«Перед полуночью» — третья часть истории американца Джесси и француженки Селин, которая получилась еще лучше, чем две предыдущие.
В итоге «Игра в правду» все-таки не цельная история и даже не экранизированный спектакль с его условностями существования актеров и ситуаций, это скорее набор гэгов, удачных и не очень, с обязательным хэппи-эндом.
Дюмон в общем-то не изменяет своему неоднозначному стилю — изысканные пейзажи южной Франции сменяют длинные паузы с молчаливыми героями. Хотя этот фильм на фоне предыдущих работ режиссера выглядит сдержаннее и строже. Возможно, благодаря тому, что все внимание в нем сосредоточено на главной героине.
Лучшие образцы этого «низкого» жанра держатся на харизме актеров и проценте качественных гэгов в сценарии, и «Копы в юбке» в этом смысле смотрятся на твердую тройку с плюсом.
Двухчасовое действо проносится перед глазами со скоростью локомотива, приправленное отборными трюками и остроумными выходками Деппа, как всегда безупречного в своем амплуа — чудаковатого и уморительного клоуна с трагическим прошлым.
Как никогда чувствуется рука мастера-Нолана: продуманные до мельчайших деталей ландшафты Криптона, космические просторы и бороздящие их корабли, постапокалиптические земные пейзажи и эпические схватки — учитывая уровень, который достигла к настоящему моменту индустрия спецэффектов, делать такие вещи нужно или лучше всех, или не делать вовсе.
Еще важнее признание режиссера в том, что камера для него — это особый способ внимательно смотреть на вещи, видеть и показывать их счастливыми глазами тем, кто хочет быть счастливым.
Создается впечатление, что режиссер наслаждается тем, как снимает его камера, резкостью кадра и глубиной изображения. Но идея объединения отснятого материала читается не очень хорошо, и вместо эссе про единство всего на Земле получается набор украшенных прекрасной операторской работой кадров. Некоторые отмечают их удачную «зарифмованность», сравнивая ленту с поэзией.
По своей форме фильм похож на длинное, усложненное сюжетом телешоу с разоблачениями. Хотя ближе к концу лента изрядно скучнеет, но при этом авторы продолжают обманывать и держать зрителя в напряжении до последней минуты, подтверждая слоган с афиши: «Чем вы ближе, тем меньше вы видите».
Джастин Закэм выступил одновременно режиссером и автором сценария. Его произведение — это в меру комичный, абсурдный и даже трагично-романтический фильм о духовных ценностях, измене и любви.
Детский восторг, с которым Косаковский рассказывает о подмеченных, часто неуловимых взаимосвязях на планете, неожиданно охватывает и зрителя. Земля не в теории, а на глазах становится объемной, неизвестной и знакомой одновременно.
Визуальная часть ленты служит иллюстрацией к монологам. Перемены погоды, свет, природа дополняют звучащие с экрана слова. Монтаж настолько плавен, что даже кадры, сначала кажущиеся неуместными, органично вплетаются в визуальную канву, создавая логичный и сопоставленный с текстом зрительный ряд.
Джейден — достойный наследник Уилла, уже проявивший себя в фильмах «В погоне за счастьем» и «Карате-пацан», и через пару лет ему вполне можно было бы доверить спасение какого-нибудь экранного мирка. Но пока это до боли знакомое лицо не вполне справляется с собственной мимикой, которая колеблется от наивного выражения ужаса до не менее наивного геройского пафоса.
Сама картина никаких глубин не отрыла, зато стало понятно, почему сегодня, несмотря на все технические возможности, так сложно снять фильм про Гагарина. И почему сейчас русские не смогли бы полететь первыми в космос.
Удалось ли Вонгу Кар-Ваю реабилитироваться «Великим мастером» после давней неудачи, — да, удалось. Может быть, не для всех, но это и не важно. Его умение зачаровывать время и заставлять неодушевленные предметы разговаривать по-прежнему с ним. Значит «Великий мастер» — это отчасти и про него самого.
Новый «Мальчишник» наполнен не только смешным, но и серьезным — он похож на утро после неудержимого ночного веселья, когда хочется пофилософствовать.
«Великий мастер» — в большей степени наслаждение визуальное. Сам режиссер настаивает, что фильм нужно смотреть именно на большом экране. Картина состоит из сцен невероятно красивых боев, отрывков из хроники, также в ней присутствуют и «фирменные» знаки Кар-Вая — поезда, дождь, сигареты, акварельность изображения.
Если актерская игра возносит картину на уровень высокой драмы, то сами образы и мир, в котором им приходится жить — и на визуальном, внешнем, и на смысловом уровне — выдает в режиссере того самого одаренного эстета, снимающего фильмы о себе и других 20-летних.
Джармуш снял картину просто завораживающую: и внешней красотой, и остроумными репликами (как всегда, у режиссера), и смыслом.
Стоит досмотреть «Венеру в мехах» до конца, как зритель поймет, что вся эта история создавалась исключительно для веселья съемочной группы, самого 79-летнего Полански, и зрителей, которые, даже если не являются поклонниками режиссера, с удовольствием посмотрят эту ироничную историю.
Грэй, вроде бы, достаточно качественно сделал свой фильм, задействовал в нем хороших актеров, попытался затронуть действительно важную историческую тему, но, увы, персонажи «Иммигрантки» и ситуации, в которые они попадают, не вызывают абсолютно никаких эмоций.
Здесь Миккельсен показывает весь спектр своих актерских дарований, так как его персонажу приходится и погоревать над умершей женой, и «заразить» духом борьбы сотни людей, и принести себя в жертву, но остаться при этом победителем.
Кино, которое возникает не из громких, скандальных тем, и не из желания шокировать всех формой подачи, а просто для того, чтобы каждый посмотрел его от начала до конца и понял что-то про себя.
Благодаря обновленному сюжету лента стала намного динамичнее: здесь в равных пропорциях смешаны драки, перестрелки и погони. Гонок в фильме стало меньше, но от этого они оказались ярче и эффектнее, вдобавок создатели не ограничились одними автомобилями.
В отличие от «Аэроплана!» Абрахамса и Цукеров — блестящей, но донельзя китчевой пародии на фильмы-авиакатастрофы, лента Альмодовара, несмотря на абсурд происходящего, смотрится крайне реалистично. В этом и состоит суть карнавальной культуры, ярким представителем которой является режиссер: в ней неотделимо сплетаются смех, смерть и секс.