже, чем это следовало бы сделать. По этому поводу и озабоченность.
Стивен Хокинг предупредил, что роботы скоро победят людей, но он не говорил, что главным оружием этой победы будет секс.
«B-movie» довольно хитро устроен — это хаос; коллаж, сшитый как будто на скорую руку из обилия хроники, домашних записей, и даже, не исключаю, весьма талантливо стилизованных реконструкций, который, благодаря свой бессистемности, обволакивает зрителя туманом минувшего. Берет в кольцо, как та самая стена.
Неспроста новый «Макс» напоминает все фильмы о пустынях, независимо от страны и года выпуска: от «Дюны» до «Киндзадзы». Песок засасывает. Как бы ни звала в вечность «Дорога ярости», никакой Вальгаллы за ней нет.
В прошлом году эта архивная лента была впервые продемонстрирована в рамках Берлинале. Теперь можно узнать, из-за чего о ней постарались забыть почти на 70 лет.
Телесность юмора, столь уместная в больничных условиях, оборачивается эксцентричным эротическим кошмаром: сексуальная одержимость, голые задницы, непристойные позы; уведите детей от экранов телевизора! Впрочем, даже веселым бесстыдством в Британии правит нежность.
«Духless 2», как и первая лента, — затея задорная, но подозрительная во всем, что касается не сути высказывания (кто ж станет спорить с тем, что воровать — плохо), но метода
Поэтому, несмотря на сильную визуальную составляющую, «Под электрическими облаками» кажется произведением, не оправдывающим авторский замах. Режиссер рассуждает о сути Истории, цитирует Бродского и Паскаля, упоминает Малевича, усиленно ищет Смыслы, но заявленному уровню разговора не соответствуют ни поверхностные герои, ни вторичная архитектура здания, вокруг которого вертится история.
Перечисление как метод заявлено самой структурой «Рыцаря кубков»: это колода карт таро (набор знаков, читай, как хочешь), а в меру поучительный тон точно соответствует диалогу Платона «Федр», его фрагменты звучат в фильме в исполнении великого Чарльза Лоутона.
Это фильм, переполненный моментами настоящего кинематографического волшебства. Он апеллирует к «Семейке Тененбаум» Уэса Андерсона, пластическому юмору Бастера Китона (медвежья грация оказывается в данном случае не такой уж медвежьей) и работам Ричарда Кертиса.
Перед нами — идеальная рамка для рассматривания действительности, та самая, которую Тимур Новиков сотоварищи подписали на ставшей затем легендарной выставке в ДК Кирова. «Ноль объект», как точно утверждает название.
«Исчезнувшая» — замечательно холодный, даже стерильный фильм, который не навязывается зрителю, а, напротив, ускользает от него.
Фильм британского левака снятый об ирландском коммунисте неожиданно вступил в диалог с матрицей русской жизни.
При всей своей умышленности этот фильм не производит впечатление чего-то, скажем так, значительного: ну сел, в конце концов, человек в машину, с кем не бывает. Поехал. «Лок» завораживает обыденностью коллизии и легкостью подачи.
Даже раздражая своей прямолинейностью, «Теорема» оказывает завораживающее воздействие. Это рукодельное кино, снятое на пленку, придуманное от и до. Держится оно живо и органично, словно карточный домик.
Обволакивающая магия слова — одна из центральных тем для Морриса. В случае с Рамсфельдом он наблюдает, как брильянтин красивых слов приглаживает самые непотребные завихрения мыслей и деяний…
Водителя машины совсем не случайно назвали Айваном Локом; как и философ Джон Локк, поставивший во главу угла разум и опыт, он трактует человеческую жизнь эмпирически. Ее нужно прожить, чтобы понять, что чего стоит.
Причудливая фестивальная драма, которую трудно смотреть, но невозможно выкинуть из головы.
Вампиры — казалось бы, какая тема в кино может быть вторичней? Но Джармушу удается выстроить свой рассказ о кровопийцах как метафору взаимоотношений жизни и культуры, человека и времени.
Чтобы получить от этой картины удовольствие, нужно выйти из комнаты Селигмана, покинуть плоский круг времени. И тогда окажется, что Триер разговаривает не только сам с собой.
Писать о «Ветер крепчает» не то чтобы трудно. Напротив, это кино легкое как ветер, но мощное, как межконтинентальный лайнер, поднимающее своего зрителя куда-то ввысь от повседневности и уносящее его далеко-далеко от земли.
«Нимфоманка» настаивает на диалоге. И говорит со зрителем, если он того желает. Вся она на виду: разворачивается безыскусным калейдоскопом жанров, сентиментальных, рациональных и анекдотических отступлений, радует инфографикой, мягким юмором и гербарием.