Во всем мире стартовал «Терминатор: Генезис», который, несмотря на несколько разочаровывающие американские сборы, грозит стать самым кассовым проектом в фильмографии Арнольда Шварценеггера. В честь выхода боевика КиноПоиск поговорил с Железным Арни о мире будущего, страхе перед технологиями и вдохновляющей карьере.
Во всем мире стартовал «Терминатор: Генезис», который, несмотря на несколько разочаровывающие американские сборы, грозит стать самым кассовым проектом в фильмографии Арнольда Шварценеггера. В честь выхода боевика мы поговорили с Железным Арни о мире будущего, страхе перед технологиями и вдохновляющей карьере.
Шварценеггер для своих 67 лет выглядит совсем неплохо при его довольно специфическом образе жизни, включающем тяжелые физические нагрузки, обилие сигар, виски и женщин. КиноПоиск встретился с актером в Лос-Анджелесе перед выходом на мировые экраны давно ожидаемого перезапуска франшизы о Терминаторе. На встречу мистер Шварценеггер пришел с псом Густавом, который сразу же лег к балконной двери, словно охраняя нас на 15-м этаже от неожиданного вторжения. Густав молчалив и строг, как его хозяин. Разве что без сигары.
Густав, хороший мальчик…
Привык давать с вами интервью?
Это редкость. Просто он каким-то образом притаился на заднем сиденье, и я заметил его уже в пути. Ну, возможно, просто решил составить компанию.
Чтобы быть уверенным, что журналист не съест вас живьем.
Точно. (Смеется.) На самом деле ему просто нравится компания.
Вчера я посмотрела фильм, и он удивительный. Особенно все эти сюжетные твисты. Это же что-то совсем новое для франшизы. Как вы к этому отнеслись?
О, мне очень понравилась история. В свое время я четко дал понять: если меня когда-нибудь попросят снова стать частью «Терминатора», в основе должен быть интересный рассказ, а сценарий должен работать. Мы ведь не можем просто делать на экране одно и то же раз за разом. Когда два года спустя ко мне пришли с этой историей, я восхитился. Это была фантастическая работа, тщательно прописанная. Особенно мне понравилась эмоциональная составляющая. С экшнами же такая история: эмоции в них гораздо важнее, чем сюжетные сюрпризы. Ты постепенно сближаешься с персонажами, сопереживаешь им, уносишься вслед за ними в своеобразную эмоциональную поездку на американских горках. Наш фильм очень хорош именно в своей эмоциональной составляющей. Снимаясь в нем и заранее зная сюжет, на просмотре я все равно был поражен и тем, что удалось сделать при помощи спецэффектов (пересаженное лицо, моя битва с самим собой), и, конечно, эмоциональной силой этого фильма.
За сценой поединка было действительно интересно наблюдать. Ваши реакции и ваш двойник просто невероятны. Как они это сделали?
Это и правда удивительно. Когда мы снимали сцену, я ничего подобного и не предполагал. Сражался с совершенно незнакомым мне бодибилдером и постоянно думал: «Как же все это будет выглядеть с моей пересаженной головой?» Поймите меня правильно, он в потрясающей форме, но как можно сделать одно тело полностью неотличимым от другого? Безотносительно труда бодибилдеров тела у всех разные. А они это сделали. То же было и с другими сценами — в подземелье, в машине времени… Снимая их по маленькому кусочку, не очень представляешь, в какую мозаику они в итоге сложатся. А когда наконец видишь результат, он поражает.
Всей этой мозаикой занимался Алан Тейлор. Как вам с ним работалось?
Просто прекрасно. С самого начала, с нашей первой встречи. Он очень думающий человек и действительно хорош в координировании самых разных процессов — от визуальных и специальных эффектов до работы каскадеров, съемочных бригад и контроля актерского взаимодействия. Думаю, он настолько свыкся с рабочей рутиной «Игры престолов», ее масштабностью в смысле спецэффектов и обработки материала, что она стала его миром. Алан был очень спокоен, организован и отлично контролировал происходящее. При этом он активно работал со своими продюсерами, решавшими все возникающие проблемы. В общем, это, конечно, был пример отличной командной работы.
О первом фильме часто говорят, что он был своеобразным отражением настроений холодной войны. Нынешний же подается как слепок современности, в частности страха многих перед новыми технологиями. Что вы думаете о таком восприятии картины?
Думаю, так и есть. В 1984-м, когда вышел первый «Терминатор», он транслировал безумную научно-фантастическую идею всеобщего машинного контроля. Поглядите: сегодня мы в этой идее живем. Машинный разум повсюду, роботы все контролируют и далеко ушли от нас в скорости, эффективности и способности производить расчеты. Думаю, со всем, что стало реальностью в последние тридцать лет, единственным, чего мы еще не видели и, надеюсь, не увидим, остается самосознание машин, их способность поставить под вопрос существование человека и его право отдавать команды.
Считается, что научная фантастика как жанр — это своеобразный способ приподнять завесу над грядущим, описать то, что случится. Но эти высокотехнологичные сцены заставляют поверить, что ты уже там, в будущем. Не считаете ли вы, что новый «Терминатор» — пророчество, которое само себя осуществляет?
Об этом я и говорю. Но не думаю, что если мы будем аккуратны, то случится что-то ужасное. Главное, быть осторожными с технологиями. Ведь сегодня самые большие шаги в будущее, самые точно сформированные его картины происходят в области компьютерных технологий. Кремниевая долина движется в будущее такими скачками, что все остальные области человеческой деятельности в сравнении с ней просто ползут. Эта скорость намного выше, чем кто-либо мог предположить.
Некоторые считают, что такое стремительное развитие несколько отупляет нас. Люди забывают, как правильно писать, считать без калькулятора…
О, всегда найдутся люди, которые знают, как что правильно пишется. (Смеется.) По крайней мере очень на это надеюсь. Сам я не слишком хорош в правописании. Думаю, подобная автоматическая помощь обращена скорее к тем, кому нужно отвлечься от мелких деталей, чтобы работать над общей картиной. Это известный конфликт полушарий мозга, отделяющий подробную рациональную работу вроде математических расчетов и грамматики от творческих озарений. Кто-то с течением времени развивает одну сторону, кто-то — другую. А современные машины, компьютеры, телефоны, планшеты помогают нам преодолеть недостатки такого индивидуального развития, чтобы с комфортом общаться друг с другом. Автоматически исправить орфографию в письме, к примеру. Я-то не пользуюсь подобными программами, потому что до сих пор пишу от руки, так что мне никто не помогает. Зато некоторые люди потом читают от меня письма с ошибками. Но так тому и быть.
А как насчет написания слова Genesis в названии фильма (Genisys) — это ведь нарочно так?
Да. Если вы интересуетесь, стоял ли за этим какой-то замысел, я уверен, что он был. Вообще это игра слов. «Генезис», но при этом еще и с технологичным «sys». Это ведь название IT-компании.
А как вы себя чувствуете в мире, полном этих техноигрушек?
Я использую их, но не так хорошо, как мои дети.
Боже, да, мой четырехлетний внук взломал пароль к моему планшету.
Да, дети намного быстрее понимают, как все устроено. Это теперь их мир. Те, кто рос вместе с появлением новых технологий, видели, может быть, iPad. Сегодня, когда я дарю, к примеру, ребенку своего племянника iPad (а ему всего четыре года), он уже отлично им пользуется, играет в свои игры. Это удивительно, насколько комфортно дети чувствуют себя с технологиями. Я и близко не так хорош в обращении со своим планшетом.
Но вам все еще нравятся ваши старые игрушки? Машины, к примеру? Мой муж любит работать руками, возиться с автомобилями. А какие игрушки у вас?
Вот вам пример: когда я покупаю новый автомобиль, я часто меняю радио. Мне не нравятся современные аудиосистемы в машинах, те, где все на экране. Мне приходится концентрироваться на этих сложных меню, и я опасаюсь попасть в аварию. Так что я просто говорю: «Поставьте мне Blaupunkt сорокалетней давности». Я знаю, что левая рукоятка включает радио, а правая поможет мне найти мою музыку кантри и хиты 1950-х. Или переключиться на новости. И я могу делать все это, не отрывая взгляда от дороги. Некоторые примеры новых технологий вроде Snapchat прекрасны. Я могу отправиться в поездку по Европе и взять своих фанатов с собой. Позировать на фоне Эйфелевой башни, кататься на велосипеде и показывать им то, что вижу. Все эти возможности для коммуникации (электронная почта, FaceTime) — это прекрасно. Но с электронным радио нам не по пути.
У вас внушительная фильмография, и большую ее часть даже сегодня составляют экшн-фильмы. Собираетесь ли вы вернуться к комедийным ролям? «Джуниор», «Правдивая ложь» — вы там совершенно восхитительны. Планируете что-то в таком духе?
Спасибо. Да, прямо сейчас мы со студией Universal работаем над сиквелом «Близнецов», который называется «Тройняшки». Помимо прочего, участвует Эдди Мёрфи, так что должно выйти уморительно. Я давно пытался протолкнуть этот проект, и вдруг сейчас проснулся интерес. Однако я планирую комбинацию ролей. Будут фильмы о Конане-варваре, Терминаторе, драматические картины вроде «Мэгги», где не было ни экшна, ни комедийных элементов, а только драма.
Иными словами, «актеры не уходят на пенсию»?
Что бы ни случилось, на пенсию я не уйду. Я вообще никогда ни от чего не ухожу, потому что получаю удовольствие, делая то, что делаю.
Вы несколько раз меняли профессию, даже сели в кресло политика, а теперь снова вернулись к актерскому ремеслу… Было ли вам комфортно во всех этих переменах? Вы ведь уникальный человек, витки вашего карьерного пути впечатляют.
Всю свою жизнь я очень старался быть уникальным. Когда слышу такие слова, думаю про себя: «Слава Богу, кто-то это ценит». (Смеется.) Думаю, дело в широте моих интересов. Когда я занимался бодибилдингом, побеждал во всех мировых чемпионатах и, что совершенно очевидно, в какой-то момент стал лучшим в этом деле, моим императивом было не забронзоветь. Конечно, было здорово работать десять лет, тренироваться, соревноваться, но победы не были конечным продуктом. Для некоторых — да, но для меня они были только ступенью. Я был очень дисциплинирован в тренировках, и я стал очень дисциплинирован в работе над своим английским, актерской игрой, акцентом и прочими необходимыми навыками. Как только у меня начало получаться, я стал публичной персоной. Женился и вошел в семью, которая занималась политикой. Президент Буш назначил меня председателем совета по физическому здоровью, я оказался в Вашингтоне и работал с политиками.
Тогда я понял, что меня тянет в эту сферу. Кроме того, у меня есть должная дисциплина. Так что, когда подошли выборы губернатора штата Калифорния, я просто сказал себе: «Я только что закончил промокампанию нового „Терминатора“. Из серьезных обязательств перед другими картинами у меня только один проект, и я объясню Дэнни ДеВито, почему не смогу им заняться». Два месяца спустя я был губернатором. Это был серьезный вызов — отказаться от актерской игры и погрузиться в совершенно другую работу на семь лет. Но я всегда знал, что этот этап будет временным, что я вернусь в кино. Сейчас я занимаюсь USC Schwarzenegger Institute, у нас есть организация по защите окружающей среды, фонд, занимающийся образованием… А главное, я вернулся в кино.
