Фильм “Анна Каренина” Джо Райта, вышедший в 2012 году, экранизация всемирно известного романа Льва Толстого. Участник церемоний “Оскар” и “BAFTA” в номинации за лучшие костюмы годом позже. 

“Романтическая любовь будет последней иллюзией старого порядка”, — один из героев картины Джо Райта и романа Л.Н.Толстого.

После ошеломляющих успехов экранизаций “Гордости и предубеждения” Джейн Остин и “Искупления” Иэна Макьюэна, заработавших положительную репутацию у критиков, Райт не отступается от намеченного пути и вновь берётся за то, что у него

получается лучше всего. К экранизации не менее великого романа Льва

Николаевича Толстого “Анна Каренина”. Учёба самого режиссёра в театральной школе и поддержка выдающегося драматурга и автора множества пьес — Тома Стоппарда, в совокупности создают уникальную кинопостановку. 

Том Стоппард, будучи сценаристом, ранее уже работавший над экранизациями русской классики, вновь применяет свои таланты в киноискусстве. В течение жизни Стоппард не раз бывал в России, помогая осуществлять постановки в РАМТ и других московских театрах. Его соприкосновение с русской культурой и, в частности, с менталитетом здешних граждан незаменимо в работе над “Анной Карениной”, так как всё безумство главной героини затруднительно передать на экране без понимания окружающей обстановки. Поэтому использование важных театральных приёмов вместе с музыкой Дарио Марианелли и костюмами Жаклин Дюрран уносят нас в увлекательное, живое, трагичное и четко выстроенное приключение. 

Несмотря на неуверенность Джо Райта в успешности эксперимента, с поддержкой Стоппарда и продюсеров Working Title он проводит большую исследовательскую работу в России и воплощает замысел на экране. 

Основной приём, который применяют создатели фильма, заметен зрителю любого уровня вовлечённости в кино — театральная сцена. Занавес поднимается. С первого кадра мы шагаем на стык двух издавна враждующих искусств — театра и кино. Shepperton Studios в Англии стала полуразрушенной ареной для воплощения мрачной, чувственной  и предательски очаровывающей истории. Мировоззрение Карениной, роль которой досталась Кире Найтли, зажато в рамках не только нынешнего общества, но и в прямом смысле ограничено единой локацией. Казалось бы, куда главная героиня не ступит — выхода нет, и податься женщине, бесславно жаждущей страстной любви, совсем некуда. Более того, Райт и Стоппард выходят за границы кулис, показывая зрителю замену локаций и на ходу трансформируя предметную среду, что ещё сильнее погружает нас в контекст, делая зрителя не только частью съёмочной группы, но и соучастником великой трагедии. Подобный эксперимент с романом, написанным в эпоху Нового времени, даёт нам возможность насладиться истинной атмосферой XIX века и ощутить себя сидящими среди рядов Большого.

Ведь в большинстве случаев в театре мы можем позволить себе додумать причины тех или иных действий за счёт временных лакун. “Пустоты” в сюжетной линии, недосказанности и неприметные глазу смены мизансцен, вызывают у любопытного зрителя больший интерес к познанию всех деталей, нежели гладко выбритый нарративный сценарий. Райт играет на психологических аспектах и вынуждает нас бессознательно использовать все свои возможности для “разгадывания” сюжетных тайн, в особенности тех людей, кто не знаком с первоисточником. 

Связь с театральным искусством поддерживается также и актёрской игрой крайне удачного каста. Кира Найти в подростково-визгливом худощавом обличии; Джуд Лоу, нервно смотрящий на нас исподлобья; белокурый казанова Аарон Тейлор-Джонсон и вечно пугающийся социума Донал Глисон. Из главной тройки выделяется разве что Алексей Каренин, Джуд Лоу, со всей строгостью, спокойствием и невозмутимостью характера. Истинным же воплощением игры по Станиславскому, концепция которой предполагает полное погружение в героя и отказ от собственной личности, является Кира Найтли. Ей удалось удивительно глубоко вжиться в роль, используя театральный наигрыш, активную жестикуляцию, вскрики и плач будто бы для задних рядов зала. Мы буквально видим апофеоз безумства, чувствуем мысли Анны, постепенные поломки моральных устоев в голове некогда праведной жены. Так называемое “ремесло”, которым пользуются актёры в качестве готовых штампов театральной игры, доступнее объясняет нам подлинные эмоции героев. Недаром у некоторых зрителей при просмотре персонаж Карениной зачастую вызывает презрение. 

Однако, делая основную ставку на синтез театра и кино, Райт обращает внимание и на другие виды искусства. В частности полюбившаяся ему живопись нередко проскальзывает в качестве отображения внутреннего мира главных героев. Каренина для него — настоящая “Медуза” Караваджо, лежащая в агонии на пороге собственной смерти. Как и в древнегреческом мифе, одного её взгляда достаточно, чтобы подчинить себе желанных мужчин, обратив их собственные мысли в камень. А на экране мы тут же видим, как по воле Карениной, муж сближается с любовником и дарует ему, вероятно, нежеланное прощение. 

Противопоставлением порочности и сумасшествию тёмной натуры Анны как ментально, так и физически, становится нежная, чистая и абсолютно светлая душой Китти. Будто бы рождаясь, как Венера у Боттичелли, она впервые выплывает к нам из-за занавеса и представляется то ли в белёсой морской пучине, то ли в невесомых облаках, окружённая ангелами. 

Возвращаясь к театральности фильма, хочется отметить, что колоссальная сценарная работа Стоппарда оказалась весьма успешной, несмотря на его страх перед самыми “главными” критиками русской литературы — жителями России. Вольности, допущенные в экранизации привнесли увлекательность, а игра Джо Райта с условной реальностью — свежесть и новшество. Два мира, постоянно пересекающиеся у нас на глазах, вероятно, мало кого оставят равнодушным.

И наконец, трагичный финал — самоубийство главной героини — явно несёт в себе не только душераздирающую утрату, но и зачёркивает старую эпоху, рождая новый культурный виток России. Роман был опубликован в 1877 году незадолго до рождения кинематографа, что для нас, современных зрителей, усиливает постэффект приближающихся перемен — начнётся вечная война театра и кино, где оба будут биться за внимание. А романтическая любовь взаправду становится иллюзией старых времён на подмостках обветшалой сцены, ведь даже брак Китти и Левина складывается отнюдь не от больших чувств. Выгода от союза и спокойствие взамен на страсть и желание будут главными ценностями XX века, что предсказывает Толстой, и так удачно экранизирует Джо Райт. 

Красивая, страстная, трагическая история о глупенькой девочке Ане, которая так хотела почувствовать себя живой, которая так хотела обрести то самое счастье, но забыла, что время еще не пришло и эмансипация придет в общество не раньше чем через 30 лет, а поэтому впереди ее ждет боль, унижение и смерть.

Анна Каренина Джо Райта вышла гламурной, страстной, безупречной. Такая Анна Каренина мне очень нравится, именно такой я ее и представляла, когда читала этот бессмертный роман великого Русского писателя. Джо Райт не просто показал эту историю красиво, он ее облачил в театральную оболочку, что добавило фильму особенный шарм и очарование.

Очень понравилось, что сценаристы выкинули все ненужное, все нудное и оставили только суть, всю соль событий. Мне как девушке правда не очень интересно, что там было на политической арене, что там Толстой думал про железные дороги и как он их интерпретировал в романе, меня всегда интересовали человеческие взаимоотношения и культура людей того времени. И великолепный Джо Райт меня не разочаровал, он дал мне то, что я хотела увидеть, он подарил мне два часа страсти, счастья, красоты, пусть это все и оборвалось так мрачно, я все равно осталась довольна.

Кстати, в фильме засветилась эта страшненькая фотомодель Кара Делявин, что безуспешно пытается примерить на себя роль актрисы, но у нее это так и не удается. Потому что, чтобы быть хорошей актрисой надо пахать, а не иметь какую-то особенную и странную внешность. В общем этот эксперимент я не оценила, уж занималась бы тем, что умеет – ходила бы по подиуму и не пугала бы зрителей.

10 из 10

Рекомендую всем тем, кто любит эстетику, красоту, яркие цвета, страсть, любовь и красивых актеров. Кира Найтли, как человек конечно так себе, но актриса превосходная. Ну а Аарон Джонсон вообще покоритель женских сердец, а Вронский из него вышел то, что надо.

Так вышло, что экранизацию романа Льва Толстого «Анна Каренина» 2012-го года я посмотрела раньше, чем прочла сам роман. И была настолько очарована, что после не могла оторваться и от книги. Скажу честно, он до сих пор остается одним из самых просматриваемых мною фильмов и не перестает удивлять своими мелочами.

В этой драме прекрасно все: начиная с напевов русской народной песни «Во поле березка стояла», заканчивая движениями изящной Киры Найтли. Сцены сменяют одна другую в каком-то бесконечном вальсе, что тоже не может не завораживать. Костюмы как отдельный вид искусства: некий символизм белоснежного платья премилой Кити и сопоставление с Анной в иссиня-черном – это безоговорочно заслуживает внимание зрителей.

Про сам сюжет можно говорить бесконечно долго, он действительно трогает самые тонкие струны души, но картина не была бы столь пронизывающей без искренней передачи эмоций героев. Каждое движение, слово прочувствованы настолько, что кажется, будто ты стал свидетелем какой-то интимной жизни обычных людей, а не актеров – веришь с первой секунды.

Конечно, фильм передает не все подробности, которые описаны в книге, но, будем реалистами, за два часа роман прочитать невозможно. Мне кажется, все-таки самое главное то, что режиссер Джо Райт сумел оживить истинные эмоции всех персонажей.

Как итог: классика всегда современна. Она будет жить, пока существуют талантливые люди, которые возрождают ее своим творчеством. К просмотру советую на все 100%. Два часа пролетают на одном дыхании, и после них хочется повторять снова и снова.

Собиралась громить и метать, но минут 15 все обдумав и взвесив, нашла, что фильм хорош. В контексте Толстого это, конечно, дикость полнейшая, но какая-то хорошая дикость, правильная. И вот почему:

1. Бережно сохранена линия Левин-Кити. Все ключевые сцены на месте, и притом, красивучие. И Китти на рассвете, и объяснение заглавными буквами, и момент, когда Левин 'Понял', и сцена с малюткой. За малютку отдельно руку пожать хочется, даже в советском фильме 1967 года её нет, и как он проигрывает без неё!

2. Алексей Александрович (Каренин). Тут Джуду нашему Лоу уже неоднократно хвалу пропели, всеми силами присоединяюсь. Особенно последняя сцена с детишками — вразрез с Толстым, но все равно здорово. Как эпилог от режиссера.

А теперь почему дикость.

1. Все, что касается внешнего антуража (пространства и времени) — это причудливая бредовая круговерть. Стены раздвигаются, помещения трансформируются, в конторе Стивы чиновники дружно в ритм музыки стучат печатями — в общем, гипертрофированная театральность и выпяченная условность всех ВНЕШНИХ данных (не эмоций и чувств героев, подчеркиваю). В этом, собственно, и состоит фишка фильма. Ведущий художественный прием, если сказать иначе. И в контакте с Толстым этот постмодерн поначалу дает эффект 'шта?' и 'что я сейчас увидел??'. Однако в ключевых сценах эта фантасмагория не коробит, и, что самое главное, смысла событий не искажает. К тому же, сделана вся эта 'карусель' по-режиссерски здорово и откровенно дорого-богато.

Суммирую:

— сплошная театральная условность внешнего ряда, не искажающая ряда внутреннего (мысли и мотивация героев);

— откровенное эстетство в раскадровке и утрированная роскошь интерьеров (бредовых), одежды и проч. (на любителя);

— постмодерн не как самоцель, а как художественный прием (что несомненно приятно)

2. Музыка

Все начинается с 'карусели' под 'Во поле березка стояла'. У меня всё.

Отдельно — про Анну и Вронского.

Чувство к Вронскому прямо увязано с новым опытом сексуальной удовлетворенности. В целом, увязка правомерная, только первую любовную сцену поменяли: в фильме у героев восторг, тогда как у Толстого мрак и ужас.

Решение о самоубийстве принимается в полубессознательном истеричном состоянии. По-моему, правильно, гораздо убедительнее, нежели в фильме 1967 (при всех его НЕСОМНЕННЕЙШИХ достоинствах).

Итог:

Если Вы любите, чтобы исторяво и по канону — точно не сюда.

Если Вы снисходительны к постмодерновым свистопляскам и готовы увидеть хорошее, что тут, несомненно, есть, — сюда.

Ну а если Вы эстет-киновед, любящий порассуждать о том, как изумительно подобраны цвета в кадре и как филигранно режиссер и оператор работают с контрастом смысло-визуальных образов — то тут луга некошеные, пастись не перепастись.

Возможно, у меня предвзятое мнение, но ещё до просмотра я опасливо отношусь ко всем русским героям на экране, вышедшим из-под пера зарубежных киноделов. Грустно смотреть на очередных злодеев Иванов, шаблонные манеры и поступки, наряду с опустошаемыми стаканами of vodka.

Настороженность усиливается, когда речь заходит не об единичном подобном персонаже, а целом фильме, где за основу взято произведение из русской классики. Мне, как зрителю, хочется при просмотре и что-то родное почувствовать, и в происходящее поверить, и штампы не заметить, и новое увидеть. Так вот, лично с моим райдером «Анна Каренина» справилась. Хотя в моменте казалось, что начали «за упокой».

Первые кадры — и фильм сразу не понравился. Комично вылетающие из басурманских ртов и потому фальшиво звучащие «князь», «имение», «канцелярия». Утрированное поведение героев в формате юморесок, несмотря на всю серьезность романа Льва Николаевича. Повествование в темпе allegro или на скорости 1.5 на YouTube. В общем, происходящее сильно отдавало «Отелем «Гранд Будапешт».

На «переобувание» мне понадобилось минут двадцать. И вот архаизмы звучат уже не так часто, да и вообще кажутся уместными. Беглая иностранная речь адаптируется под менее спешный русский язык, и темп происходящего выравнивается к более привычному для русского уха. Спустя немного времени от «Отеля» не осталось ни камня на камне, а из параллелей с «Анной Карениной» сохраняется разве что сочная картинка, внятные герои и лаконичные костюмы с декорациями. Да и комичная манера изложения уже не такая явная. Сложилось ощущение, будто сценарист и режиссёр ненароком заглянули в конец романа и на четыреста страниц раньше положенного узнали финал. На их удивление, финал оказался трагичным.

Что до сценарной работы, то, без всяких сомнений и преувеличений, выполнена она безукоризненно. То есть это не та работа, что с 9 до 18 с мыслью «Боже, сегодня только среда??» Это та работа, которая с ненормированным графиком, регулярными переработками и на энтузиазме. Поразительно, как писаный четыре с лишним года роман поместился в два с небольшим часа экранного времени (про потерю/сохранение акцентов и ударений сюжета комментировать не берусь). А замысел задействовать театральную сцену и развернуть на ней добрые две трети фильма-спектакля — удачная и уместная находка. В дополнение, гроссмейстерские операторские шаги в игре с локациями воплотили задумку в полном объёме.

Резюмирую. В многолетнем споре «фильм vs книга» я вне участия, и причина тому уважительная: не знаком с романом. Насколько мне известно, кинолента довольно однобоко пересказывает свою раннюю печатную версию. Но если вы просто хотите посмотреть достойное кино без привязки к литературному произведению, или если вы, как и я, скептически относитесь к успеху проектов «чужое на свой манер», то с данным фильмом рекомендую пренебречь скепсисом. И познакомиться-таки с «Анной Карениной».

Многие признавались во время обсуждения в киноклубе, что не читали книгу. В титрах, внимание, читаем: по мотивам романа. Давайте условимся, мы говорим о своеобразном, талантливом, бережном, но… авторском прочтении романа.

В современном мире книг не читают, принимают и рассматривают чужие картинки, сравнивая их со своим миропониманием. Тяжелее, конечно, приходится тем, кто, прочитав книгу и создав свою картинку, видит картину, созданную чужим воображением, и начинает сравнивать.

Возможно, смысл и цель этого фильма - стремление донести до зрителя мысль о том, что главное в этой жизни - понять и принять, допустить право на существование картины мира, не похожей на Вашу или ещё чью-либо.

Подчёркнутая театральность, встроенность фильма в театральные подмостки, наводит на ставшую уже штампом цитату: весь мир театр…

Зависимость от условностей и условность действия, блеск светского общества и блеск огромных бриллиантов, картинность поз и танцевальных па, герои в рамках сцены, как картина в шикарном багете. Актёры театра, шагающие с подмостков прямо на цветущий луг и сцена, заросшая луговыми травами.

Весь мир опутан условностями.

Условна чиновничья служба («На службе так много дел, мы завалены делами»), где действуют не люди, а манекено-механизмы. Стива, меняя сюртук на фрак, сразу забывает о службе, погружаясь в простоту насыщенного мира своих гастрономических пристрастий. Лишь это для него ЖИЗНЬ.

У крестьян свои условности: барин не может косить траву.

Условности света не позволяют Кити увидеть единственно возможное счастье. Левин, условно, самый «продвинутый» в своих стремлениях к «естественной, природной» жизни, в той же паутине: как его Кити, его божество, может находиться в одном доме с «падшей женщиной»?!

Левин, непогрешимый Левин, немеет, получая урок естественного выхода из мира условностей в мир любви и милосердия от своей «девочки»-жены. Недаром в конце фильма ответ на вопрос крестьянина о цели жизни Левин находит, глядя на Кити с ребёнком, как на картину мадонны с младенцем. «О любви не говори, о ней всё сказано».

Даже символы и фетиши условны: пьяница-революционер, брат Левина, после смерти ничем не отличается от Христа, снятого с креста, а его жена, «падшая женщина», чем не Мария Магдалина?..

Условимся: если в первом кадре поезд, значит в последнем…

По условиям другой игры – в любовь - положено, чтобы молоденькая девушка, выданная замуж за старика (кому в 18 тридцатилетний не кажется стариком?!), не стремилась «познать запретный плод любви». Ах, я такая смелая и посмею нарушить условности закостенелого в своём «моралитэ» театра светского абсурда!

Не случайно уже в прологе фильма при знакомстве с Анной княгиня Вронская роняет: «Лучше сожалеть о содеянном, чем сокрушаться о несбывшемся». И Анна совершенно чётко, возможно подсознательно, следует этой установке, в порыве страсти «забывая» ещё одну фразу, сказанную Вронской ТАМ ЖЕ: «Общество скандализировано».

В светском обществе супружеская измена привычна, но главное при этом не нарушать условия игры демонстративным поведением. Недаром именно в театр своей игры идёт Анна: «Ты боишься?! А я – нет!»

Классика потому и классика, что мир не меняется в своей игре условностей.

В плену условностей Анна не видит человеческого в Каренине. Оба – Алексеи! Оба любят Анну. Но, даже пройдя через чистилище смертного ложа, Анна не научилась понимать Каренина, не приняла его настоящего – умного, всепрощающего. Он для неё – «условно» святой, абстрактен, как икона, и раздражает своей правильностью до такой степени, что хруст пальцами становится до тошноты оглушающим.

Но также не поняла она и Вронского! Его самопожертвования, отсутствия позёрства. Это уже не тот Алексей, что подаёт милостыню для вдов погибших. Муки совести не снимают шор с глаз Анны. Стереотип поведения в её ситуации – ревность, она и следует ему, разрушая с такой страстью созданную игру.

Крупным планом – нога Вронского, лежащего с Анной в белых шёлковых простынях, она так неестественно толста и бела, покрыта рыжими волосами. Ах, вот почему он не брюнет…

Капли крови на лице мёртвой Анны – брызги с кисточки художника…

Лишь безусловность Любви, детскими глазами глядящей на мир, похожий на цветной луг, дарит покой и радость. Ребёнок от другого мужчины? Какая условность… Это Анечка – ребёнок любимой Анны. Это моя Анна и теперь она всегда со мной.

Солнечным светом залит дом, белы пелёнки, нежная крошечная ножка…

Жив лишь тот, кто любит.

PS: Штрих по поводу «проникновения в национальный дух» произведения, считающегося классическим в какой-либо национальной литературе. Известный факт: лучшим исполнителем роли Шерлока Холмса Британская киноакадемия признала Василия Ливанова. Следовательно, вопрос не в каких-то условностях, а лишь в ТАЛАНТЕ артиста. Возможно, всё-таки, что в РУССКУЮ душу проникнуть гораздо сложнее…

Честно говоря, для меня не так важна форма представления классики: будь то перенос действа в современность, театральная постановка в кино или даже пренебрежение какими-то нюансами сюжетной линии повествования. Главное - общая интерпретация произведения. Если эта интерпретация совпадает с моей - то мне результат уже нравится.

Понятно, что один из самых весомых романов Толстого был обречен на его воплощение в искусстве. Но многочисленные постановки, как известно, всегда имеют целую толпу ими недовольных. И у каждого, кто читал роман, есть свои конкретные претензии к тому или иному прочтению. То Каренин стар, то Вронский ужасен, то Левина 'урезали' - список бесконечен. И это естественно, потому что роман - это личное воображение.

Как было бы здорово (мои 'пять копеек'), если бы на месте Найтли и примкнувшего к ней херувима был бы дуэт Самойловой и Ланового, со всей мощью химии, которая между ними была в отечественном фильме. Но - что есть, то есть. И это, пожалуй, единственное, что мне не очень понравилось в фильме Райта.

Все остальное очень круто. И воплощение романа, и даже способ, с которым это сделано. Очень понравился Лоу, правда, перебор некоторый с мимикой и сияющими глазами. Я бы от такого мужчины не ушла. Тем более, к такому Вронскому... Но я и не Анна Каренина, слава Богу. Прекрасен Стива, хорош Левин, женские роли второго плана на 'ура'.

И самое главное. Для меня именно в этой работе Толстой остался, более того - опять заставил сопереживать и окунуться в драму, которая всегда будет современна, в любой эпохе и в любом качественном прочтении.

9 из 10

К зарубежной экранизации «нашей» классики, особенно Л.Н.Толстого отнёсся с огромным предубеждением. Просмотр данной экранизации «по мотивам» (в титрах) одолел только с пяти раз. Сначала «театрализация» произведения вызвала чувство отторжения, но высочайший художественный уровень постановки, великолепная игра актёров, мастерская операторская работа, музыка, покорили моё эстетическое восприятие. Некоторые сцены пересматривал по несколько раз, чтобы проникнуться глубиной и красотой сыгранных образов. Кира Найтли - потрясающая! Джуд Лоу создал настоящий (а не карикатурный) человеческий образ Каренина – в оригинале Каренин показан с точки зрения мелочных придирок помрачённого страстью разума Анны, постоянно ищущей «соринки в чужом глазу», ищущей чем бы уязвить мужа в оправдание своей необузданной страсти, авантюризма, шокирующего даже Вронского, так же, как и попытка обвинить окружающее общество в лицемерии – перед Богом мы будем отвечать только за личные поступки…

Неразделённая чистая влюблённость – возвышает, в то время как необузданная авантюрная страсть – разрушает всё вокруг, даже самих «влюблённых»…

В итоге – фильм потрясающий шедевр!

Мы уже начинаем готовиться к 2021 году и когда мне говорят, что фильм Джо Райта «Анна Каренина» был выпущен в 2012 году, я не верю своим ушам. Для меня этот фильм будто не так давно вышел и уже успел удивить, остаться ярким пятном в сердце.

На мой взгляд, это лучшая экранизация романа Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина». Для меня было открытием то, что Великобритания так по-русски сняла эту историю жизни.

С первых минут фильма погружаешься в атмосферу русского сознания, русской души. Этот шлейф народного духа остаётся послевкусием даже после просмотра. Так интересно то, что актеры, на которых я смотрю в других фильмах и даже просто на фотографиях, выглядят совершенно по-иному. Я бы никогда не сказала, что Аарон Тейлор-Джонсон сможет так сыграть русского Вронского. Я сначала даже не узнала его. Или Джут Лоу – Алексей Каренин… Донал Глисон – Левин, настоящий русский крестьянин в душе, любящий русскую землю, её просторы и природу. Он не похож сам на себя в этой чудесной постановке. Да да, именно постановке! Решение режиссёра сделать не необыкновенную драму, а спектакль, ещё больше сблизило фильм с русским духом и эпохой XIX века. Все эти ширмы, костюмы – раскрывают проблему высшего общества.

Лейт-мотив фильма – «Во поле берёзка стояла» открывает спектакль и пронизывает его до конца. Честно сказать я уже давно не воспринимаю эту песню как отражение русского фольклора. Она стала ассоциироваться с «Калинка-малинка» и другими подобными песнями, которые ничего от русской песенной традиции не несут в себе. Но именно в фильме Джо Райта, она зазвучала по-иному и очень точно.

Теперь о главной героине – моя любимая Анна Каренина.

Я скажу, что «Анна Каренина» это самый любимый роман Льва Толстого и к главной героине у меня особое отношение. Всегда, читая роман, в моей голове не складывался образ Анны Каренины с пухлой девушкой. Поэтому в воображении, главная героиня представала в примерно похожем образе, образе – Киры Найтли. Её грациозность, тонкость натуры, искры в тёмных и глубоких глазах, манящие, но не сильно большие губы – подтвердили сложившийся образ в моей голове. Она может показаться, на первый взгляд, легкомысленной особой, не мудрой и слишком эмоциональной, но такое впечатление появляется лишь при поверхностном просмотре или же предвзятом отношении к самой актрисе. Если смотреть в глубину и вдумываться, то Анна предстаёт очень даже зрелым человеком, который оказался заложником времени и заложником лицемерия, присущего той эпохе.

Пересматривала много раз и буду смотреть дальше эту прекрасную экранизацию русского романа от Великобритании.