«Груз 200», скорее всего, будет воспринят одними как «глумеж над памятью», другими как образец «фашистской эстетики» и политической провокации. Я бы в данном случае говорил о другом — о глубоко личной идеологической травме, которую пережил Балабанов как большой художник, сформировавшийся на излете советской эпохи.