Александр Роднянский — без преувеличения один из самых влиятельных российских кинодеятелей. В этом году у него появился еще один статус: Роднянский стал куратором продюсерского факультета Московской школы кино. КиноПоиск встретился с продюсером, чтобы обсудить проблемы отечественного кинообразования, образ потенциальных студентов и российских претендентов на «Оскар».
Александр Роднянский — без преувеличения один из самых влиятельных российских продюсеров, за плечами которого и успешные телевизионные проекты, и коммерческий успех «Сталинграда», и красные дорожки Каннского кинофестиваля, и «Золотой глобус» «Левиафана». Роднянский всегда был уверен, что продюсер — это человек, способный разговаривать с миллиардами зрителей и этим разговором менять окружающий мир, настроение общества и жизни отдельных людей и целых стран. Своими рассуждениями об особенностях работы продюсера он всегда охотно делился на мастер-классах, а потом и в книге «Выходит продюсер», которую можно смело рекомендовать в качестве экскурса в профессию всем, кто мечтает заниматься кино.
В этом году у Александра Ефимовича появился еще один статус: Роднянский стал куратором продюсерского факультета Московской школы кино. Накануне второго потока собеседований в киношколе и старта учебного года КиноПоиск встретился с продюсером, чтобы обсудить проблемы отечественного кинообразования, образ потенциальных студентов и, раз наградной сезон не за горами, возможных российских претендентов на «Оскар».
Александр Ефимович, очевидно, что у вас много дел и помимо студентов киношколы. Что вас побудило выделить время на будущих продюсеров и стать куратором целого факультета?
Есть несколько аргументов. Во-первых, сама школа произвела хорошее впечатление. Ее менеджеры серьезно мотивированы, хорошо организованы, ставят правильные задачи и формулируют их в четких планах и стратегиях, за которыми я вижу желание добиться реального результата, то есть помочь зрелым людям — а в Московскую школу кино поступают, как правило, уже люди с высшим образованием — определиться в профессиях, связанных с кино. Предоставить им возможность получить специальные знания, познакомить с историей кино или организовать мастер-классы ключевых персонажей индустрии — это все не более чем инструменты. А главное, помочь определиться и начать профессиональную деятельность в кино или медиа. Это приближенная к реальности стратегия образования, и она рассчитана на зрелых людей. А я верю, что в некоторых кинематографических профессиях, в частности в режиссуре и продюсировании, нужно с самого начала обучать уже зрелых людей. Я бы не брал на такие факультеты студентов сразу после школы. Говорю, как человек, сам поступивший в киноинститут на режиссуру кино сразу после 10-го класса.
В профессии мы оказываемся в герметичном миреВ студентах всегда находишь для себя ресурс интересных впечатлений. Ты от них что-то получаешь взамен, когда честно пытаешься им что-то предложить. Это ведь всегда взаимообмен. Они могут задавать наивные, но подчас очень рациональные и существенные вопросы. С другой стороны, подобное общение позволяет мне превратить мой собственный и постоянно обогащающийся опыт в некую систему. В профессии мы оказываемся в герметичном мире. Хотя мой круг общения широк, все равно он неизменен. Это те же авторы, режиссеры и сценаристы. Очень редко есть возможность встретить такую молодую и разнообразную среду, как студенты киношкол.
Последний и самый существенный фактор — команда, с которой мы будем развивать продюсерскую программу. Это не столько я, сколько целый коллектив, в который входят очень интересные преподаватели, не первый год успешно работающие в киношколе, и те новые силы, кого приглашу я.
Вы как-то изменили структуру обучения или добавили что-то новое в программу факультета?
Мы скорее добавили что-то. В моем понимании продюсер — это предприниматель с творческой экспертизой. Для успешной работы продюсеру необходимо множество инструментов, из которых одним из важнейших является гуманитарное образование. Оно имеет значение не только стратегическое, но и утилитарное: ты лучше понимаешь людей, созданных персонажей, точнее придуманные истории, имея за собой багаж просмотренных фильмов, системных знаний, прочитанных книг. Ты овладеваешь системой культурных кодов, при помощи которых ты лучше разбираешься во вкусах и предпочтениях аудитории.
Важнейшим инструментом, без сомнения, является профессиональное образование, то есть все, что связано с развитием проектов, производством, планированием и организацией кинопроцесса. Не менее важно все, что связано с функционированием кинематографа как бизнеса. Это менеджмент, финансовый и организационный, все предпринимательские функции — короче, все, что работает в любой другой индустрии.
Меня удивило их кинематографическое невежество
Говорят, что режиссуре научить невозможно. С продюсерами такая же история?
Да, как и многие мои коллеги, я полагаю, что научить человека быть продюсером, как и режиссером, невозможно. Человек либо станет им, либо нет. Можно лишь дать в руки принципиально важные знания и представления о ремесле. Во время моей учебы в режиссерской мастерской наш мастер говорил нам: «Ваш талант — это ваше личное дело. Есть он или нет — об этом знает только Бог. А вот ваша профессия — это уже дело мое».
Что же вы добавили в программу факультета?
Во-первых, больше того, что связано непосредственно с просмотром и обсуждением кино — больше истории кино, больше современного киноконтекста. Во-вторых, появился междисциплинарный курс, который связывает воедино социологию, коммуникации и маркетинг. Конечно, любой продюсер с начала работы над проектом должен задаваться вопросом, кому его проект адресован и на какую целевую аудиторию рассчитан, как с ней наладить контакт. Но все эти практические вещи вытекают из глобального понимания того, что из себя представляет современное общество, как оно реагирует на изменения социальной, культурной, общественной жизни. Подобного курса в программе раньше не было. Это угол зрения, который позволяет очень практично смотреть на вещи. Не абстрактно размышлять, как реализовать некоторый проект, а очень четко себе представлять, кому и по какой причине он мог бы быть адресован.
Фотоколл «Левиафана» на Каннском кинофестивалеСтуденты-продюсеры будут как-то пересекаться с другими факультетами школы?
Мы считаем принципиально важным для продюсера находиться в теснейшем контакте с режиссерами и сценаристами, учиться многим вещам вместе. Это те люди, с которыми им придется проводить большую часть жизни, зависеть от них и, в свою очередь, влиять на их решения. Поэтому важно понимать, в чем состоит суть этих профессий, знать, как говорить со сценаристами на одном языке, как участвовать в рождении замысла и дальнейшем развитии сценария и фильма. Для меня идеальное кинематографическое образование — это когда все поступают единым потоком, какое-то время учатся вместе, а потом уже, определившись, разделяются по предпочтениям. Это полезно. По моему опыту большинство успешных продюсеров вышли именно из творческих профессий.
„Кому это нужно?“ — писали письма в газету „Правда“ доярки и трактористы
Вы наверняка участвовали в процессе отбора студентов. Кто пришел на экзамены, насколько ваше представление о потенциальных учениках совпало с реальностью?
Я был пока только на первом собеседовании, там присутствовало около 20 человек. С одной стороны, общий, человеческий, что ли, уровень оказался выше моих ожиданий. В основном это были взрослые, умные, состоявшиеся в своей сфере люди. С другой стороны, меня — и я не впервые с этим сталкиваюсь — удивило их кинематографическое невежество. Они просто не знали кино. Мы, поступавшие много лет тому назад в киновузы, были настоящими киноманами. Здесь же классику видели единицы, да и современный контекст тоже мало кто знал. На собеседование пришли люди, которые в лучшем случае знали только голливудский мейнстрим и американские же драматические сериалы и подчеркнуто равнодушны к российскому кино, что, откровенно говоря, странно для людей, поступающих в киношколу в России с желанием работать в российской киноиндустрии.
Что-то удивило вас в поступающих?
Не то чтоб удивило, но есть некая тенденция: много девушек. Кино становится в большей степени женской профессией, чем мужской. Во ВГИКе засилье девушек. Везде, где поступают после школы, больше девочек.
Вы сказали, что среди будущих студентов оказалось мало настоящих киноманов. А можно ли, на ваш взгляд, стать успешным продюсером без искренней любви к кино?
Я, будучи киноманом, конечно, отвечу, что нет, нельзя. Я не верю в это, но стараюсь не навязывать никому свое представление о прекрасном. Есть огромное количество людей, которые так не считают. Они зарабатывают деньги и вполне успешно реализовывают себя. У всех же свои цели. Если ты смотришь на кино как на сферу приложения своих каждодневных усилий, обеспечивающих тебе определенное качество жизни, как сферу, увлекающую тебя, но не более того, то, наверное, можно и не быть киноманом. Но есть люди, которые смотрят на кино как на нечто особое, при помощи чего ты можешь перемещаться в разные миры и времена. Или как на художественное заявление, попытку изменить что-то в обществе, как на способ сломать привычный ход восприятия. Таких людей трудно представить себе не киноманами.
Кино становится в большей степени женской профессией
Какие критерии успеха вы определили для себя как для продюсера?
Мне кажется, все зависит от задач. Как говорил Пушкин, судить художника нужно по правилам, им самим над собою признанным. Если люди намерены сделать коммерческую картину, не особенно увлекаясь какими-то инновациями, то судить можно только по одному критерию: до какой степени картина коммерчески успешна (количество зрителей, кассовые сборы, прибыль). Это ясная система координат, которую точно нельзя экстраполировать на все фильмы, но она работает для тех, кто подобные задачи перед собой ставит.
Существует другая категория авторов, которые ставят перед собой задачи художественного или социального высказывания. Здесь критерии намного сложнее, потому что имеет значение реакция социума, той целевой аудитории, которой послание адресовано. Это необязательно могут быть сотни миллионов зрителей, но важен миллион мыслящих людей, миллион единомышленников. В этом случае имеют значение общественный резонанс, художественная экспертиза, выраженная в критической оценке и фестивальных успехах. Это как и в современном искусстве: писать картины могут разные художники, но кто останется в истории, решают кураторы конкретных музеев. Участник конкурса Каннского кинофестиваля — это заметный персонаж индустрии, а победитель — уже большая ее фигура. Это узкий круг людей, чьи кинематографические высказывания экспертами ожидаются как важные. Но это не означает, что в этом сегменте кино не будут важны коммерческие показатели. Просто такие фильмы живут иначе, дольше. Например, одним из самых коммерчески успешных режиссеров советского кино является Андрей Тарковский. Его фильмы очень долго живут, несмотря на то что в свое время его упрекали, что его фильмы не для народа. «Кому это нужно?» — писали письма в газету «Правда» доярки и трактористы, посмотревшие Тарковского в кинотеатрах. Ничего плохого в их реакции нет, просто в очередной раз зафиксируем тот факт, что для определенного типа кинематографа нужно образование и понимание контекста. Если же говорить о картинах, представляющих собой социальные высказывания, то мерилом их успеха будет, конечно, резонанс, который приводит в действие механизмы общественной жизни, запускает какие-то инициативы, способствует формированию мнений, побуждает к дискуссии.
Андрей ТарковскийВ прошлом году российские фильмы с успехом шествовали по фестивалям, в этом году после Берлинале затишье. С чем это связано — с качеством фильмов и той самой универсальностью высказывания, которой порой не хватает отечественному кино?
Я никогда не спешу с выводами, но я согласен, что тенденция есть: наши кинематографисты живут герметично, изолированно от того, чем озабочены их коллеги-художники во всем мире. Существуют пронизывающие сегодняшний день темы, которые объединяют многих современных авторов, и эти темы всегда рассматриваются на своем локальном материале. Фестивали помогают почувствовать болевые точки разных стран и обществ задолго до того, как там происходят важные общественные события. Так, в свое время случилось с феноменами иранского и китайского кино. Исследование болевых точек и конфликтов, обстоятельств жизни обычных людей, возможностей и пределов человеческой природы — вот что такое современный авторский кинематограф. Создаваемый неожиданным, свежим, подчас радикальным языком, преодолевающий привычки и стереотипы зрительского восприятия. Каждый раз кино заново пробивается к эмоциям человека, ежедневно под ужин потребляющего кадры новостей с тысячами убитых на экране. Заставить его пробудиться, эмоционально реагировать может только свежая художественная форма, и в этом одна из задач такого рода кинематографа.
Мы не открыты миру. Мы не пытаемся преодолевать границыУ нас в последнее время в силу разных факторов кинематографисты озадачились целью менее амбициозной, но важной: они пытаются наладить контакт с собственной аудиторией. Они хотят научиться делать кино, способное нравиться зрителю. Наш «Кинотавр» фиксирует смены приоритетов. Легко наблюдать за динамикой. Были времена, когда на фестивале побеждали остросоциальные фильмы, смелые художественные высказывания: «Война», или «Брат», или «Магнитные бури», «Изображая жертву», «Шультес», «Географ глобус пропил». В этом году главный приз взяла тонкая, изысканная, остроумная и современная, но, очевидно, ищущая контакта с самой массовой аудиторией картина Анны Меликян «Про любовь».
Мне кажется, наши режиссеры глобально находятся в другой парадигме. Они не пытаются стать проводниками того психологического тока, социального напряжения, которое существует в жизни каждого человека и каждого общества. В целом наш кинематограф находится в достаточно изолированном состоянии. Мы не открыты миру. Мы не пытаемся по-настоящему преодолевать границы. У нас мало кинематографистов, которые бы знали программы международных фестивалей, смотрели бы десятки, сотни современных фильмов и понимали контекст, в которых существуют их авторы. Не для того, чтобы им следовать, но чтобы быть частью мирового художественного обмена. Этого действительно нет.
Мы уже говорили о наградах как о мериле успеха авторского кино. Скоро объявят, какой фильм будет отправлен Россией в качестве кандидата на премию «Оскар» для фильмов на иностранном языке. Как вам кажется, у каких российских фильмов шансы в этом году?
Я несколько раз был участником этого процесса. Не только с «Левиафаном», но и благодаря номинациям картин «Восток-Запад» и «1001 рецепт влюбленного кулинара», которые я с коллегами продюсировал. Эта номинация была в свое время создана академией как дань восхищения творчеством некоммерческих европейских художников, и очень важно, чтобы те, кто решает, какую картину отправлять от России, это понимали. Это та самая номинация, в которой четырежды побеждал Феллини, трижды побеждал Бергман. И в прошлом году все пять фильмов, попавших в число номинантов на премию, укладывались в категорию авторского кино.
К тому же любой выдвиженец от России столкнется с фильмами-победителями Канна, Венеции и Берлина. Совершенно ясно, что в списке, например, будет обладатель Гран-при Канна «Сын Саула» — острая, радикальная картина Ласло Немеша. Или победитель Каннского фестиваля в этом году, фильм «Дипан» Жака Одиара. Или венесуэльская картина «Извне» Лоренцо Вигаса, победившая в Венеции. И другие лауреаты главных фестивалей, которых много для одной номинации. Думаю, нужно выдвигать те картины, за которыми есть имя и фамилия настоящего художника, а не победителей бокс-офиса. Это награда, которая оценивает профессиональные и художественные достижения и уникальный авторский взгляд. Стоит выбирать картины, у которых есть платформа успеха на большом фестивале. Их уже видело большое количество критиков, профессионалов, их легче продвигать. Если таковых в этом году нет, то надо смотреть на те картины, которые цепляют именем автора, особенностью повествования. Что у нас есть из лидеров? Есть победитель «Кинотавра» «Про любовь», есть вышедшие в прокат в прошлом году картины, среди которых, кстати, «Солнечный удар» Михалкова. Есть «Битва за Севастополь» — трогательная, понятная история с американским сюжетом внутри. Понятно, что во время обсуждения члены оскаровского комитета предложат еще много названий. У меня нет какого-то своего кандидата или фаворита.
Вечером 21 сентября стало известно, что российский оскаровский комитет выбрал «Солнечный удар» Никиты Михалкова в качестве кандидата от России.
