СССР; середина 80-х годов XX века

Геннадий Максимович /Леонид Филатов/ - молодой режиссёр, приехавший в провинцию, чтобы сделать постановку пьесы 'Чайка' в местном театре. Очень амбициозный, жёсткий, не терпящий возражений и не умеющий находить общий язык с людьми

Зинаида Николаевна /Алиса Фрейндлих/ - прима театра, всеми уважаемая актриса, исполняющая главные роли и обладающая большим влиянием

Олег /Александр Збруев/ - актёр, учился вместе с Геннадием, весёлый молодой мужчина, который не болеет театром, но играет неплохо, хочет успеть получить от жизни побольше радостей

Павел Афанасьевич /Лев Дуров/ - уважаемый актёр, человек старой закалки, имеющий чувство собственного достоинства

Алла /Лариса Удовиченко/ - молодая актриса, только, по сути, начинающая карьеру, но уже успевшая себя неплохо зарекомендовать

Эта лента интересна мне была, прежде всего, тем, что нам показывают закулисье театра, работу над пьесой, репетиции и взаимоотношения актёров и режиссёра, а так же остальных людей, задействованных в подготовке.

Однако за всей этой атрибутикой разворачивается нешуточная драма и ставятся очень важные для человека любой профессии вопросы. Оправдывает ли цель средства? Ради чего можно пожертвовать человеческими взаимоотношениями? Что лучше: синица или журавль сами знаете где?

И ещё целый ряд вопросов здесь просматривается, а ответы должен найти сам зритель, поскольку никто, кроме самого человека, на них ответить не сможет. Мы можем только посмотреть на действия героев, на то, как они повлияли на остальных участников событий, и сделать определённые выводы для себя.

Мне картина очень понравилась. Но всем и каждому я её рекомендовать не могу. Как показывает мой опыт общения с киноманами, до советских лент всё-таки нужно дорасти, накопить определённую базу эмоций и жизненного опыта. Чтобы уметь разглядеть в не самой яркой картинке, зачастую лишённой динамики и наполненной «ненашенскими» и «ненынешними» взглядами на жизнь и особенностями быта глубину и мудрость, которая вне времени и вне поколений. Об актёрской школе того периода я вообще молчу, никто не переплюнет /разве что мой любимый Евгений Миронов/.

С какой стороны подойти к жизни? Как оценить «проработанность» деталей того, в чем находишься? Или «слаженность» фраз с тобой говоривших людей?

Чеховская «Чайка» стала единственным произведением на рубеже веков, в котором последний классик русской литературы использовал исключительные по новаторству приемы. Произведение стирало собственные границы литературности и под реплики героев становилось частью жизни. Произведение ставило под сомнение используемые им же литературные приемы, например, обыгрывало собственное название и по стопам персонажей уходило в действительность, в которую зазывало и читателя (зрителя), не поспевавшего за событиями, будто молчаливо-любезно открытыми и показанными ему этими семьями, этим загородным обществом.

Постнеклассические принципы работы с героем, идеей, степень открытости диалога с читателем соединились с Чеховым, то есть с глубиной, простотой, с классикой – потому произведение вышло чисто, не вычурно, как заумные полубеседы-полуигры последних десятилетий, не навязчиво-раздражающе своей «нетривиальностью», как «сверхнеобычные» сценарии или «многослойные» романы. «Чайка» проста как жизнь и как жизнь нелитературна. И потому хорошо поставлена. И в нужном месте. Правда, через 80 лет. На сцене областного театра неизвестного города. В фильме «Успех».

Но с какой стороны подойти (к фильму) к жизни и оценить эти съемки? Кто так метко «ухватывал» действия этих людей? На сцене и за кулисами. Кажется никто. Мы. Мы наблюдали и за тем, кто так точно смог понять, что для «Чайки», для действия самой жизни на сцене нужно сделать жизнь сценой. За режиссером, которого исполнил Леонид Филатов. Или он исполнил себя?

А также за Ниной Заречной, то есть за Аллой Сабуровой, так плохо понимавшей свою жизнь до «Чайки», то есть до подсказок Чехова (или подсказок режиссера Фетисова?). Или за Тригориным, писавшим не о том, точнее «не так» и неосторожно. Или не о нем скорее. Но о Князеве, прожившим себя не в тех фильмах и не в тех ролях.

Всё не только не литературно, но даже не кинематографично – всё жизнь. Потому и приходится напоминать себе, что это картина, это фильм и у него есть авторы: Константин Худяков, Анатолий Гребнев и Вячеслав Ганелин.

И что интеллигентный взгляд на читателя, не рафинированный, не лощеный, такой, каким Чехов смотрел 80 лет назад, оказался обращенным на советского зрителя: и Худяков, и Гребнев интеллигентно познакомили нас с труппой театра через Винокурова и портреты на стенах за первые шесть минут фильма и оставили наедине с его (театра) жизнью, с жизнью актеров.

С немолодым юбиляром Павликом Платоновым, в прошлом «всё сыгравшим» и потому потерявшим всё актерское, все «характерное». С его молчаливо-преданной и безоглядно-радостной супругой Нюсей, пропускающей мимо всё, кроме шуток мужа. И с их трагедией от опасного и ошибочного, но неизбежного слияния Платонова с театром, от иллюзии тождественности своей жизни и театрального процесса и невозможности принять обратное, перенести «отпуск».

Но те, кто выдержали, те, кто не отвернулись от себя и ушли, кто признался в театральности собственной жизни, – те ожили. И потому уже на премьере не Тригорин, но Князев забыл трость в гримерке, и не Нина, но Алла могла сказать: «я-актриса».

Кто мог предположить, что вернуть человеку его человеческое лицо может театральная маска? Но в пьесе Чехова были не персонажи, а люди – не маски, потому актеры, сыграв их, ожили, оживили свою жизнь. Видимо, в этом настоящий театр.

Очевидно, фильм заслуживает высшей оценки.

Иду на вы

Великий князь киевский Святослав Игоревич

Социальный Институт Управления перед нами. Какой путь правильный, какой путь лучший? Оптимальный, ведущий к результату. Палка о двух концах? Стало быть и демократ может творить, и диктатор имеет право быть востребованным. Пожалуй. Но вне всяких сомнений, личность должна стоять за всяким начинанием. Болеющая, радеющая делом. Тогда и поднимающаяся на поверхность 'накипь' - из негодующих, противящихся, перечащих будет усмирена. Вот только путь одного лидера это объяснение и 'поглаживание', второго - ломка стереотипов, болезненный рост через преодоления себя. Каждый ли согласится с этим? Каждый ли устоит? Пойдёт за поводырём? Или плюнет с досады - эх, пропади ты всё пропадом...

Кого мы наблюдаем в картине? Не Иосиф ли Сталин перед нами? Ну, слегка измельчавший, несколько видоизменённый. Почти диктатор. Усмиритель. Дрессировщик с хищными животными столкнувшийся. И не просто столкнувшийся, но вынужденный работать. А характеры то вокруг, явно не подарочные. Они что те самые лебедь, рак, да щука, тянущие каждый в свою сторону. И эмоцию вплетающие в рабочий процесс, и эго своё тешащие в гениальности собственной утверждаясь, и упрощая-упрощая-упрощая.

Юрий Любимов и Анатолий Эфрос приходят на ум глядя в портрет Геннадия Максимовича Фетисова, созданный Леонидом Филатовым. Его аттракцион перед нами. Кружитесь, играйте, но дайте эмоцию. Жизнью наполните образы на сцене. Естество обнажите. И бьёт с носка, и на колени встаёт придаваясь фарсу игры, и зачёркивает ненужных списывая со счетов.

Один против всех. Один над всеми. Или ты их. Или они тебя. Только чуть-чуть потеряй бдительность, дай слабину, загрызут. Более того, разорвут на части. Это люди. Людоеды, питающиеся плотью. Милы и приятны на вид. Но спиной к ним поворачиваться всё таки не стоит.

Театр препарируется режиссёром как социум людской. Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки... Все здесь. И львы, и орлы, и куропатки, и прочие обитатели.

Актёрская россыпь талантов. Сплошные звёзды советского кино. Алиса Фрейндлих и Лариса Удовиченко, Леонид Филатов и Лев Дуров, Александр Збруев и Анатолий Ромашин.

Не стареющее кино. Шедевр с учёбой постижения моральных истин.

9 из 10

Не фильм, а формула успеха. Им нужно жить, посвятить все - достижению цели. Не держаться за такие мелочи, как сытость и уют. И что мы получаем - главный герой, молодой и активный бросает столичную жизнь ради скромного города. Там, вдали от шумной жизни он пытается поставить самую обычную 'Чайку'. Но он делает это так, с таким усердием и талантом, что просто не остается никого равнодушного. Милая актриса готова на все, ибо до беспамятства влюблена. Для немолодого актера уже сам факт расставания с ним смерти подобен, как в переносном, так и в прямом смысле. Ну а прима вынуждена считаться, даже она, с этим молодым выскочкой. Он ведь знает, что нужно ей и готов даже при всех на коленях упрашивать о совместной работе, теша эго этой дамы.

И вот, вдали от всех, идя наперекор всему и ставя под сомнение свое будущее, наш герой действительно движется. Здорово, что это движение было так ловко показано. Вдвойне успех, что за основу была взята чеховская пьеса, где, казалось уже, все ходы давно известны. Блестящая работа Леонида Филатова и, возможно, самый лучший советский фильм 1985 года.

9 из 10

Чтобы прийти в себя и начать новую жизнь после измены жены с суфлёром, театральный режиссёр в исполнении Леонида Филатова уезжает в небольшой провинциальный городок, где в местном театре имени Вишнёвого сада служат не кто-нибудь, а Дворжецкий, Збруев, Фрейндлих, Дуров, Ромашин, Удовиченко и ещё ряд сильно творческих личностей. Каждый – со своими особенностями или, как метко выражаются в народе, – с присвистом. При этом 50% из них страдают манией величия, 30% – не способны справиться даже с ролью Лисички-сестрички, остальные 20% – родственники членов Политбюро и в связи с этим смотрят на режиссёра как на пустое место.

Однако Филатов полон решимости разворошить эти гордиевы конюшни, размочить авгиевы узлы и, несмотря ни на что, поставить Великий Спектакль. Он просто не видит других способов восстановить самооценку после того, как его жена это самое с суфлёром, ну, вы помните. За эту самолюбивую суету уязвленного самца многим актёрам придётся заплатить карьерой, а кое-кому – и жизнью...

Отличная драма, напоминающая импортные поучительные фильмы про бизнес, где в какой-нибудь вялый коллектив менеджеров приходит новый начальник-угнетатель, помешанный на эффективной работе, и превращает тихую сытую жизнь людишек в сверхсветовой апокалипсис; все пьют валидол и мрут как мухи, но, с другой стороны, показатели эффективности растут, и в итоге те, кто остался в живых, благодарят сатрапа за жизненный урок и признают, что кнут и репрессии – это верный путь ко всеобщему счастью.

Режиссёр Константин Худяков - ещё одно белое пятно в нашем кино. Только два его фильма говорят о том, что режиссёр этот - большой. Первый - 'С вечера до полудня', второй - 'Успех'.

'Успех' - в первую очередь прекрасная картина о театре. Картина искренняя и откровенная - о театральной кухне, о том, как всё сложно и противоречиво. О пробах и репетициях, которые чаще всего скрыты от зрителя. Ради искусства можно и приврать, и унизиться, и унизить. Можно ли?

Во вторую очередь это фильм о человеке - которому тяжело, которому ставят палки в колёса, которому важен успех, но в конце концов одного успеха мало. Открытый финал говорит о невозможности однозначного выхода из конфликта 'правда или успех'. Каждый выбирает для себя. И очень хочется верить, что режиссёр вернётся.

Замечательные роли у Филатова, Фрейндлих, Дурова и Збруева. Каждый лепит образ, который легко узнать в окружающих нас людях. Кто приспособился, кто бездарен, но тянет волынку, кто талантлив, но самолюбив и горд. И среди них - один, кто потревожил, задел. Это признание. Оно лучше успеха.

8 из 10

Очень удивлён, что на этот замечательный фильм нет ни одной рецензии. Фильм оказался незамеченным массовой аудиторией. Возможно, ещё и потому, что основан на материале, мало знакомом широкой публике: проблемах в творческом коллективе. Какова специфика человеческих взаимоотношений в узком кругу, так называемой, творческой интеллигенции – всё это, похоже, очень далеко от круга основных интересов широкого зрителя. Но на примере событий из жизни небольшой труппы артистов одного, отдельно взятого, провинциального театра фильм поднимает, можно сказать философски жизненные вопросы, над которыми не может не задумываться мыслящий человек. И один из таких вопросов – так ли сладостен успех и какой ценой даётся победа?

(И, по-моему, уж меньше всего фильм был создан с привязкой к каким-либо конкретным политическим событиям).

Этот фильм приглашает к размышлению, какой дорогой человеку должно идти по жизни, так сказать, «быть или не быть» - что-то в этом роде.

Сюжет такой. Молодой талантливый столичный режиссер (артист Леонид Филатов), у которого «там что-то не сложилось», приехал в провинциальный театр ставить «еретически гениальную» чеховскую «Чайку». Это неразгаданная пьеса, - говорит он, - и мы должны её разгадать.

В этом, профессиональном, театре он находит типичную картину затхлости захолустья: безликих артистов, готовых «сыграть всё»; заезженные штампы, типа чествования юбиляров хороводами; скучающих на репетициях и ждущих их конца; примазавшихся приспособленцев, подвизающихся на ниве искусства – от самодеятельного писателя до директора театра; талантливых (артист Анатолий Ромашин), но бегущих отсюда в чужие края в поисках лучшей доли; и даже своего бывшего сокурсника, неплохо устраивающегося в жизни…

С тем, что их в театре окружает, они смирились, привыкли к этому, изменить это не могут и не хотят.

Но молодой режиссер предлагает им новое, своё, видение привычного – необычную, но будоражащую воображение трактовку пьесы. Сначала это вызывает удивление у коллектива, потом – сопротивление: эта новизна требует от них такой самоотдачи, к которой они не привыкли. Возникают разногласия. И от него отворачиваются даже те, кто готов был сначала его радушно принять. Конфликты вырастают до трагических размеров – один из артистов театра (его играет Лев Дуров) после ссоры с режиссером скоропостижно умирает от сердечного приступа.

Но перевернув всё в театре, переворошив, всколыхнув это «болото», режиссер всё же добился, что в него поверили, за ним пошли: пошли и артисты, пошёл и зритель в театр- пришёл и разобрался, «что к чему». И итогом всему стали аплодисменты.

Заключительные кадры фильма: режиссер уезжает. Со своим скудным скарбом – две связки книг – он идёт по перрону. А сквозь вокзальное стекло грустным взглядом провожают артисты его – человека, приоткрывшего им дверь в лучший мир.

И вот он замирает (и мы видим, что это не стоп-кадр), как бы размышляя и приглашая нас к размышлению: а может, у них всё не так безнадёжно?

Это фильм о существенных вопросах, фундаментальных вопросах - не быта, а бытия.