Все работы 35-летнего режиссера напоминают сон, а этот фильм похож на тревожный сон, из которого герой хочет выбраться, но не может. Но это, скорее всего, вполне обосновано для мира, где «человечество утратило способность мечтать».
«История звука» — фильм, который не громко заявляет о себе, а тихо остаётся в памяти. И чем дольше он там остаётся, тем сильнее звучит его послание.
Оператор Паоло Карнера делает картину атмосферной, но размытость структуры и эмоциональная сдержанность оставляют ощущение недосказанности. Фильм касается тем классовых различий, женской идентичности и смены поколений, но не развивает их — скорее просто обозначает.
Это очередная потрясающая и проникновенная работа скандинавского режиссера, которая с большой вероятностью будет отмечена в Каннах.
«Исчезновение Йозефа Менгеле» — не просто реконструкция судьбы одного чудовища в человеческом обличье. Сама его жизнь становится наказанием.
Режиссерский дебют актера Харриса Дикинсона хоть и затрагивает серьезную социальную проблематику и содержит в основе гуманистическую идею, все равно в итоге оказывается беззубой и неловкой картиной.
Райхардт вновь демонстрирует редкий дар превращать банальное в значимое: её тихое, наблюдательное кино вскрывает болезненные слои социальной и личной неустроенности. Без морализаторства и внешнего драматизма она создаёт острую и горькую хронику неудавшегося преступления — и неудавшейся жизни.
«Магеллан» продолжает работу, начатую Диасом в ранних фильмах, — переосмысление официальных версий истории. Верный своей позиции, он вновь даёт голос тем, кто был забыт, и подтверждает статус бескомпромиссного автора. В целом фильм оставляет цельное впечатление: это спокойное, вдумчивое размышление о власти, вере и крахе идеалов.
В Каннах еще перед премьерой в Гранд-театре Люмьер режиссера встречали восторженными аплодисментами, а после показа — тем более. Ведь открытый финал, где звук шагов, который слышит герой, доводит до исступления и мурашек, прочно отпечатывается в сознании. А выбор у человека все равно остается…
«Тайный агент» не следует логике классического триллера и если ожидать от него привычного напряжения, то можно серьезно разочароваться. И если ты не подготовлен, смена жанров несколько дезориентирует и обескураживает.
Выражаясь метафорическим языком, фильмография Уэса Андерсона — это галерея картин, где каждое полотно выверено до миллиметра. Но с выходом «Финикийской схемы» возникает ощущение, что эта галерея постепенно превращается в музей.
«Альфа» — это драма не только о страхе перед неизвестным, но и о всепоглощающей любви и невозможности отпустить близкого человека.
«Новая волна» — фильм, в котором сливаются киноведческая точность, лёгкость авторского высказывания и неподдельная любовь к эпохе. Несмотря на стилистическую экспериментальность, он смотрится удивительно легко — на одном дыхании, оставляя после себя ощущение светлой магии кино и почти личной встречи с духом Годара.
«Звук падения» — не про сюжет, а про эмоции. Истории таких разных девушек из одной семьи хаотично смешаны и переплетены между собой в плотную косу времени.
В главной героине Грейс бушует дикость и яростная энергия, которая разгорается пламенем и стирает все на своем пути. Похоже, она сама понимает, что после полыхающего пожара останется лишь опустошение, но ее дальнейшая борьба определяется многоточием в конце.
«Эддингтон» — как раз шаг Астера в обратную от хорроров сторону. И сказать, что это шаг верный — нельзя; но то, что он смелый для режиссера — определенно.
«Досье 137» — фильм умеренных выразительных средств, сдержанный по форме и интонации. Его сила — в последовательности, с которой он демонстрирует структурные и моральные тупики современной правоохранительной системы.
Лаше предлагает свою версию мира, где человек застрял между верой и реальностью, действием и бездействием, землёй и условным раем, чтобы мы в очередной раз убедились, что смертным не дано понять замысел Всевышнего.
«Амрум» — не просто фильм о мальчике и его взрослении на фоне политической катастрофы в стране. Это высказывание о сегодняшнем дне, замаскированное под ретроспекцию; фильм-предостережение, фильм-воспоминание, и, возможно, — фильм-надежда.
Лозница отказывается от эмоциональной и визуальной экспрессии, предпочтя почти документальную манеру повествования со скрупулёзной фиксацией уничтожения человека государственной машиной.
В мире, где даже Джеймс Бонд умирает, а Джон Уик воскресает, судьба Итана остаётся открытой. Но мощь этого фильма — в искреннем прощании. Франшиза уходит, глядя в лицо своему прошлому — и не отводит взгляда.
Жюльет Армане, не превращает фильм в полноценный мюзикл. Напротив — «Уехать однажды» избегает классического формата и играет на несовершенствах.
Здесь своя логика, своя хореография, своя четко сплетенная паутина образов.
Связывая в одну безумную историю всю нечисть сразу и в каждую минуту хронометража вкладывая по одной, а то и две шутки, режиссер не проигрывает, а, можно сказать, играет по своим правилам.
Фильм будто скальпелем вскрывает наши самые сокровенные тревоги и страхи, без промедления и жалости врезаясь под кожу. Финал картины окажется жутким и бескомпромиссным, однако в нем есть место для надежды и любви, ведь история все-таки остается сказкой, пусть и переделанной до неузнаваемости.
