Происходящее на экране в кои-то веки имеет к жизни города и страны самое прямое, хоть и не слишком приятное отношение.
В фильме есть какая-то подкупающая печаль по тому, что сегодняшняя жизнь требует от нас постоянного соответствия популярным в данный момент моделям поведения.
Четвертый сезон «Фарго» красив, остроумен и по-прежнему готов удивить изящным сюжетным пируэтом.
Сериал напоминает зрителю, озверевшему от новостей, что речь идет не о карикатурных злодеях и не о фигурах на шахматной доске, а о реальных людях. И, как следствие, за этими персонажами крайне интересно наблюдать.
Франсуа Озон переживает один из лучших периодов в своей пестрой и очень плодотворной карьере.
«Энола Холмс» обладает обаянием большого кино для всей семьи.
Мир московской журналистики показан в «Просто представь, что мы знаем» поверхностно, но хлестко.
Если вкратце, то ключевая мысль «Сестры Рэтчед» в том, что человек злой, но умный на круг всегда лучше психопатов и благодушных кретинов, которые его окружают. Сложно не согласиться, осталось дождаться второго сезона.
Гуаданьино снимает как взрослый, наблюдающий за героями со смесью умиления и тоски по ушедшей молодости — с ностальгией, короче говоря.
Фильм, который в отличие от вездесущих комиксовых блокбастеров говорит со зрителями как со взрослыми людьми о таких вещах, как умение жить в периоды, когда жизнь сама тебя не «несет».
Яркие и подчас отвлекающе-саркастичные детали (на титрах первой серии звучит песня Вертинского «Как хорошо без женщин и без фраз») здесь только усиливают щемящую пронзительность происходящего.
Вместо исследования мира русской секс-индустрии (которым во многом была, кстати, «Интердевочка») «Чики» предлагают набор в разной степени обаятельных анекдотов и общий пафос презрительного сочувствия к падшим женщинам.
Аффлек и режиссер О’Коннор в итоге не заканчивают свое кино еще одной счастливой историей об успешной битве героя с зависимостью, и спасибо им за это — должен же быть фильм, напоминающий, что в жизни есть не только победители, и они заслуживают быть представленными на экране не меньше Бэтмена.
Редкое для России кино, которое прежде всего элементарно интересно смотреть — не из-за политической актуальности, а просто из-за того, как оно сделано.
Добрыгин не хватает зрителя за грудки и не пытается перекричать голосистых коллег. Вероятно потому, что понимает — когда все вокруг орут, услышанным можно быть, только если говорить шепотом.
Секс-символ 1990-х постарел и старается теперь олицетворять на экране нечто большее, чем просто женскую мечту.
