Святые и проклятые: Монашки на экране. Эволюция образа

Монахини всегда восхищали и пугали кинематографистов. Восхищение ими происходит от киногении: в своих единообразных монохромных одеждах сестры невероятно эффектно смотрятся в кадре. Страх же связан с тайнами их уединенного уклада жизни и тем количеством житейских удовольствий, от которых они отреклись. Кино не переставало фантазировать о том, что происходит за дверями обителей и в душе у монахинь, но высказывало монахиням и уважение, нередко смешанное то с благоговением, то со здоровой иронией. Впрочем, фантазий было куда больше.

В начале 1920-х датский режиссер Беньямин Кристенсен увлекся некромантией, зачитался в берлинском книжном «Молотом ведьм» и снял на деньги шведской студии Svensk Filmindustri культовую картину «Ведьмы», самую дорогую в истории шведского кино. Пытаясь убедительно объяснить, как психические заболевания и религиозная истерия заставляют массы верить в существование дьявола, Кристенсен откровенно перестарался. Начав с гравюр на дереве и диорам, «Ведьмы» переходят в игровое кино, претендующее на документальную хронику Средневековья. Здесь небеса кишат колдуньями, каждый кадр — нагромождение тайных символов и ритуальных образов, монахини-оборотни целуют в зад Сатану (его играет сам режиссер), а люди превращаются в кошек, чтобы осквернять церковные алтари.

Увлекшись изображением того, как одержимые Сатаной монахини воруют статую Иисуса-младенца, протыкают ножами облатки для причастия и творят прочий нечестивый хаос, Кристенсен добился того, что в скандинавских странах фильм сразу признали шедевром, зато в остальной Европе и Штатах сильно отцензурировали в прокате. Но картина средневекового мракобесия получилась прочной и убедительной. Критики до сих пор восторгаются ей, сравнивая с полотнами Босха, Брейгеля и Гойи.

Буквально в это же время Голливуд снял одну из наиболее страстных и уважительных драм о католической церкви — «Белую сестру» (1923). Сестру играла Лиллиан Гиш, олицетворение целомудрия и невинности в немом кино. Анджела, дочь богатого итальянского князя, узнав о смерти своего возлюбленного от руки бандитов в Африке, готовится уйти в монахини и посвятить жизнь помощи другим. Неожиданное возвращение жениха с того света ставит Анджелу перед непростым выбором. Дело усугубляет и находящийся неподалеку Везувий, грозящий очередным извержением и смертью всему живому.

Первоначальная сборка этой драмы, снимавшейся в Италии под внимательным надзором католиков, длилась 15 часов. Гиш вспоминала в мемуарах, как готовилась к роли: «Я узнала от монахинь, как ходить и двигаться тяжелой походкой, куда деть руки... Мне была предоставлена честь увидеть несколько предрассветных церемоний принятия обета. Церковные власти давали консультации по каждой религиозной сцене и устроили мне посещение более чем 30 закрытых монастырей».

До и после Второй мировой американский экран заполняли яркие примеры добродетельных монахинь. Тому способствовали кодекс Хейса и спрос среди зрителей на укрепление веры. Одной из таких монахинь стала сестра Мэри Бенедикт (Ингрид Бергман) в послевоенной рождественской мелодраме «Колокола святой Марии» (1945) Лео МакКери о героине, способной обратить даже прожженного атеиста. Современная, привлекательная, неуклонная в своей вере, но готовая подпеть Бингу Кросби (он играл священника) и перекинуться с ним парой шуток, Бергман подвигла немало юных зрительниц на обручение с Иисусом.

Тем более что служить церкви можно было с песнями. В мюзикле «Звуки музыки» (1965) монахиням не мешали влюбляться и вокально изливать свои чувства даже нацистские войска, стоящие под Альпами.

Реальной монахине, записавшей в 1963 году под псевдонимом Сестра Улыбка хит «Доминик», было посвящено несколько фильмов. В 1966 году ее сыграла Дебби Рейнолдс, а в 2009-м — Сесиль де Франс. Жизнь настоящей монахини с гитарой, которую звали Жаннин Деккерс, сложилась крайне трагически: она записала в 1968 году гимн в честь контрацептивов под названием «Слава Богу за золотую таблетку», за что ее вместе с любовницей изгнали из монастыря, и позже, в 1985 году, из-за финансовых проблем они совершили двойное самоубийство. В первый байопик по понятным причинам все эти события не вошли. В 1992 году, кстати, огромную популярность получила комедия «Сестричка, действуй», в которой Вупи Голдберг сыграла жизнелюбивую подругу бандита, спрятавшуюся от гангстеров в женском монастыре и приобщившую его обитательниц к исполнению псалмов в эстрадной аранжировке.

Одри Хепберн в «Истории монахини» (1959) Фреда Циннемана дала не менее позитивный пример веры. В основу фильма легла подлинная история бельгийской девушки, которая приняла монашеский сан и отправилась трудиться сестрой милосердия в Африку. А в это время нацисты захватывают ее родину. Серьезная моральная дилемма — медсестра должна помогать даже немцам — приводит к тому, что героиня обращается в Ватикан с просьбой снять с себя обет. Там запредельную преданность героини своим политическим убеждениям не то чтобы одобрили — пример монахини, отказывающейся от сана, мог стать заразительным.

Пример секс-символа Хепберн, принимающей на экране целибат, тоже был неоднозначным. Когда кинозвезды, обычно снимавшиеся в романтических ролях, появлялись в монашеских одеяниях, получалось не целомудренно, а совсем наоборот. Цветная драма «Черный нарцисс» (1947) Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера об истории безумия сестры Клодаг (Дебора Керр), открывающей женскую обитель в Гималаях, сочится едва прикрытым эротизмом. В монастырь прибывает британский наблюдатель, приносящий вместе с собой и страсти. Когда сестра красит губы яркой помадой, становится ясно, что Армагеддон уже близок.

Керр примерила на себя апостольник и в военной мелодраме Джона Хьюстона «Бог знает, мистер Аллисон» (1959), где она оказывается на атолле где-то на юге Тихого океана наедине с Робертом Митчумом в роли американского морпеха. Давая отпор японским захватчикам, пара успевает обратить внимание на то, как много общего между военной службой и монашеским служением. Общего оказалось так много, что от мистера Аллисона монахине поступило предложение выйти за него замуж, и ее двусмысленный ответ, вынесенный в название, вовсе не обязательно понимать как отказ.

Невозможность обратного пути из монастыря в свет пристально рассматривается в экранизации Жаком Риветтом романа Дени Дидро «Монахиня» (1966). В кинематографе мало настолько мрачных женских монастырей, как тот, в который попала против своей воли героиня Анны Карины. Удивительно строго и элегантно, изнуряющими длинными кадрами в картине создается атмосфера безутешности и неприкаянности.

В одном монастыре настоятельницы подвергают незаконнорожденную Сюзанну Симонен психологическим и физическим пыткам, в другом и вовсе сексуально домогаются, доводя бедняжку до суицида. «Монахиня» была встречена аплодисментами на Каннском фестивале, но религиозные организации пытались запретить ее выход в прокат. В ответ Жан-Люк Годар, товарищ Риветта по новой волне, обозвал их «гестапо разума». В 2013 году, не постеснявшись неизбежных параллелей с классикой, тот же роман Дидро экранизировал Гийом Никлу с Изабель Юппер в роли садистски настроенной матери-настоятельницы.

Запрещенная в Испании и осужденная Ватиканом «Виридиана» (1961) Луиса Бунюэля — с виду простой рассказ о юной благонамеренной послушнице, перед принятием обета навестившей своего овдовевшего дядю. Однако великий анархист и атеист превращает этот сюжет в сюрреалистическую черную комедию, включая скандальную инсценировку Тайной вечери бомжами и прокаженными, о которых заботится Виридиана. Отщепенцы и люмпены устраивают оргии и насмехаются над чрезмерным благочестием героини.

Но дальше всех зашел в исследовании темной стороны женской религиозности британец Кен Расселл, вольно пересказавший в своих «Дьяволах» (1971) скандальную историю священника Урбена Грандье, обвиненного в XVII веке в колдовстве, после того как монахини его прихода стали одержимы дьяволом (на самом деле сексом). Ванесса Редгрейв в роли настоятельницы — маниакальной горбуньи, обнаженные монашки, ублажающие себя распятием, и прочие богохульные образы, создававшиеся при участии Дерека Джармена, выступавшего в фильме художником-декоратором — над всем этим британские цензоры потрудились так основательно, что полностью реконструировать картину удалось лишь недавно. Историю Урбена Грандье также экранизировал поляк Ежи Кавалерович в 1960 году. Его «Мать Иоанна от ангелов» была схожа с «Седьмой печатью» Бергмана в описании духовных метаний и суеверий человека Средневековья.

В последующие годы те фильмы про монашек, которые не были «нансплотейшеном» (созданный Джессом Франко низкий жанр, совсем однобоко раскрывавший тему женщин в монастыре), задавались вопросом: как монахини могут сохранять верность своему выбору в современном мире, полном искушений? И как быть с эмансипацией и борьбой за женские права?

В фильме «Нескромное обаяние порока» (1983) Педро Альмодовара женский монастырь становится прибежищем для поп-певицы и по атмосфере разнузданности и вседозволенности может поспорить со многими ночными клубами. Его героини явно не выдерживают вызова, брошенного им современностью. Зовут их сестра Навоз, сестра Проклятье и сестра Канализационная Крыса. Живут сестры под девизом «Мы избрали путь греха» — употребляют кислоту, пишут порнороманы и предаются плотским утехам друг с другом. Изабель Юппер в «Дилетантах» (1994) Хэла Хартли играет бывшую монахиню, считающую себя девственницей-нимфоманкой и зарабатывающую на жизнь сочинением порнорассказов.

Но были и другие. Сьюзен Сарандон получила «Оскар» за роль мудрой сестры Хелен, становящейся духовной наставницей приговоренного к смерти заключенного (Шон Пенн) и сопровождающей его на казнь в основанной на реальных событиях драме «Мертвец идет» (1995).

В нулевых акцент в изображении жизни инокинь сместился на настоящие скандалы внутри церкви. Невеселая драма «Сестры Магдалины» (2002) рассказывала об издевательствах и унижениях, происходивших в ирландских исправительных домах для «аморальных девушек» (такие заведения работали еще в 1990-е), и Ватикан резко выступал против этого фильма.

Мэрил Стрип в 2008-м сыграла в драме «Сомнение» максимально едкую и строгую монахиню, идущую войной в 1964 году против прогрессивно настроенного священника (Филип Сеймур Хоффман), который, как она подозревает, совращает черного мальчика из приходской школы (дело происходит в 1964-м). Самый, наверное, известный представитель новой румынской волны Кристиан Мунджиу собрал призы многих фестивалей, рассказав в трагедии «За холмами» (2012) о вопиющем реальном случае экзорцизма послушницы (не совсем монахини, но все же) с трагическим концом в сельском православном монастыре.

Продолжают бороться с ужасами и искушениями общества монахини на экране и сегодня. С переменным, впрочем, успехом. Польская «Ида», получившая «Оскар», рассказывает взрослении молодой девушки, за какую-то неделю познающей все ужасы и прелести мирской жизни 1960-х и выбирающей монастырь. А вот героини Обри Плазы и Элисон Бри в вульгарной комедии «Малые часы» (2017) ведут себя ровно наоборот. Еще бы, ведь фильм этот — вариация на тему «Декамерона» Джованни Боккаччо. А нигилист Пол Верховен уже в следующем году представит свою историческую драму «Святая дева» о монахине Бенедетте Карлини, проживавшей в Италии XVII века и обладавшей даром предвидения и лесбийскими наклонностями. Да, эпохи могут меняться, но великий искуситель продолжает сомневаться в благочестии монахинь — так происходит и в хорроре «Проклятие монахини» — и выбирает сегодня своим оружием кинокамеру.