Есть несколько людей, которые счастливы, талантливы и никогда не шли на сделку со своей совестью. Вот Коэны как раз из таких. Они не соглашались на компромиссы со времен ленты «Просто кровь». Герой фильма «Внутри Льюина Дэвиса» хочет быть таким же, но люди не заинтересованы в том, что он делает в своей нынешней форме искусства.
Подающий большие надежды молодой американский актер Оскар Айзек родился в Гватемале, но вырос в Майами. В 2005 году он окончил в Нью-Йорке престижную Джульярдскую школу по классу драматического искусства. Сниматься в кино начал немного раньше и довольно быстро привлек к себе внимание.
Начиная с 2008 года, появившись у Ридли Скотта в «Совокупности лжи», Айзек работает практически постоянно, не забывая при этом и про свое увлечение музыкой. Оскар замечательно поет, в чем вы сможете убедиться, посмотрев «Внутри Льюина Дэвиса» братьев Коэн. Попасть на главную роль в фильм таких мастеров современного кино — огромная заслуга и не менее серьезная ответственность.
Об этом КиноПоиск поговорил с актером во время нашей встречи в Лос-Анджелесе.
Прежде чем вы прочтете собственно интервью, мы хотим попытаться передать вам наше впечатление от общения с Оскаром. Представьте себе, что навстречу вам, приветственно протягивая обе руки, встает с кресла симпатичный и улыбающийся молодой человек. Как добросердечный хозяин, он предлагает вам чашечку чаю, спрашивает о том, удобно ли в кресле. Он внимателен к вашим вопросам и отвечает на них искренне, с интересом и удовольствием. Ему нравится беседовать с вами, и вы это чувствуете в каждом его движении. Он рад встрече с вами. Ему нравится говорить о своей работе, и ваше понимание ему не только приятно, но и важно.
После разговора с актером вы расстаетесь едва ли не друзьями. Вне всяких сомнений, этого артиста ждет большая и насыщенная отличными работами карьера, однако вы приходите к твердому убеждению, что он никогда не станет этакой версией дивы — звезды, полной ощущения собственной недостижимости и незаменимости.
Я наслаждалась фильмом, потому что мне был знаком этот опыт. Я была бедствующей певицей и актрисой, ютилась на диванах друзей, и для меня это было очень личное. Вы меня растрогали. Очень интересно узнать, как вы получили роль в картине.
Я узнал о прослушивании, пришел к директору по кастингу на пробу, а потом записал песню «Hang Me» и отослал. Ее перенаправили Коэнам, а потом сообщили, что в течение трех недель мне назначат прослушивание. В это время я снимался в очень малобюджетном фильме на Лонг-Айленде. Там был человек в массовке, ему далеко за шестьдесят. Между дублями он брал свою гитару и начинал играть ровно в том стиле, который мне нужно было освоить для фильма, вдохновленного, как мне сказали, Дэйвом ван Ронком. Я хотел разучить много его музыки для проекта.
В общем, этот парень начал играть в таком стиле Дэйва ван Ронка, и я подошел к нему, сказал, что он отличный музыкант, поведал про прослушивание и объяснил, что герой будет основан на личности Дэйва ван Ронка, а когда спросил его, знал ли он что-нибудь о нем, то статист мне ответил, что играл с ним. Я попросил его рассказать свою историю, и он мне поведал, что жил когда-то на МакДугал-стрит, прямо над кафе The Gaslight в Нью-Йорке. Он жил там с 1969-го и давал уроки игры на гитаре. Потом предложил прийти туда и стал учить меня, проигрывая старые записи. Он существовал ровно такой же жизнью бедствующего музыканта, не добился успеха, а сейчас просто играет в маленьких кофейнях и помогает детишкам освоить гитару. Вот он и подготовил меня к прослушиванию. Его зовут Эрик Франц, и я перед ним в долгу.
Так ты, получается, играл на гитаре с детства? Группа была?
Я играю на гитаре с 13—14 лет. Правда, я никогда не был хорошим гитаристом, больше чувствовал ритм, и он мне помог. Я был просто одержим, когда получил роль и со мной начал работать Т-Боун Бёрнет.
В фильме звучит твой голос, очень приятный. Не думал никогда о музыкальной карьере?
Когда-то у меня были группы, но потом я стал учиться актерскому мастерству. Несмотря на это, я всегда что-то сочинял и записывал, а также играл немного в Нью-Йорке. Каждый год по несколько шоу. Я пишу много песен.
Ждать ли альбом?
Посмотрим.
Что-то мешает?
Если честно, время. Запись альбома отнимает много времени, тяжело собрать людей вместе. Ради этого нужен просто хороший кусок времени.
Какая у тебя была специализация в Джульярдской школе?
Театр.
Работу с братьями Коэн, я уверена, можно назвать вершиной карьеры и своего рода актерским достижением, согласен?
Полностью. Я достиг вершины, это действительно так. Не мог представить лучшего сценария для себя. Когда я только начинал, то хотел играть профессионально. А они мои любимые режиссеры, и тот факт, что в фильме звучит музыка, которая является другой моей страстью, просто удивителен.
Ты ведь понимаешь, что, когда ты попадаешь в коэновские силки, из них нет выхода?
Да я и не пытаюсь выбраться. Надеюсь, что меня ждет судьба Джона Гудмана.
В фильме столько уморительных сцен. Как тебе удавалось сохранять бесстрастное выражение лица?
С трудом. Была пара моментов, когда я начинал смеяться. Было трудно, особенно когда герой начинает говорить о черной магии.
Мне кажется, что им неприятно разъяснять смысл вещей и то, откуда они черпают идеи. Им это неинтересно, зато они любят говорить о фильмах, в том числе классических, и о своей жизненной философии, искусстве и художниках, которые им нравятся. Они во многом разбираются, они приятные, добрые и веселые. Лучший опыт сотрудничества, что у меня был.
Они отталкиваются от актерского взгляда на роль или все же настаивают лишь на своем видении?
Все зависит от твоей интуиции. Они позволяют актеру привнести в роль свою интуицию, а сами только следят за интонацией. Джоэл сказал, что для него режиссура — это управление интонацией. Как по мне, так это было захватывающе.
В смысле?
Из-за того, что они не настаивают и не говорят: «Тебе надо делать так или вот так». Все дело лишь в их интонации, когда комическое и трагическое случаются в одно и то же время. Все заключено внутри этого чувства. Я отметил для себя, что если бы слишком много думал о фильме как о комедии, то это бы разрушило всю атмосферу.
Они позволили тебе прочитать сценарий до или после проб?
После.
Когда ты прочел сценарий, были ли у тебя какие-то идеи об этом персонаже? Он прирожденный неудачник? Или он сам приложил усилия, чтобы таким стать?
Мне не кажется, что он неудачник. Думаю, что он тот, кто изо всех сил пытается найти свой голос и взаимодействовать с ним. Он хочет все делать по-своему, а ведь часто люди не в восторге, когда кто-то не идет к ним навстречу. Есть несколько людей, которые счастливы, талантливы и никогда не шли на сделку со своей совестью. Вот Коэны как раз из таких. Они не соглашались на компромиссы со времен ленты «Просто кровь». Льюин хочет быть таким же, но люди не заинтересованы в том, что он делает в своей нынешней форме искусства. В них все больше равнодушия, а помимо прочего, жизнь ставит свои препятствия. Речь о ее практической части, существовании, попытке заработать и о том, что он должен сделать как музыкант, чтобы как-то зарабатывать в текущий период своей жизни, но не готов решиться, потому что для него это неправильно. Вот как раз так он бы и потерпел неудачу.
Интересно, что кончается все с приходом Боба Дилана. То есть дело не только в голосе. Я сказала своему мужу, что вот он, голос Льюина, красивый и с большим диапазоном, глубокий и эмоциональный, просто прекрасный, а потом вы слышите Боба Дилана, и внезапно все влюблены в этого парня. Почему так получилось?
Я большой фанат Боба Дилана, и я считаю, что он синтезировал поэзию бит-поколения и то, что делали фолк-музыканты, в нечто совершенно новое. Он создал новую музыку и заставил ее звучать так, как звучала старая. Льюин же как раз исполняет старую музыку и не пишет песен, а просто исполняет старые. Дилан же пришел и создал что-то новое.
По-твоему, если бы Льюин писал собственные песни, то он бы начал делать в полном смысле свою музыку?
Не думаю. Как по мне, так он слишком завяз во всем этом. Джон Гудман сказал, что он чувствует, что Льюин мог в конечном счете принять обличье его героя. Но мне так не кажется. Думаю, что он бы превратился в подобие моего друга Эрика. Он бы продолжил играть, пел бы в кофейнях и был бы счастлив тем, что вся его жизнь пронизана музыкой.
Я просто хочу позволить вам видеть то, что я вижу
И на каком-то этапе смирился с этим решением и был бы доволен, что доставляет другим людям радость. А ты доволен своей карьерой?
Прямо сейчас совершенно доволен.
Думал ли ты, что за восемь лет актерства окажешься там, где сейчас?
Не похоже, что это долгий срок. С таким же успехом это могли бы быть и восемь часов. Но это невероятно. Я поступил в Джульярдскую школу, я хотел играть, очень хотел. Я люблю театр, ту энергетику, когда ты сам себе монтажер. Ты не отдаешь ничего в чужие руки, чтобы разрезать на несколько больших кусков. Ты сам себе диктуешь ритм и темп. Каждый вечер идешь домой, а на следующий день пытаешься сыграть чуть иначе. Люблю такие вещи, но и в кино у меня есть такие возможности, и язык кинематографа я тоже люблю. Это как кожа, которую ты надеваешь. Особенно так было в этом фильме. Камеры всегда так близко, и это я говорю не о выражении лица, а просто о мыслях и ни о чем большем. Я просто хочу позволить вам видеть то, что я вижу.
После просмотра фильма я думала, что большую его часть наблюдала за твоими губами. Тебе удалось все передать без слов. Ты действительно уделял этому внимание? Или все было естественно? Дело не в глазах, они у тебя там всегда были грустные, но губы, движения рта... Это было намеренно?
Да, намеренно. Все правда. Вообще я много размышлял о Бастере Китоне. У него всегда одно и то же выражение лица, несмотря на то что происходит, падает ли дом на него, на поезде ли он, влюблен ли. Он всегда прибегает к минимализму. Очень маленькие жесты в глазах или у рта, которые меня и вдохновили.
Полагаю, что многим современным актерам следовало бы уделять больше внимания немым фильмам...
Это так, ведь Чарли Чаплин был очень популярен, но Бастер Китон был очень душевный.
Расскажи о своем опыте работы с Мадонной в фильме «МЫ. Верим в любовь», где ты воплотил украинского героя, а также играл на пианино.
Я разучил эти отрывки для фильма. Кстати, мой дедушка работал на кубинскую революцию (его уже нет с нами), потом он переехал в Майами, но, будучи на Кубе, все время собирался поехать в Россию. Он был влюблен в эту страну и ее культуру. Я считаю, что Коэны ближе всего к Чехову. Те же трагедия, юмор, абсурдность и отчаяние, переплетенные вместе.
Льюин ведь как дядя Ваня...
Именно, точнее и не скажешь. Когда я в школе открыл для себя Чехова, то без ума влюбился в эту пьесу. Когда мне представился шанс сыграть украинца в фильме Мадонны, то я подумал, что это действительно здорово. И для нее было тяжело хотя бы потому, что она женщина, которая оказались там, где она есть, будучи очень настойчивой и жесткой в своем видении, а кино это коллективный труд. Но в то же время я действительно поддерживал ее, потому что люди немедленно хотели, чтобы Мадонна провалилась, ведь она пыталась снять кино. Я действительно горд за нее, так как она пошла до конца и не позволила ничему другому отвлечь себя от поставленной цели.
Надеюсь, что когда-нибудь будет фильм по «Мастеру и Маргарите» Булгакова, а ты примешь в нем участие.
Никогда не читал эту книгу.
