С трудом, с большим трудом заставил я себя по(до)смотреть эту синему.
Повёлся, конечно же, на Юппер, любимую ещё с 'Церемонии' и обожаемую с 'Пианистки' Французская мадам редко ошибалась со сценарием и режиссёром. А МАДАМ 'повелась' на Бозона, коей худо-бедно получил премию общества драматических авторов и композиторов (SACD) - (особое упоминание) в 2013 за 'Тип-Топ' в Каннах.
Он её повел, она им повелась, я повёлся на всё это. И это было ошибка. Моя.
Здесь уже приведены и источники, и аналоги, посему не стану их перечислять. Скажу просто для тех, кто размышляет, читая наши рецензии: смотреть, али нет. Нееет. Ну, вот, просто, нееет!
Это - скучно, это просто безумно скучно. Причём это говорит тот, кто ни разу не заскучал на 'Памяти' Апичатпонаг Вирасетхакула.
Я не знаю, что хотел подать, преподнести мсье Бозон: ужасы - не страшно, комедия - не смешно, драму - не вызывает сожалений. Ощущение сложилось, что режиссёр то ли не знал, в каком жанре снимать, то ли (если хотел смиксовать), не знал в какой пропорции делать это смузи. Но в итоге получилось ни то, ни другое, ни третье ни десятое.
Показывать в 2017 году проблематику социального неравенства в школе при помощи 'светящейся женщины' (а сделано это было настолько картонно, что, не зная я возраст Юппер, я бы подумал, что сие снято лет 30 назад) - мм...как-то по-детски, если учесть, что уже те же французы сняли с удивительно перевоплотившейся Изабель Аджани в 2008 'Последний урок' - ровно про то же, но сильно и больно!
Эстонский 'Класс' годом ранее 'Последнего урока' тоже на порядок сложнее. И это снова заставляет меня спрашивать, а зачем вот эта поделка то была? Юппер начинает играть ближе к финалу, и, пожалуй, последняя её фраза (ради которой, может и стоит смотреть фильм) - уже перед титрами. Ну, немного при этих титрах нам подскажут в виде видеоряда. Это фильму плюсует, но не спасает.
Любителя Юппер - ну, посмотрите. Но учтите, что вам будет безумно скучно, неинтересно, а посыл так мыльно размоют водой, что это уже будет практически неудобоваримо.
Это всего лишь скромное мнение посмотревшего. Не кидайте камни.
За сто тридцать лет роман Роберта Льюиса Стивенсона обзавёлся таким количеством адаптаций и интерпретаций, что по дороге к третьему тысячелетию подутратил первоначальный смысл. Из мистера Хайда с лёгкой руки господ-пародистов вышел очень колоритный, монструозный злодей, без особых проблем подмявший прародителя. Однако трагедия доктора Джекила и неспособность обуздать злобное альтер-эго не нуждалась в громких эффектах – доппельгангер убивал тихо. Осознание тяжести содеянного, раздирающие сердце противоречия, проклятие гениального интеллекта – эти вещи актуальны всегда. Кое-кто счёл, что для их пробуждения хватит бытовых неурядиц, помноженных на жизнеощущение изгоя. Именно такое амплуа досталось Изабель Юппер: серой потрёпанной мыши с дипломом педагога, классом недозрелых мучителей, насмешливым директором и мужем-домохозяином. Больше не ночная бабочка, как в недавней «Еве», но та была хозяйкой положения, а мадам Жекиль не властна и в кабинете физики. Только в пришкольной лаборатории находит она умиротворение. Пока ненастным вечером не замыкает парочку электродов, и свету захолустному не предстаёт миссис Хайд.
Простор для фантазии современный взгляд на классику открывал немалый, однако потенциальный Годар в лице Сержа Бозона не придумал ничего лучше, кроме как высказаться о проблеме мигрантов. Класс мадам Жекиль пестрит этническими арабами и африканскими выходцами, что в сочетании с их несносными характерами сложно интерпретировать иначе, чем источником общенациональных бед. Показательно, что роль отличниц закреплена за двумя девочками европейской внешности, но даже они относятся к несчастной физичке с высокомерием. На полноценных истязателей, впрочем, никто из безусой братии не тянет. Кино и в целом явно задумывалось сатирической зарисовкой на злободневную тему с привлечением нестандартного супергероя под ширмой неудачника. Проблема, однако, в том, что фильм ну ни разу не смешной, хотя молодцеватый директор по крайней мере забавен. За Юппер становится обидно примерно каждые пять минут. Великой актрисе не занимать достоинства, она по традиции блестяще отыгрывает странную роль, но с заменой её на более заурядную исполнительницу картина ничего бы не потеряла.
Разница между доктором Джекилом и мистер Хайдом была колоссальной, и страдания учёного вызывали сочувствие. Двум личностям не ужиться в одном теле – этой беспощадной истиной роман пронзает до сих пор. Но миссис Хайд – та же мадам Жекиль, только в профиль и с огненным свечением а-ля пожилая Кэрри. Старенькая экранизация Кинга не путалась в жанрах, а провоцировала шок, максимально выпукло выставляя изгоя в накипевшем положении. Страшно сказать, но непроницаемость Изабель Юппер сыграла с ней в этот раз злую шутку, и по-настоящему её героиня зажгла только когда расстегнула бюстгальтер перед мужем. Высвобождение дремавшей страсти, тесно связанной с накопившейся ненавистью, должно выглядеть чем-то иррациональным, но по факту единственная заметная метаморфоза в поведении мадам Жекиль – слегка возросшая уверенность и более продвинутое красноречие. На этом собственно всё, и остальное время предлагается внимать проблемам арабского мальчика с ДЦП. Если какая-то сочетаемость его образа с учительским и задумывалась, то исполнение подкачало, поскольку это две совсем разные истории.
Следование современным настроениям – занятие далеко не бесполезное, а успехи «Пипца» с «Дэдпулом» доказывают, что и супергероика при оригинальном подходе может заиграть, словно поющие фонтаны. И никакая литературная основа, кстати, необязательна. Гораздо более симптоматична сцена поминок по безвинно сожжённому чернокожему рэперу. Какие ни подбирают директор с одноклассником поджаренного слова, а не могут выдавить из себя сочувствия, которое не вызывало бы смешков толпы – чего о прогульщике-то скажешь? Вот и получается, что картина Сержа Бозона экстраполирует недостаток авторитета преподавательского состава на фантастическую оболочку. Не болтай так режиссёра с разбросом зудящих в обществе проблем, и лента наверняка получилась бы цельным полотном, на котором имя ведущей исполнительницы смотрелось бы куда уместнее. Вышло, однако, иначе: обо всём по чуть-чуть, без нужного накала, с лёгкой критикой и натужным сарказмом. Что же, неплохой вариант, но не для обласканного фестивальной славой постмодерниста. Эта ирония мсье Бозона получилась слишком толстой и не к месту провокационной.
