Брандо вынудил Синатру съесть девять кусков пирога, Майер побил Чаплина в ресторане, а Кроуфорд изводила Дэвис с помощью букета из одной розы.
23 апреля завершился показ первого сезона сериала «Вражда» — блистательной истории о взаимной ненависти двух голливудских див, Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд. Увы, второй сезон будет посвящен не очередной голливудской паре, а расскажет о конфликте английской принцессы Дианы и ее мужа, принца Чарльза. Не теряя надежды, что создатель сериала и шоураннер Райан Мёрфи рано или поздно вновь обратится к истории кино, КиноПоиск вспомнил, какие еще звезды могли бы стать героями третьего, четвертого и последующих сезонов «Вражды», а также выяснил, какие эпизоды противостояния Дэвис и Кроуфорд не попали в сериал Мёрфи.
1. Дэвис и Кроуфорд: божественная вражда
Сериал «Вражда» выбрал своими героинями, наверное, самую главную, культовую и каноническую пару соперниц за всю историю Голливуда — актрис Бетти Дэвис и Джоан Кроуфорд. Шон Консидайн написал книгу «Бетти и Джоан: Божественная вражда», а в 2011 году вышла пьеса английского писателя Малкольма МакКея «Бетти и Джоан», поставленная на сцене.
Бетти Дэвис и Джоан КроуфордЛегенда гласит, что все началась с того, как Кроуфорд отбила партнера Дэвис по фильму «Опасная» Франшо Тоуна, в которого Бетти, как говорят, была влюблена. Также говорят, что ей удалось это в один вечер. Она пригласила его на обед к себе домой и встретила полностью обнаженной. Они поженились, когда съемки все еще продолжались, к предсказуемому негодованию Дэвис. Однако есть и другое мнение насчет первопричины вражды: будто бы бисексуальная Кроуфорд (у которой, по слухам, был роман, например, с Барбарой Стэнвик) пыталась соблазнить Дэвис и получила отказ.
В сериале показано большинство легендарных эпизодов их битвы, которая особенно расцвела на съемках хоррора «Что случилось с Бэби Джейн?». Фильму, в котором две уже немолодые актрисы играют антагонисток, ужасно шел этот внесценический накал страстей. Можно увидеть, как Дэвис установила на съемочной площадке автомат Coca-Cola (муж Кроуфорд Альфред Стил и сама Джоан были представителями Pepsi); как Джоан подкладывала под одежду тяжести, чтобы Бетти было тяжелее ее тащить в одной из сцен; как Дэвис «случайно» по-настоящему ударила Кроуфорд по голове в другой; как Джоан переживала, что Бетти никогда положительно о ней не отзывалась и не упоминала ее в связи с успехом «Бэби Джейн»; как Дэвис в телепередаче с удовольствием цитирует Джека Уорнера, который назвал их старыми клячами, и тут же получает ответ взбешенной Кроуфорд: «Не смей называть меня старой клячей!»
Бетти Дэвис и Джоан КроуфордНе вошла в сериал маленькая история с розами. Во время съемок Кроуфорд, чтобы позлить Дэвис, посылала ей по одной красной розе каждый день. Бетти жаловалась продюсеру Уильяму Фрею: «Кто-то дарит мне одну чертову розу каждый день в какой-то дурацкой маленькой вазочке. Это сводит меня с ума. Если уж посылаете розы, то, ради бога, посылайте не меньше дюжины!» Или когда Кроуфорд перед началом съемок раздавала всем членам съемочной группы сувениры (это есть), говорят, Дэвис в ответ передала ей записку со словами: «Прекрати эту чушь» (этого нет).
Хорошо известно, каким противоположным на съемках «Бэби Джейн» было отношение к внешнему виду у обеих звезд. Кроуфорд смертельно боялась продемонстрировать себя с невыгодной стороны, несмотря на то что роль не требовала неземной красоты и молодости. Дэвис же, словно в пику напарнице, приложила все усилия, чтобы выглядеть как можно более отталкивающе. «Режиссеру Олдричу пришлось долго ее уговаривать отказаться от красного маникюра для сцены, где она карабкается по лестнице. На съемках шла постоянная битва — заставить Джоан не выглядеть хорошо», — рассказывала Дэвис.
Бетти Дэвис и Джоан КроуфордНо главным полем битвы стало вручение «Оскара» по окончании съемок: Дэвис была номинирована, а Кроуфорд — нет. По легенде, Джоан обзвонила всех остальных номинантов с просьбой получить награду за них (в сериале показано, как эти разговоры могли бы выглядеть) и в итоге действительно прошла получать приз за Энн Бэнкрофт мимо офигевшей Дэвис.
В книге Консидайна есть даже такая деталь (наверняка вымышленная): когда объявили победительницу (Бэнкрофт), Дэвис почувствовала на своем плече ледяную руку Кроуфорд, которая проплыла мимо, бросив: «Прошу прощения, мне нужно „Оскар“ получить». «Бэби Джейн» пользовалась невероятным успехом, который авторы попытались повторить с картиной «Тише... тише, милая Шарлотта», но тут Кроуфорд все-таки не выдержала и покинула съемки через несколько дней после начала работы. Ее заменила Оливия Де Хэвилленд.
«О мертвых говорят или ничего, или хорошо. Я скажу так: Джоан Кроуфорд умерла. Хорошо»Обычно статьи про вражду двух актрис завершают цитатой Бетти, которая так отозвалась о смерти Кроуфорд в 1977 году: «О мертвых говорят или ничего, или хорошо. Я скажу так: Джоан Кроуфорд умерла. Хорошо». Однако среди множества ярких высказываний актрис друг о друге («Лучшее время, проведенное с Джоан, — когда я тащила ее по лестнице», «Брови Джоан всегда напоминали мне каких-то африканских гусениц», «Бедная Бетти, кажется у нее ни одного счастливого дня — и ночи — в жизни не было», «Кроуфорд переспала со всеми звездами MGM, кроме Лесси») есть и теплые, подсказывающие второй, более глубокий план их отношений, что проскальзывает и в сериале. Дэвис называла Кроуфорд профессионалом и понимала, что они во многом похожи: «Если бы партнершей Кэри Гранта была не Кэтрин Хепберн, а я или Джоан, мы бы его на завтрак съели». «Полагаю, нас двигала вперед одна сила, — сказала она писателю Уитни Стину. — Она привыкла выживать, так же как и я».
2. Де Хэвилленд и Фонтейн: сестры
В истории кино существует не так уж много таких насыщенных и напряженных противостояний длиною в жизнь, как между Дэвис и Кроуфорд, однако соперничество сестер Оливии де Хэвилленд и Джоан Фонтейн может составить им достойную пару. Не зря в сериале Оливии отводится большая роль, и то и дело мелькают упоминания о «другой Джоан», Фонтейн. В 1987 году вышла книга Чарлза Хайэма «Сестры: История Оливии Де Хэвилленд и Джоан Фонтейн», которая подробно рассказывает историю вражды этой пары.
Оливия Де Хэвилленд и Джоан ФонтейнОливия и Джоан — единственные сестры в истории кино, получившие «Оскар» за лучшую женскую роль. Однако это их ничуть не сблизило. Говорят, они начали соперничать еще в детстве, особенно благодаря матери, британской актрисе, которая больше благоволила старшей (на год) Оливии, только разжигая ревность между сестрами. Впоследствии она не позволила младшей использовать семейную фамилию на экране — сценический псевдоним Фонтейн Джоан позаимствовала у отчима.
«Если я умру первой, она снова будет недовольна!»Когда обе выбрали своим призванием кино, отношения обострились. Де Хэвилленд прославилась первой в 1935 году с «Одиссеей капитана Блада», а Джоан — в 1940-м с «Ребеккой» (обе, кстати, боролись и за эту заветную роль, и за роль в «Унесенных ветром»), но до этого Джоан даже работала шофером Оливии. При этом Де Хэвилленд все равно казалось, что Фонтейн ее всюду обходит. «Оливия всегда говорила, что я во всем была первой, — рассказала Джоан журналу People в 1978 году. — Я первой вышла замуж, первой получила „Оскар“, первой родила ребенка. Если я умру первой, она снова будет недовольна!»
Оливия Де Хэвилленд и Джоан ФонтейнВ 1942 году, когда Оливия была номинирована на «Оскар» за фильм «Задержите рассвет», статуэтку получила Джоан за «Подозрение». Фонтейн, которая всегда старалась убедить всех, что их вражда не больше чем пиар-трюк, в мемуарах рассказывает об этом случае: «Когда объявили мое имя, я смотрела прямо на Оливию, сидевшую напротив меня. „Давай, давай, вставай!“ — скомандовала сестра. Все детские обиды, драки, таскания за волосы, тот случай, когда Оливия сломала мне ключицу, словно в калейдоскопе пронеслись у меня перед глазами. Меня полностью парализовало». В 1946 году уже Оливия получила «Оскар» за фильм «Каждому свое», и Фонтейн бросилась ее поздравлять. С той ночи остался легендарный снимок журнала Photoplay, на котором видно, что Оливия буквально игнорирует сестру.
Оливия Де Хэвилленд и Джоан ФонтейнГоворят, к 1975 году они уже совсем не разговаривали. Фонтейн заявила, что Де Хэвилленд не позвала ее на похороны матери. Та, в свою очередь, ответила, что Джоан была слишком занята, чтобы прийти.
И все-таки Оливия Де Хэвилленд, которой в 2016 году исполнилось 100 лет, не была довольна, когда узнала о смерти сестры в 2013 году. Она сделала такое заявление: «Я глубоко потрясена и расстроена новостями о смерти моей сестры Джоан. Огромное спасибо за ваше сочувствие и добрые слова».
3. Уэллс и Херст: вундеркинд против магната
Орсону Уэллсу было всего 24 года, когда его «Гражданин Кейн» не только взбудоражил весь кинематографический мир, но и вызвал бурю негодования со стороны влиятельного газетного магната Уильяма Рэндолфа Херста, на жизни которого во многом основывалась история «Кейна». Говорят, сам Херст никогда не смотрел фильм целиком, тем не менее ему казалось, что его спутница в течение долгих лет, Мэрион Дэвис, показана в картине бесталанной алкоголичкой и слишком комично-гротескно (в фильме — Сьюзан Александр). Кстати, Уэллс позже заявил, что судьба Мэрион не была основой для образа Сьюзан, но это не помогло.
Орсон УэллсЧтобы рассчитаться с Уэллсом, Херст использовал свою верную репортершу Луэллу Парсонс, которая не оставила от фильма камня на камне. Разумеется, Херст отказался рекламировать фильм в своей газете, запретил даже любое упоминание, шантажировал прокатчиков негативной прессой и угрозами направить к ним ФБР. Говорят, он даже пытался скупить и сжечь все копии картины. В чем-то ему удалось подорвать успех фильма (он провалился в прокате), который стал культовой классикой только почти через четверть века. Херст пытался саботировать и получение «Кейном» «Оскаров». В итоге из девяти номинаций лента получила всего одну награду (за лучший сценарий).
Неизвестно, так ли это на самом деле, но Уэллс как-то даже заявил, что Херст пытался подставить его лично, прислав к нему в гостиничный номер молоденькую девушку и фотографа, готового сделать скандальные снимки, но режиссера вовремя предупредили полицейские. «Херст и Уэллс были гордыми, одаренными и разрушительными, — сказал продюсер Томас Леннон. — Такие испепеляющие битвы были абсолютно в духе образа жизни обоих».
Уильям Рэндолф ХерстНекоторое — посмертное — перемирие наступило в 2012 году, когда в Калифорнии в рамках международного кинофестиваля San Luis Obispo «Гражданин Кейн» был показан в бывшем дворце Херста (в фильме — поместье «Занаду»). Праправнук Херста Стив Херст, открывая показ, выразил надежду, что это событие поможет понять разницу между вымышленным миром фильма и реальностью жизни Херста: «„Кейн“ не документальная картина. Этот удивительный фильм рисует портрет двух мастеров — Херста и самого Уэллса. Мы наслаждаемся картиной как художественным вымыслом, а не фактом».
«Вы что, здесь камеру поставите?»За свою длинную карьеру в кино Уэллс схлестнулся не только с Херстом. Например, на съемочной площадке «Казино „Рояль“» (1967) возникло напряжение между ним и актером Питером Селлерсом. Согласно биографии Роджера Льюиса «Жизнь и смерть Питера Селлерса», актер был ужасно зол, что фильм превращается в комедийный фарс. Категоричный Уэллс называл Селлерса не иначе как «а, тот любитель», а того, в свою очередь, раздражало, что Орсон вытворяет на площадке все, что ему вздумается. В итоге они отказались работать друг с другом, и совместные сцены снимались с помощью дублеров.
Кажется, Уэллс всегда был больше всех и всего — своих и чужих фильмов, коллег, жизни. Говорят, когда Уэллс-актер попадал на съемочную площадку, он любил, приподнимая бровь, с легким удивлением спросить: «Вы что, здесь камеру поставите?» У режиссера (любого) начинали дрожать руки.
4. Чаплин и Майер: звезда и продюсер
В 1918 году Чарлз Чаплин был крупнейшей кинозвездой в мире, а Луис Б. Майер — известнейшим продюсером. Примерно в это же время Чаплин встретил 16-летнюю Милдред Харрис, начинающую актрису, ставшую камнем преткновения между мужчинами. Их брак продлился чуть меньше года. Чаплину казалось, что девушка хитростью завлекла его, распуская слухи, что беременна. Харрис отвечала, что актер был вспыльчив и плохо с ней обращался. Ребенка они трагически потеряли. Последовал развод.
В это время Майер, который славился своим умением извлекать выгоду из любого скандала, заключил с ней контракт, пока шумиха еще не улеглась, и в титрах даже собирался указывать ее как миссис Чарли Чаплин.
Чарлз Чаплин и Луис Б. Майер (второй справа)В книге Пола Доннелли «Fade to Black: A Book of Movie Obituaries» упоминается случай, как Чаплин однажды, приходя в себя от беспокойств, связанных со скандальным разводом, отдыхал в ресторане отеля «Александрия» в компании оператора Роланда Тотеро и Джека Пикфорда. За соседним столом, как назло, обедал Майер.
«Что, Луис, не можешь денег заработать, не используя мое имя?» — загремел на весь ресторан Чаплин. Разговор за столиком Майера стих, наступила полная тишина. Чарли как ни в чем не бывало продолжал: «Как быстро ты выпустил фильм Polly of the Storm Country с Милдред. Ты же не пытаешься нажиться на моих неприятностях, правда?» Луис вскочил как ошпаренный, отшвырнув стул: «Ты извращенец, растлитель малолетних. Ты буквально вытащил Милдред из колыбели и теперь бросаешь ее ради этих твоих распутных девиц, с которыми постоянно везде появляешься». — «Снимай очки, я тебе все зубы пересчитаю!» Луис снял очки — Чарли ударил первым. Силач Майер ответил, опрокинув Чаплина в ближайший горшок с пальмой. В итоге Майер ушел, бросив напоследок: «На экране он дерется лучше, чем в жизни».
«На экране Чаплин дерется лучше, чем в жизни»Майер, видимо, вообще любил драться буквально со всеми, рьяно защищая свои убеждения, особенно когда дело касалось женщин и материнства. Однажды на съемках немой версии «Веселой вдовы» режиссер Эрих фон Штрогейм назвал героиню шлюхой. Майер ответил: «Я не делаю картин о шлюхах!» «Все женщины шлюхи», — не унимался Штрогейм. Майер сбил режиссера с ног и вышвырнул с площадки.
Похожая история приключилась с актером Джоном Гилбертом, который пошел еще дальше и объявил, что и его мать тоже шлюха. Майер набросился на него с криками: «Я тебе яйца оторву!» Еще Майер невзлюбил коллегу-продюсера Сэма Голдвина и однажды подрался с ним в душевой загородного клуба Hillcrest Country Club, свалив его в шкаф с полотенцами. Голдвин угрожал засудить Майера на миллион долларов, но тот убедил его, что это смешно и такие разборки бросят тень на всю киноиндустрию.
5. Рейнолдс и Тейлор: жена против любовницы
Нежные, дружественные отношения связывали актрис, в юности вместе работавших на студии MGM. Дебби Рейнолдс даже выступила подружкой невесты на свадьбе Элизабет Тейлор и продюсера Майка Тодда, который был, в свою очередь, близким другом Эдди Фишера, мужа Рейнолдс. Когда Тодд внезапно погиб в авиакатастрофе, Фишер бросился утешать Тейлор — «своим пенисом», как выразилась Кэрри Фишер (дочь Дебби, принцесса Лея из «Звездных войн» ) — и даже переехал к ней, в то время как Рейнолдс ухаживала за детьми Тейлор.
Элизабет Тейлор, Эдди Фишер и Дебби РейнолдсГазеты наперебой кричали о легкомысленном поведении гуляки Фишера, бросившего жену с двумя маленькими детьми, Тейлор рисовали как коварную разлучницу. Рейнолдс подала на развод в 1959-м и не виделась с Тейлор еще много лет, пока та не бросила Фишера ради Ричарда Бёртона. «Мы были подругами долгие годы, — рассказала Дебби в 2015 году журналу People. — Но с провалом во времени, который начался с того, что Лиз пригласила Эдди пожить с ней, потому что он тоже ей нравился. Так нравился, что она забрала его без разрешения!»
Случайно встретившись в 1970-е во время морского круиза, бывшие подруги решили помириться. В 2013-м Рейнолдс так описала эту встречу: «Лиз послала мне записку, и я послала ей записку: „Давай просто забудем об этом“. В то время она была замужем за Бёртоном, а я — за Гарри Карлом». В 2001 году они вместе снялись в телевизионном фильме «Старые клячи по-американски» с Ширли МакЛейн и Джоан Коллинз. В итоге Тейлор даже упомянула Дебби в своем завещании, оставив ей сапфировый браслет, ожерелье и серьги. А Рейнолдс называла Лиз «мой дорогой друг» и часто навещала, когда ее здоровье начало ухудшаться. Они общались до смерти Тейлор в 2011 году.
6. Оливье и Монро: принц против танцовщицы
Отношения режиссера и его ведущей актрисы могут быть очень даже непростыми (например, Меган Фокс как-то сравнила режиссера «Трансформеров» Майкла Бэя с Гитлером), что хорошо почувствовала на себе Мэрилин Монро, пригласив легендарного английского актера Лоренса Оливье срежиссировать «Принца и танцовщицу» (1957) и сыграть вместе с ней. Судя по мемуарам обоих исполнителей, худший дуэт трудно себе представить.
Мэрилин Монро и Лоренс ОливьеКажется, они не совпали на каком-то базовом, инстинктивно-физическом уровне. Монро выводила Оливье из себя хроническими опозданиями, нежеланием проводить время с членами съемочной группы и какой-то тотальной неспособностью запомнить реплики, а также попытками использовать «актерский метод» и постоянным присутствием на площадке своего тренера по актерскому мастерству Паулы Страсберг. Оливье (специально?) приглашал Вивиен Ли, которая играла роль танцовщицы на сцене, что еще больше смущало Монро, которая и так страшно нервничала и стеснялась. Их коллега по фильму актриса Джин Кент вспоминала, что «Монро постоянно была какой-то расхлябанной, остальным исполнителям приходилось буквально напиваться, чтобы пережить долгие съемки с актрисой, а Оливье, наверное, постарел на 15 лет во время работы над этим фильмом».
Подробно рассказывал об их отношениях оператор Джек Кардифф (в интервью Джастину Боуэру): «У Мэрилин была эта чудовищная страсть к „актерскому методу“. Она всегда во всем искала какой-то глубокий скрытый смысл, а Ларри давал только самые простые объяснения той или иной сцены. Думаю, она его ненавидела. Она называла его „мистер Сэр“, потому что его только что посвятили в рыцари». При этом Кардифф симпатизировал и Монро, описывая ее вне экрана как «практически ребенка, несмотря на всю сексуальность». Говорят, она никогда не простила Оливье такого режиссерского замечания: «Попробуй быть сексуальной».
Мэрилин Монро и Лоренс ОливьеДаже в 1984 году на съемках «Последних дней Помпеи», когда Кардифф вспомнил о Монро, Оливье снова отозвался о ней: «Что за стерва!»
7. Бардо и Клузо: актриса и режиссер
Похожая история тотального несовпадения случилась с Брижит Бардо и режиссером Анри-Жоржем Клузо на съемках фильма «Истина», не совсем типичного для карьеры актрисы. Правда, в основном со слов Бардо. «Клузо был очень негативно настроен, все время воевал с собой и миром вокруг», — утверждала она.
Брижит Бардо и Анри-Жорж КлузоВ одной сцене, когда Бардо надо было сыграть неудачную попытку самоубийства таблетками, Клузо, говорят, действительно заставил ее принять снотворное, выдав его за обезболивающее, и снимал, когда актриса плохо соображала, что происходит вокруг. Для другого эпизода он напоил ее виски и ударил, чтобы она смогла сыграть истерику.
— Мне нужна актриса, а не любитель!Возможно, режиссер не был в восторге от ее актерских способностей. Бардо отвечала ему тем же. Он кричал на нее — она смеялась в ответ. «Мне нужна актриса, а не любитель!» Что она парировала: «Мне нужен режиссер, а не психопат!» (Так, во всяком случае, утверждается в биографии Бардо, написанной Барнеттом Сингером.) Фильм в итоге оказался одним из лучших в карьере Бардо. За Клузо закрепилась дурная слава трудного режиссера, мучающего актрис, правда, глядя на его совместную фотографию со Сьюзен Хэйуорд, в это все-таки трудно поверить.
— Мне нужен режиссер, а не психопат!
8. Херцог и Кински: лучшие враги
Наилучшим образом отношения между режиссером Вернером Херцогом и звездой его пяти фильмов Клаусом Кински определил сам Херцог, назвав фильм об актере, снятый через несколько лет после его смерти, «Мой лучший враг».
Вернер Херцог и Клаус КинскиПричем это не единственная документальная лента о сложностях их взаимоотношений и совместной работы. Существует еще фильм «Бремя мечты» Леса Бланка о мучительных съемках «Фицкарральдо», во время которых оба чуть не сошли с ума в душных джунглях Южной Америки. До этого они работали вместе над картиной «Агирре, гнев божий». Кульминацией стал легендарный эпизод, когда актер пригрозил покинуть съемочную площадку, а режиссер пообещал пристрелить его, если он это сделает, а потом заодно и себя. Кински утверждает, что Херцог в самом деле в этот момент достал пистолет, что режиссер с негодованием отрицает.
В своей автобиографии актер назвал Херцога «ужасным садистическим проходимцем, предателем и трусом». А режиссер, что характерно, ответил, что Кински просто пытался получше продать книгу и что он даже сам помог своему другу/врагу написать эту строчку.
Вернер Херцог и Клаус Кински«У нас была большая любовь, глубокая связь, но каждый при этом планировал убить другого. Клаус был величайшим актером столетия, но также он был монстром и настоящей чумой для всех. Каждый божий день мне приходилось думать, как приручить это чудовище», — сказал Херцог на премьере «Моего лучшего врага» в Канне.
9. Синатра и Брандо: битва актерских техник
В 1954 году, когда Марлон Брандо выиграл «Оскар» за фильм «В порту», по крайней мере один человек в зале был страшно недоволен — Фрэнк Синатра, который сам хотел получить эту роль и не стеснялся выражать свое недовольство.
Марлон Брандо и Фрэнк СинатраКогда они встретились на съемках мюзикла «Парни и куколки» через год, Марлон как ни в чем не бывало попросил Фрэнка помочь ему с пением и танцами. Синатра, которого к тому же бесило, что Брандо, а не ему досталась романтическая роль, отказался. Спонтанный Синатра, любивший все делать с одного дубля, называл Брандо не иначе как «бормотун» и «самый переоцененный актер», не понимал шума вокруг этого, как он говорил, «дурацкого актерского метода», исследования персонажа и вживания в роль.
Брандо отомстил: хорошо зная об этой особенности Синатры брать все с одного дубля, он постарался растянуть совместные сцены, настаивая на бесконечных пересъемках. Особенно удалась их встреча в ресторане. Марлон продолжал «забывать» свои реплики, а Фрэнку пришлось съесть девять кусков пирога. После этого они общались только через посредников. По слухам, к концу съемок Марлона навестили два полугангстера, возможно, присланные Синатрой. Случай, видимо, все-таки потряс Брандо, потому что он больше никогда не упоминал Синатру в интервью.
10. Хоппер и Парсонс: против друг друга и всего Голливуда
Битва между легендарными журналистками, колумнистками и сплетницами 1940-х Луэллой Парсонс и Хеддой Хоппер и их похождения достойны отдельного романа (впрочем, уже существует книга Джорджа Илса «Хедда и Луэлла») или по крайней мере эпического сериала. Бывшие подруги, которые стали непримиримыми соперницами в двух главных враждующих газетах Лос-Анджелеса, держали в страхе весь Голливуд. В эпоху расцвета светской хроники совместно у них было около 75 миллионов читателей.
Луэлла Парсонс и Хедда ХопперОбе писали каждый день, рассказывая сплетни и слухи, которые даже не успевали оформиться во что-то конкретное, выдавая главные секреты звезд. Обе умели мастерски манипулировать людьми и добывать информацию. В остальном трудно представить более непохожих соперниц.
Парсонс, несмотря на более прозаическую внешность, была женщиной страстной, всегда влюбленной. Всю ее жизнь составляли кино и любовь. Гораздо более эффектную и резкую Хоппер не интересовала романтика, она хорошо разбиралась в политике (Луэлла как-то написала в 1939 году, когда фашисты вторглись в Албанию: «Что за скучная неделя... Вот только Дэррил Занук купил права на „Синюю птицу“ Метерлинка»).
Парсонс изначально нанял Уильям Рэндолф Херст (тот, что воевал с «Гражданином Кейном»). В том числе в благодарность за положительные отзывы о Мэрион Дэвис. Журналистка первой в истории Голливуда начала рассказывать, например, о браках звезд (что давало ей возможность писать и про романы на стороне — главный хлеб колонки сплетен), а ведь до этого студии скрывали подобного рода информацию. У нее были свои любимчики и козлы отпущения, а также огромная сеть шпионов повсюду (она могла упомянуть о беременности актрисы, до того как та узнавала новости от своего врача).
«Ничего личного, милая, просто стервозность. Самая настоящая стервозность»К середине 1930-х многих в Голливуде ужасала власть Парсонс (к тому же больше половины ее статей были враньем). И тут, когда все так желали хоть какой-то конкуренции для Луэллы, на сцене появилась экстравагантная и беспощадная Хедда Хоппер, дебютировав в Los Angeles Times в 1938 году. Она начинала как актриса, а Парсонс, кстати, в то время поддерживала ее в своих колонках. Но к 1939 году она осознала, что у нее наконец-то появилась настоящая достойная соперница.
Киношники их боялись, посылали цветы и подарки и, конечно, наперебой рассказывали свои новости. Правда, теперь стало невозможно иметь дело с одной, чтобы не задеть другую. Если какая-то звезда выбирала журналистку-соперницу, это считалось уже личным оскорблением. Кто-то был рад отмене монополии (например, Джинджер Роджерс, отказавшаяся участвовать в радиошоу Парсонс), но в основном буквально все в Голливуде ощущали только новую волну беспокойства. Мало кто отваживался бунтовать в открытую (после того как Хоппер написала непроверенную статью о романе Кэтрин Хепберн с женатым Спенсером Трэйси, актер буквально поколотил ее на задворках клуба Ciro’s, а Джоан Беннетт как-то послала Хедде живого скунса). Однажды актриса Мерл Оберон напрямую спросила Хоппер: «Ну почему такие нападки на меня?» На что та ответила: «Ничего личного, милая, просто стервозность. Самая настоящая стервозность».
Луэлла Парсонс и Хедда ХопперПри этом Хедду многие по-настоящему любили (трудно сказать, где в отношении к ней заканчивался страх и начиналась привязанность). Например, Орсон Уэллс послал ей телеграмму с извинениями, что ему не удастся показать ей «Гражданина Кейна» первой, как он обещал. Хедда считалась менее деспотичной, более достоверной и заслуживающей внимания, в то время как Парсонс, казалось, была готова на все.
Парсонс и Хоппер понимали, что новости об их внезапном перемирии станут еще более оглушающими, чем скандальные склоки. Так и вышло, когда в 1948 году их застали за тарелочкой крабов в ресторане Romanoff’s. Правда, перемирие не продлилось долго.
Сейчас трудно представить, кто из современных журналистов мог бы быть на их месте. Хоппер сама была как звезда — всегда в безумных нарядах и экстравагантных шляпках в духе кинодив 1930—1940-х. Истории про Голливуд той поры редко обходятся без упоминания хотя бы Хедды (в «Трамбо» ее сыграла Хелен Миррен, в сериале «Вражда» — Джуди Дэвис, и в обоих фильмах костюмы на высшем уровне). Успех и тотальную власть обеих дам можно в чем-то объяснить тем, как им удалось поймать и воплотить ностальгическое ощущение Голливуда — эдакого маленького городка только для своих, для посвященных, места, где все всё друг про друга знают.
Источник информации о конфликте Хоппер и Парсонс — книга «Gone Hollywood» Кристофера Финча и Линды Розенкранц.
