Подобно «Джею и Молчаливому Бобу» (но в отличие от «Догмы»), это чистая «веселуха» — не столь остроумная и не столь размашистая и разнообразная, как у Смита, но почти столь же зажигательная и куда более жесткая, сосредоточенная и драматичная.