Закончилась трансляция ребута народного ситкома — «Папины дочки. Новые». О хтоническом российском проклятии, постигшем многодетную семью Васнецовых в продолжении, рассуждает Александр Щипин.
Александр Щипин
Кинокритик, писатель
Когда речь заходит о «Папиных дочках», обязательно вспоминают, что они стали первым российским сериалом, права на адаптацию которого купил зарубежный телеканал — немецкий Das Vierte. Правда, при этом обычно забывают уточнить: эта сделка пришлась на тот не очень долгий и не слишком славный период, когда Das Vierte принадлежал Дмитрию Лесневскому, основавшему когда-то вместе со своей матерью Иреной Лесневской РЕН ТВ.
У «Папиных дочек» были другие, несомненные достоинства, главное из которых — гениальная в своей простоте и при этом действительно оригинальная концепция: мужчина, работающий психотерапевтом (эта профессия в нулевые еще не была такой модной среди персонажей сериалов), после ухода жены пытается самостоятельно воспитывать пятерых дочерей. Одна из них — ветреная красотка, другая — неформалка, третья — пацанка, четвертая — строгая умница, а пятая, самая младшая — просто трогательная лапочка-дочка. В общем, маленькая коллекция архе-, стерео- и психотипов.
«Папины дочки» не были локализацией или попыткой перенести на язык родных осин чужие культурные коды. Они, скорее, выглядели наследницами «Ералаша», а Васнецов рифмовался с Новосельцевым из «Служебного романа» (вот это: «Мать у них был Новосельцев»). Даже выбор Андрея Леонова на роль папы заставлял вспомнить многочисленных отцов-одиночек, сыгранных его отцом Евгением Леоновым, на которого Андрей удивительно похож, — Леднёва из «Большой перемены», Сарафанова из «Старшего сына», Короля из «Обыкновенного чуда» или Якова из «Донской повести».
Ситкомы всегда считались воплощением того, что принято называть сomfort TV, — антистрессовыми историями, где на протяжении многих лет одни и те же герои в одних и тех же декорациях разрешали уютные конфликты, чтобы в конце каждой серии с чувством выполненного долга снова занять свои места на обязательном диване. «Папины дочки» утешали зрителя 20 сезонов, правда, их снимали по три-четыре в год, и сериал шел, разумеется, не 20 лет, а чуть меньше шести. Но по отечественным меркам это казалось вечностью. Миллионы зрителей выросли не просто на «Папиных дочках», а вместе с ними.
Время от времени уютный мир ситкома основательно потряхивало. Например, когда из сериала ушел Андрей Леонов и папиных дочек начала воспитывать мама в исполнении Нонны Гришаевой или когда родители девочек воссоединились, родив наконец сына, каждый раз казалось, что история должна на этом закончиться. Однако «Папины дочки» постоянно возвращались в эфир, и в этом тоже было что-то правильное и комфортное: аутентичная отечественная история невозможна без потрясений, но ее непрерывность внушала веру в то, что в наших широтах тоже можно стричь газоны на протяжении трехсот лет, не удобряя их пеплом.
Впрочем, под конец попытки продолжить эту сагу выглядели уже немного натужными. Пятнадцатый и шестнадцатый сезоны внезапно оказались приквелами к хеппи-энду предыдущих серий, а в 2012-м продюсеры попытались в очередной перезапустить проект, собрав семью вместе и отправив ее за город, но, сняв за год два новых сезона, сдались и объявили о закрытии сериала — вполне предсказуемо, хотя и чуть позже, чем стоило бы.
Однако мода на возрождение сериалов — от «Секса в большом городе» до «Декстера» — не оставила «Папиным дочкам» шанса остаться трогательным воспоминанием о зоне комфорта. 10 лет спустя уютная предсказуемость ситкомов внезапно обернулась своей темной стороной, дурной бесконечностью. Поколение за поколением повторяет одни и те же ошибки, и вот уже бывшая неформалка Даша, успевшая родить четырех дочерей, по примеру своей мамы оставляет семью, заставляя мужа отрабатывать непонятно чью карму. Свежеиспеченный отец-одиночка Вениамин, он же Веник, кажется инкарнацией собственного тестя — плюшевым папой, из которого дети пытаются воспитать образцового родителя.
Дочери Даши тоже периодически отыгрывают роли сестер Васнецовых. Создатели сериала, убрав закадровый смех и добавив в историю чуть больше реализма, постарались уйти и от карикатурности персонажей, но младшую, Арину, все равно невозможно не сравнивать в Пуговкой, близнецов Лизу и Диану, строгую умницу и хулиганистую жадину — с вундеркиндом Галиной Сергеевной и пацанкой Женей. Соня, самая старшая, похоже, заняла место сразу Маши и Даши: вдохновляясь контркультурным прошлым мамы, мечтает сделать пирсинг и, как в свое время легкомысленная тетя, заставляет зрителей спорить, кто из ухажеров больше достоин стать ее бойфрендом. Впрочем, в случае Сони их всего двое: харизматичный, но ненадежный Рома и затаившийся во френдзоне Игорь, умный, добрый и скромный (кстати, идеальный кандидат на роль будущего многодетного отца).
Все это производит немного жуткое впечатление, как если бы вместо хорошо знакомых соседей в дом заехали другие люди — с новыми симпатичными лицами, но с пугающе похожими судьбами, проблемами и конфликтами. Тем более жутко, что герои первых сезонов «Папиных дочек» по большей части как раз никуда не исчезли, и сестры Васнецовы теперь выступают в качестве тетушек разной степени эксцентричности, пытающихся участвовать в воспитании племянниц. Гротескные персонажи классического ситкома, переместившись в мир более реалистической комедии, реально пугают, как клоун, вдруг оказавшийся у вас в подвале.
В результате самым адекватным в сезоне становится эпизод, где дочки Веника и Даши фантазируют, какой бы стала их семья, будь их мамой Маша, Галина Сергеевна или бабушка Людмила. Герои, кажется, с явным облегчением возвращаются на арену фарсового ситкома, где тети косплеят самих себя в детстве, а девочки — всех своих родственников по очереди.
И, конечно, немного тревожит арифметика ребута: дочерей стало меньше. А так как это явно не последнее звено в цепи васнецовских инкарнаций, то кажется, что еще через несколько перезапусков и поколений девочек, словно негритят, не останется ни одной. Ситком превратится сначала в мелодраму, потом в драму и, наконец, в трагедию и сюрреалистический хоррор, в котором одинокий мужчина, будет воспитывать свою воображаемую дочь или андроида.
