Хлоя Морец: «Есть ли что-то более страшное в мире, чем Трамп?»

Обсудить0

Поговорили с актрисой о ее фобиях, детстве, проведенном на площадках хорроров и о новой «Суспирии», конечно.

В ремейке «Суспирии» у Хлои Морец небольшая, но важная роль: она становится первой жертвой ведьм из танцевальной школы, мечется по экрану открывающие 15 минут, а потом появляется уже полутрупом без рук, без ног ближе к финалу.

КиноПоиск обсудил с Морец съемки у Луки Гуаданьино, классификацию хорроров и — неизбежно — феминизм.

— Не завидовали Дакоте Джонсон, что ей досталась главная роль в «Суспирии», а вам пришлось довольствоваться парой эпизодов?

— Ой нет, тем более что мы с Дакотой знакомы уже достаточно давно — она приятельница моего брата Тревора. Так что мы пересекались время от времени. И потом, я горжусь своей ролью. Патришиа — любопытный персонаж, изолированный от остальных героев фильма. Я приехала на съемки уже во время последнего месяца работы, и, к счастью, благодаря этой ее изолированности мне не нужно было врываться чужаком в сложившийся коллектив, притворяясь будто я давно со всеми знакома. Можно было спокойно сделать свою работу.

— Понравилось вам быть этакой Дрю Бэрримор «Суспирии»?

— Да, но только мой референс — не «Крик», а Джанет Ли в «Психо»! (Смеется.)

«Суспирия»«Суспирия»

— Как вы искали нужную интонацию? Все-таки довольно сложно выразить персонажа, когда в твоем распоряжении только эпизод.

— Это вы про мой немецкий? Мы, кстати, только за два дня до начала съемок решили, что речь героини будет смешанной — немецкий пополам с английским. То есть надо было интегрировать два языка, так чтобы их смешение выглядело правдоподобно. К тому же, на первых пятнадцати страницах сценария, которые я играла, устами Патриши более-менее пересказывается весь дальнейший сюжет фильма. Зритель это понимает только ближе к финалу, когда сбывается все, что она говорит аналитику. Но поначалу нужно было заставить аудиторию сомневаться в словах Патриши, заподозрить ее в психическом расстройстве. А это очень сложно. Был риск скатиться в карикатуру, сыграть дурочку с отлетевшей кукухой, которая мечется по комнате и притворяется, что у нее голоса в голове. И чтобы этого избежать, я должна была убедительно изобразить страх, ужас и кошмар. А я даже не знала, как выглядят декорации занимаемого труппой фрау Бланк здания!

— Вы сами-то хорроры любите?

— Пожалуй. Еще маленькой девочкой я была одержима всем оккультным, ужасным и страшным. Я же еще была ребенком, когда сыграла свою первую роль в «Ужасе Амитивилля». А затем я играла во «Впусти меня». А потом в «Мрачных тенях» и в «Телекинезе». Так что вся моя идентичность как актрисы строилась на изображении страха. Да, это жанровые фильмы, снятые для развлечения, с броской эстетикой и упором на аттракционные, провоцирующие выброс адреналина приемы. Но когда жанровое кино снято правильно, то оно способно вызывать и куда более глубокие чувства — подлинное понимание персонажей, искренние переживания на их счет. Так что только плохие фильмы ужасов цепляются за ярлыки поджанров — слэшер там или что-то подобное. Но хорошему жанровому кино — такому, как «Окно во двор», как «Посылка», как «Птицы», как «Психоз», как «Кэрри» — ярлыки не нужны.

«Суспирия»«Суспирия»

— В последнее время вы, кажется, всерьез ушли в женское кино. «Суспирия» почти полностью заполнена женщинами, «Неправильное воспитание Кэмерон Пост» тоже придерживается явно женского взгляда. Что-то личное за этим стоит?

— В каком-то смысле, наверное, да. У меня четверо старших братьев, из которых двое — геи, а двое — натуралы. И взросление рядом с геями во многом сделало меня той феминисткой, которой я считаю себя сейчас, потому что они были самыми настоящими феминистами. Конечно, только когда я подросла, я осознала положение женщин в обществе, их угнетенное состояние и убожество того, как обычно изображают женскую природу и энергию в кино. Это чудовищное неравенство я осознала только в четырнадцать, потому что до этого я проводила все свое время в семье, где все всегда были равны. Поэтому мне так легко дается активизм, и я так уверенно занимаю свою позицию в обществе, не боясь говорить неприятные для кого-то вещи.

«Суспирия»«Суспирия»

— Есть ли что-то, что по-настоящему вас пугает?

— Политический климат в Америке. Есть ли что-то более страшное в мире, чем Трамп? Но вообще я стараюсь не поддаваться страхам — по крайней мере, не совершать никаких действий из страха. А так... Ну, конечно, невозможно избавиться абсолютно от всех страхов. Меня, бывает, очень пугает темнота. Например, на неосвещенных улицах холодок по спине пробегает. А еще «Ведьма из Блэр». (Смеется.)

— Когда вы начали играть в кино еще маленькой девочкой, то понимали, что кино станет вашей карьерой?

— Совсем нет. Я начала понимать, что хочу работать в кино, только в 13 лет. Довольно хорошо помню этот момент. Я должна была перейти в первый класс старшей школы, и вот мы сидели и обсуждали с друзьями, кто что будет делать потом: колледж, взросление, дети. Я же снималась начиная с пятилетнего возраста и всегда считала актерство глупостями, которые позволяли мне отвлекаться от домашки. И вот в 13 лет я пожаловалась маме, что, наверное, все эти игры с кино скоро закончатся, и мне придется повзрослеть, найти нормальную работу и так далее. А мама такая: «С чего вдруг?»

Гриша решает перевоспитать заносчивую мажорку и отправляет ее в 1812 год. В роли Наполеона — Павел Деревянко
В главных ролях:Аглая Тарасова, Милош Бикович, Иван Охлобыстин, Павел Деревянко, Мария Миронова, Александр Самойленко
Режиссер:Клим Шипенко
Смотрите по подписке

Смотрите также

29 ноября 201859
2 сентября 201831
27 ноября 201813
23 ноября 201873

Главное сегодня

Вчера5
Вчера2
Вчера1
17 марта4
16 марта3
Вчера0
Вчера1
Комментарии
Чтобы оставить комментарий, войдите на сайт. Возможность голосовать за комментарии станет доступна через 8 дней после регистрации