Фильм «Великая красота», продолжение темы фильма Феллини. На фоне прекрасного Рима, под аккомпанемент чудесной музыки, перед нами, закрытое от простых смертных, так называемое, высшее общество. Король бомонда, Джеп Гамбарделла, в прошлом модный писатель, а ныне журналист светской хроники. Мечта Джепа написать что-то стоящее. Всю жизнь он искал великую красоту, гармонию, чтоб выразить это на бумаге. Он прожил много лет, но единственно ценное в его жизни была юношеская любовь к Элизе Де Сантис. К своим 65 годам он совершенно разочаровался в людях. 'Они годами спрашивают меня, почему я больше не писал. Но посмотрите на этих людей. Это дикие животные. Это моя жизнь и она Ничто. Флобер не мог написать книгу про Ничто, может я смогу'.

Туристы, посещающие памятники архитектуры, которые для них ничего не значат. Фотографируют места и людей, не имеющих места в их сердце. Слова наши идут не от души, а очень часто пусты и не имеют смысла. Он хочет услышать от людей что-то вразумительное, но в ответ слышит очередное бла, бла, бла….. Беря интервью у Талии Концепт, он пытается понять её творчество, докопаться до сути, но в ответ пустые слова. Искусство всё дальше отдаляется от внятного толкования. За ним нет образа, нет смысла, нет содержания. Искусству придают, какую угодно, чаще уродливую форму, и наполняй её, чем хочешь. Люди видят внешнюю сторону, не понимая, кто они. Как Ориетта, фотографирующая себя, чтоб лучше узнать. Мы работаем, чтоб работать. Джеп встречается с Ромоной, которая много работает и тратит все деньги, на уход за собой, для того чтоб работать стриптизёршей. Он видит, что даже похороны, превратились в ритуал. Люди, в алкогольном и наркотическом опьянении делают вид, что им весело. «У нас самый лучший паровозик в Риме. Потому что он никуда не едет». Семья нищих аристократов, играет роль свадебных генералов, за вознаграждение. Андре, пытаясь понять жизнь, сходит с ума, никто не в силах помочь ему. Кардинал, слывущий лучшим специалистом по изгнанию дьявола, в Европе, не способен ответить на серьёзные жизненоважные вопросы. Джеп, джентльмен и щадит своих друзей. Но в откровенном разговоре со Стефанией выкладывает ей, то в чём она обманывает сама себя. И откровение это очень болезненное для Стефании. Джеп говорит: «Мы и сами сознаём, что иногда привираем, но именно поэтому мы, в отличии от тебя, говорим о всякой ерунде, банальных и бессмысленных вещах, чтоб не созерцать собственную ничтожность». Врач, колющий ботокс, становится богом. Святыни стали объектами наживы. Столетняя, потерявшая внятный разум, «святая», к которой пристроился какой-то аферист, принимает поклонение высокопоставленных религиозных особ. Затем с ней фотографируются, как с достопримечательностью. Людское честолюбие. Странная парочка, превратила любовь, самое сокровенное, то чем мы отличаемся от животных, в шоу. Джеп восхищался истиной любовью и искренне сочувствовал Альфреду Марти, страшно переживавшему потерю жены. Но и тут его ждало разочарование, несчастный муж быстро нашёл замену своей обожаемой жене. Реальность Джепа чередуется со снами. Во сне Джеп видит красоту: смеющихся, искренних детей, прекрасных фламинго, «святая» говорит мудрые слова о том, что корни самое главное.

«Всегда заканчивается так. Смертью. Но сначала была жизнь, скрытая за бла, бла, бла. Всё решалось под болтовню и шум. Тишина и чувства, переживания и страх, редкие, беспорядочные вспышки красоты, а потом убожество несчастного человека и всё это погребено под покрывалом смущения от существования в этом мире. Бла. Бла. Бла'.

Главный герой писатель, накануне своего 65-летия проводя все свое время на светских вечеринках вдруг оказывается перед жизненным выбором и вспоминает свою жизнь, прожитую в великом городе Риме. Он приехал сюда в 26 полным творческих идей, надежд и писательской энергии. Последующие сорок лет он потратил на поиски Великой Красоты. Но так и не смог понять что же это такое. Может это архитектура вечного города Рима, может это прекрасные девушки которые окружают нас, а может это литература, которая его так захватила и вдохновила на написание первого романа, или может это дети весело бегающие по улицам, или музыка рожденная великими композиторами в самом музыкальном городе мира, а может Великая Красота это сама Жизнь.

Это портрет вечного города Рима, который владеет этой красотой

и дарит ее всем кто туда попадает и влюбляется.

Фильм следующий традициям великой итальянской школы кино, заставляет вспомнить прежде всего Сладкую жизнь Феллини и весь итальянский стиль 60-х созданный Антониони и Висконти. А Сорентино показывает себя истинным знатоком кино и последователем великих режиссеров, для которых было важно ощущение красоты и мысли в кадре.

Формат картины рассчитан далеко не на всех. Тут нет классической структуры фильма, даже нет начала и конца в их классическом понимании. Главный герой, за свою продолжительную жизнь накопил такой объем жизненного опыта, что, кажется, в этой жизни для него не осталось ничего непонятного или удивительного.

У него нет ни зависти, ни злости. Он принял свое место, практически не испытывает чувств и просто плывет по жизни, наблюдая за окружающими. Он видит природу людей лучше, чем они сами, и принимает ее как есть.

Зрителю предлагается присоединиться к нему в этом путешествии и т. к. фильм не дает моральных оценок или однозначных трактовок, путь этот очень сильно зависит от жизненного опыта наблюдателя. Что сегодня может восприниматься однозначно в каком-то определенном цвете, лет через 10, может принципиально видоизмениться, и лет через 10 еще и еще…

Браво! Фильм заслужено занял свое место в папке с фильмами, обязательными к пересмотру.

9 из 10

Дамы и господа, если ваша душа истосковалась по эстетике, то бегите скорее сюда. Итальянский режиссер Паоло Соррентино в своем изобретении 2013 года «Великая красота» потешит вас самым мощным коктейлем из современной итальянской богемы вместе с римской архитектурой, итальянским хором, костюмами из последней коллекции DOLCE & GABBANA, и красочными вечеринками, в которые он добавил «ягодку» декаданса и «дольку» гротеска. Не удивительно, если после выхода данного фильма, в Рим хлынул обильный поток туристов, ведь на рекламу режиссер не поскупился: эстетика достопримечательностей здесь в самом выгодном свете, реклама и без того известных марок типа «Martini» и «Peroni».

Но прелести роскошной жизни высшего общества – это лишь фон глубинных переживаний главного героя. Вместе с ним не торопясь мы совершаем путешествие во вселенную под названием «Джеп Гамбарделла», где утраченное время с последними вздохами «протягивает руки» к прекрасному. Подобная тематика уже выходила на экраны в «Сладкой жизни» Федерико Феллини и сравнение этих двух фильмов вполне корректно, особенно если говорить о таком связующем звене как «общество потребления». Если в 50-е «Сладкой жизни» оно только зарождалось, то в «Великой красоте» 2013 года оно достигло «расцвета». И танцуя «паровозик» под примитивный саундтрек «Papa Americana» мы друг за дружкой толкаем нашу жизнь в Ничто. Люди ничего не создают и ни к чему не стремятся, они даже ни на что не надеются, а просто растрачивают деньги в полузабытом состоянии.

Еще в самом начале фильма Джеп, отплясывая на вечеринке в честь своего 65-летия, начал знакомство со зрителем такой фразой: «В юности на вопрос «Что вы больше всего любите в жизни?»- Я отвечал – «Запах дома, где живут старики.» Тонкая душевная организация Джепа не заставила себя долго ждать. Он удивительно быстро прославился, написав свою первую книгу «Человеческий аппарат» и, к сожалению, последнюю, которая проложила ему дорогу в римскую элиту. Продолжая и по сей день почивать на славе некогда написанной книги, наш герой медленно, но верно растворял свой талант в алкоголе, сексе и наркотиках, что продолжает делать и на сегодняшний день. И если ориентироваться на идеологию «потребления», то Джеп просто преуспел: работа арт-критиком в модном журнале, квартира с видом на Колизей, открытые двери во все рестораны и клубы, внимание женщин. Только почему-то печальная улыбка не покидает лица Джепа. Почему? Может быть потому, что рано или поздно на закате лет стоит набраться мужества и посмотреть в глаза прожитой жизни. А это не просто, ведь мысль о том, что человек, возможно, что-то упустил, съедает заживо. Особенно, если он упустил все: любовь, семью, друзей, творчество. Все, что остается Джепу, это делать невозмутимый вид на вечеринках своих богемных товарищей по «коксу» и смотреть на их моральное разложение, а самое страшное, это осознавать, что он тоже часть этой системы. Он самолично устраивает «пирушки» для этого общества, где всячески пытается угодить ему рекой алкоголя, кокса и разврата. Но хочется быть пьяным не только от вина, но и от красоты окружающего мира. И где же здесь красота? А есть ли она вообще?

Бродя жаркими днями и прохладными ночами по Риму, он алчно ищет ее: в мужчинах, женщинах, архитектуре, природе и т.д. Но все мимо. Работая журналистом в известном издании, он вынужден видеть не прекрасное, а безобразное современное искусство, которое искусством даже сложно назвать. Голая женщина, обмотанная аптечным бинтом, бегает по площадке с криками «Я всех ненавижу!», врезается в каменный столб и симулирует кровь. А потом на интервью она объясняет это некими «вибрациями», смысл которых сама не понимает. И это «искусство», которое собирает значительные гонорары. Так называемые «творцы» варварски манипулируют эстетическими чувствами людей, а те в свою очередь позволяют развращать себя. Высшее общество в лице знаменитых политиков, бизнесменов, актеров, разряженных как «мартышки» в дорогие костюмы и платья, буквально «за уши притянули» свои заслуги. Священнослужители, игнорирующие вопросы прихожан, перестают нести благоговение и доверие.

Но вот вопрос: если все люди никчемные и продажные, то кто же создает эти посмертные произведения искусства? Кто выстроил великий Рим? Кто писал вековые шедевры на холсте? Кто написал романы, которые до сих пор читают? Кто расписывал соборы библейскими сюжетами так, что становится больно от этой красоты? Такой акт творения могли совершить только прекрасные люди. Значит, они были, есть и будут. Возможно в 21 веке в ситуации передовой роли технологий, человек начал осознавать утрату своей значимости. Выражение «человек-мера всех вещей» - для современников уже не актуально. К сожалению, вместо того, чтобы использовать технологии себе в помощь, мы стали их рабами.

Приятно осознавать, что в ситуации современной пропаганды «мусорной» культуры все же пробиваются ростки познания истиной красоты, которые толкают нас к осознанию своих социальных и творческих возможностей. Радует, что подобные картины собирают внушительный багаж наград, что дает основание полагать о частичном отсутствии безразличия в адрес нашего будущего. Искусство не обязательно должно базироваться на античных канонах, оно прежде всего является чувственным выражением внутреннего мира художника (или целой эпохи), а внутренний мир тесно связан со временем, в котором живет человек. И поэтому современный человек вряд ли сможет мыслить как античный скульптор, но это не значит, что он не сможет показать себя красиво, тем более что современных технологий для этого предостаточно. Главное-это найти в себе то самое прекрасное, а «мусор» мы показать всегда успеем.

Красота-это хитрая субстанция, которая вроде бы есть, но видят и чувствуют ее лишь немногие. Ее нужно обрести. Она может оказаться в монахине, собирающей яблоки для утренней трапезы, в сорокалетней стриптизёрше, умеющей любить и ценить людей, в матери, обнимающей своего ребенка, в первой любви, в утренних лучах солнца, пронзающих католические витражи и падающих на лица прихожан, в итальянском хоре, преданно сопровождающем нас с вами весь фильм…

Высоко художественная драматическая история о смысле бытия, о мире в котором мы живем, о ничтожности индивида, о красоте чистой и напускной, о большой и чистой любви, о доброте и искренности, о пути который мы выбираем.

Картина очень метафорична, наполнена глубоким замыслом, но в то же время она скучна большинству аудитории будет просто неинтересно её смотреть, это главный недостаток фильма, неисправимый в какой то мере. Повествование ведется от лица главного героя которому уже стукнуло 65 и он начинает созерцать все вокруг, чем он стал, чего добился и правильно ли все сделал в жизни. Герой является 'королем' богемы поэтому на экране мы наблюдаем так называемый 'высший свет' общества со всеми его пороками и манерами.

Режиссер показывает какова раздутость и никчемность персонажей, вся их жизнь это набор лжи и выбранных ролей, которые играются за частую даже не по своей воле. Рим изображается в виде адского жерла который сжигает судьбы хороших людей, человек становится все менее важным в таких больших городах, одиночество самая большая проблемах мегаполисов.

Советую картину к просмотру она стоит ознакомления с ней, единственное заранее будьте готовы к спокойному и осмысленному созерцанию в течении 2 часов, в фильме есть над чем подумать, если вы захотите, это тяжелое кино

7 из 10

Трагикомедия о вечном городе и его обитателях...

Каждый режиссер в своей жизни мечтает снять такое эпическое полотно, как Сладкая жизнь Феллини, однако не каждый может, в меру своих возможностей и таланта. Режиссер данного фильма - Паоло Соррентино - единственный сегодня в Италии режиссер, продолжатель великой итальянской кино-школы, попытался снять нечто подобное. Можно сказать, что этот фильм - это современная версия Сладкой жизни - фильм о итальянской богеме нынешнего поколения.

Фильм рассказывает историю Джепа Гамбарделла - известного писателя и журналиста, написавшего в молодости один-единственный роман и заслужившего репутацию гения-одной-книги. Он мечтает снова начать писать и отправляется на поиск новых сюжетов, гуляя по Риму и ища вдохновение - Великую Красоту. И это путешествие превращается в головокружительную феерию, в яркую фантасмагорию, из плена которой выбраться дано не каждому…

Режиссер, глазами главного героя показывает нам всю красоту и величие Рима, в настоящее время и в нынешнем ритме жизни, также не обходит стороной современное общество с его нравственным падением.

У Соррентино во всех фильмах всегда используется много разноплановой музыки, что влияет на атмосферу и восприятие его лент, вот и в данном фильме он не изменил себе и собрал тут коктейль из оперной, классической и электронной музыки. Также стоит отметить отменную операторскую работу Луки Бигацци и превосходную актерскую работу Тони Сервилло, постоянных соратников режиссера, которые прошли с ним не один фильм.

Рекомендую к просмотру.

Какая только палитра чувств по отношению к главному герою не переливается в тебе во время просмотра. От жалости, когда похожий на черепаху из мультфильма 'Как львенок и черепаха пели песню' стареющий интеллигент Джеф Гамбарделла с болью вспоминает самый романтичный эпизод из своей юности, до восхищения, когда он же с такой элегантностью и статью, какая присуща только итальянцам, в роскошном желтом пиджаке иронично рассуждает о похоронах, как ещё одном светском рауте. Собственно, 'Великая красота' - это фильм в том числе о том, что испытывать первое лучше, чем второе.

Картину не назовёт реминисценцией «Сладкой жизни» Феллини только ленивый. В этом смысле любопытно представить работу Соррентино как своего рода продолжение, фантазию на тему того, что стало со светским журналистом Марчелло спустя 35 лет, и во что бы превратилась итальянская богема спустя 55 лет. Разница вот, например, в чём: по сравнению с почти пустой изнутри, лицемерной, но с первого взгляда благопристойной аристократией Феллини, морщинистые, толстые кокаинщики, завсегдатаи вечеринок Соррентино и внешне выглядят утрированными, карикатурными уродами. И ещё они куда развязнее и…тупее. Даже сложно представить, будто это – калька с реальной жизни.

По долгу службы, а на самом деле, по собственной воле герой элитных тусовок Марчелло у Феллини только начинает осознавать всю бессмысленность и пустоту такого времяпровождения, даже пытается в этом смысле поменяться. Самое страшное у Соррентино в том, что его персонаж при полном осознании, уже давно со всем смирился.. Привык, обжился в этом г..не, получает от него удовольствие. Кульминация экзистенциального кризиса пройдена, уже давно идёт процесс едва ли не тления. И лишь время от времени, то ли под воздействием нахлынувшей рефлексии и ностальгии, то ли волею обстоятельств, когда, например, приходит известие о смерти той самой «первой любви», кажется, что он впадает в такое состояние, в котором можно сделать первый шаг, вырваться из круга. Вырваться так, как это сделал же его друг драматург, заявивший: «Рим меня разочаровал», и решивший уехать в провинцию.

Наверное, здесь дело не только в Риме. На его месте мог быть любой похожий мегаполис. Соррентино словно предостерегает: даже чувствуя себя рыбой в воде большого гламурного города, можно захлебнуться. Главред-карлица упрекает Джеппа, т. к. «тот никуда не выезжает из Рима», а в эпиграфе к фильму как нарочно указана цитата из «Путешествия на край ночи» о том, что путешествовать полезно. Конечно, не стоит и то и другое воспринимать дословно, мол, засиделся на одном месте наш светский лев. Луи Фердинад Селин писал о путешествии воображения, вот и Гамбарделло, похоже, слишком увяз в трясине ярких, но однообразных впечатлений, а потому почти потерял способность остро воспринимать что-то иное. Зачем говорить только о других городах и другом образе жизни? Джепп повсюду ищет, но не улавливает ту самую великую красоту, а ведь она у него буквально под носом: в Колизее, вид на который открывается с его террасы, в Пьяцца Навона, в величественных каналах и античных скульптурах, в живописи эпохи ренессанса… в детском смехе, в конце концов.

А ведь как лихо, словно для собственного же героя, Соррентино всё это демонстрирует: камера парит между памятниками архитектуры под неземную композицию Арво Пярта на стихи Бернса «Моё сердце не здесь», по настроению отдающей минорной органной музыкой Баха. Монтаж удивляет такими трюками, что из отдельных сцен можно было бы составить целый клип, как лучшую рекламу Вечному Городу. Операторская, монтажная и музыкальная части, как это чаще всего и бывает у лент Соррентино, превосходят остальные. Но его герою всё это не то что пресытилось – какой-то чёрной стороне его натуры всё это просто не нужно. По прибытию в Рим из Неаполя в 26 лет им не овладел синдром Стендаля, как азиатским туристом. Нет, он поставил себе цель «иметь власть испортить любой праздник». Вот и скончались в нём постепенно и автор единственного в своей жизни литературного произведения, которое его друг-драматург называет «шедевром итальянской литературы» и 18-летний романтик, испытавший в полнолуние на прибрежной скале первый поцелуй.

«Великая красота» сделана так искусно, что почти прячет некоторые свои минусы. Отсутствие классических драматургических перипетий, сильных потрясений у героя здесь кажутся не недостатками, а скорее частью стиля. Не к лицу бы этому франту шли вопли и крики. Но всё ж таки к концу, особенно в своей антиклерикальной части (и здесь возникает призрак Феллини, куда уж без него), кино утомляет. Да и сам Соррентино не замечает, как повторяется, пережёвывая одни и те же идеи. Впрочем, что ему моё мнение? У него на полочке «Оскар».

8,5 из 10

'Великая красота' Паоло Соррентино - несюжетное произведение, и лучше всего его, пожалуй, характеризуют слова, сказанные его же главным героем: 'время, полное болтовни, белый шум и беспорядочные вспышки красоты'. Из этих спутанных нитей, тем не менее, получается большое и умное кино - в котором достаточно цитат, достаточно подсказок и достаточно тишины, чтобы данный ему Оскар можно было считать полностью заслуженным.

В центре хаоса кадров, который мог стать сюжетом, но не стал, расслабленно возлегает в гамаке престарелый гедонист и сентиментальный мизантроп Джеп, рассеянно провожая взглядом череду людей и образов. Когда-то он написал гениальный роман, так и оставшийся единственным, и с тех пор посвятил жизнь бесконечным вечеринкам и бесконечному же Риму в поисках 'великой красоты', высшего совершенства, отблеск которого открылся ему на мгновение когда-то в юности. Но путь на вершину мира у Соррентино оборачивается парадом глупцов - паравозиком, который никуда не едет, исполненным вымученной грации движением в никуда. Впрочем, герой временами даже, кажется, получает от этого кружения искреннее удовольствие.

Фильм, в названии которого заявлена красота, не может быть ни о чем другом - он и красивый и бессмысленный, по-своему идеальный и безумный - истерика обиженного ребенка выворачивается в концептуальный арт-проект, красота обнаженного тела равняется с мебелью, безумие заворачивают в хрустящую бумагу и продают, а глупость возвеличивают и надевают, как фальшивые лица и пустые улыбки. Герой на самом деле ищет не красоту, ее достаточно и с избытком вокруг него, - беда в том, что и красота утратила смысл, превратилась в змею, пожирающую собственный хвост. Персонифицировано - в истории стареющей стриптизерши, зарабатывающей огромные деньги на своей красоте, - чтобы на поддержание этой красоты их и потратить. И все блуждания Джепа и построены на этом бесплодном усилии - он видит прекрасное, но не может понять, зачем оно здесь - смысл стерся, значение утрачено. А заканчивается все, как обычно, смертью.

И наверное, легко не замечать этого, отдаться на волю будней и режиссера, обмануть себя своей же утешительной ложью, но герой-то как раз этого сделать не может - когда-то ему приоткрылась настоящая, осмысленная и оправданная в самой себе красота, и ему не дает покоя это мгновение, в сравнении с которым вся его жизнь - лишь череда яркой звенящей сладкоголосой фальши.

И герой ищет свой смысл - вслед за Марчелло Мастроянни обходя кругами вечный город - но если у Феллини даже бессмысленность сладкой жизни кажется величественной, а герои - пирующими на обломках былого великолепия порочными наследниками империи, герои фильма Соррентино напоминают скорее резвящихся в древних развалинах обезьян, растащивших по кусочкам священное наследие. И окружающая великая красота не облагораживает происходящее, а лишь придает действу оттенок извращенной травести.

В поисках смысла герой подходит, кажется, к последней черте - исчезновению, смерти - будь это цирковой фокус с жирафом или рассыпающаяся от старости святая монахиня - и лишь здесь находит наконец последнюю подсказку, полустершуюся стрелку, указывающую назад - к корням.

К юности и началу, к древности, к первому и простому акту дарения имени - к белым птицам в розовом рассветном сиянии - потому что корни - это важно. И ответ на главный вопрос фильма - в том, что на него нет и не нужно ответа. Красота в веках и в простоте, она никуда не делась, а значение ее нужно лишь вспомнить - или отыскать новое. (Как водится, единственным способом).

Не случайно противоположностью смерти в итальянском языке является не жизнь, но любовь.

65-летний Джеп Гамбарделла когда-то написал роман под названием «Человеческий аппарат», но, с тех пор, писать перестал, и теперь работает журналистом в модном журнале. Помпезные вечеринки, пышные свадьбы, монументальные похороны, звезды, аристократы, политики, золотая молодежь, и прочие сливки римского общества – это его постоянное окружение. Картина большого и безразличного Рима, тонущего в безудержном веселье, не наводит на главного героя ничего, кроме тоски и ощущения гнетущей пустоты. Джеп пытается найти источник вдохновения, хоть частичку красоты в этом медленно загнивающем величественном городе, чтобы узреть, наконец, воочию ту хрупкую и эфемерную «великую красоту».

Триумфатор этого года в категории «лучший иностранный фильм», получивший премии «Оскар», «Золотой глобус» и «BAFTA», и вправду оказался, своего рода, фениксом в том великом итальянском кино, которое было объявлено мертвым еще в 80-х – 90-х годах XX века. «Великая красота» итальянского режиссера Паоло Соррентино, конечно, не явила чего-то принципиально нового в мир кино, но оказалась в безусловно положительном ключе сравнима с поговоркой «новое – это хорошо забытое старое». Соррентино выразил весьма нежное и душевное признание в любви классическому итальянскому кинематографу, а точнее – сотворил оммаж Федерико Феллини и его «Сладкой жизни» (1959) в частности. Можно сказать, перед глазами – современный взгляд на феллиниевскую тему, который, надо отметить, абсолютно ничем не уступает своему вдохновителю. Главный герой точно так же работает журналистом, испытывает душевный кризис и вынужденно вращается в светском обществе, которое оказывается разочаровывающе пустым, скучным, насквозь фальшивым и лицемерным. Особенно понравилась символичная сцена в начале с замертво свалившимся туристом посреди римских красот (а символов и намеков в фильме очень много), а также, пожалуй, навсегда запомнятся сильные и символичные сцены с маленькой художницей, яростно разукрашивающей огромное полотно, и сцена с фламинго, чудом остановившимися на фоне величественного римского Колизея по пути в теплые страны. Обилие тонких и остроумных реплик и насыщенных диалогов, прекрасная музыка композитора Леле Маркителли при участии других исполнителей, и роскошная операторская работа Луки Бигацци, обрамленные высокоуровневой режиссурой Паоло Соррентино и блестящей игрой ведущего актера Тони Сервилло, и делают этот фильм тем, что сравнимо с той великой красотой, которая присутствует в названии фильма и которой пронизан он сам. Я ее ощутил в полной мере и без раздумий вношу «Великую красоту» в список любимых фильмов, где, кстати, уже присутствует «Сладкая жизнь» Федерико Феллини.

10 из 10