Фильм оставил смешанные чувства. Экранизация, хотя и имеет определённые достоинства, не задевает за живое и не погружает в художественную реальность романа. Она как будто снята наспех, не слишком аккуратно, со странными видоизменениями и собственными вариациями - при том, что режиссёр как минимум понимал, за кем из двух главных героев должно остаться последнее слово (а это немало). Очень испортил впечатление неудачный подбор актёров... почти на все роли, что сделало их поверхностными и скучными. Долли сыграла актриса абсолютно американского типажа и ничем не запомнилась, так как появилась лишь в одной-двух сценах. Стива получился слишком инертным и серьёзным. Альфред Молина в роли Левина подкупал старательной игрой, но его внешность, опять-таки чересчур не славянская, мешала воспринимать его адекватно. Кити показалась мне слишком зрелой в первой сцене и слишком некрасивой и бледной в последующих. Каренин выглядел ни хуже, ни лучше других воплощений, но не впечатлил ничем, кроме странной и вопиющей сцены разборок с женой. Вронский в исполнении Шона Бина - безусловно, очень причудливое решение режиссёра. Шон Бин чрезмерно брутален и характерен для этой роли, также и внешность его не соответствует книжной. Что касается Софи Марсо, она изобразила недурную Анну Каренину, показав постепенный переход от замкнутой элегантности с посторонними и приветливости с близкими к угрюмости, подозрительности и душевному оцепенению на грани психического расстройства. Но одной Анны всё же недостаточно для того, чтобы фильм удался.

Тем не менее, приятно, что в этой экранизации жизнь продолжилась после её гибели, и искания Левина, а также его обращение к Богу, хоть и фрагментарно, но были раскрыты. Заключительный кадр с финалом романа смотрелся довольно трогательно. Вообще изюминкой этого фильма стала часто звучащая фоном и в начале диалогов русская речь (причём слуг и Марью Николаевну, сожительницу Николая Левина, играли явно русскоязычные актёры). Интересно и то, что письма тоже были написаны здесь кириллицей - весьма редкий случай. Не знаю, так ли важно это было для общего впечатления о фильме, - я бы предпочла точное попадание в образы.

Встречались отклонения от сюжета - например, убрали сцену в театре и изъяли дочь Анны, - а также нелогичные моменты, недопустимые в те времена и иначе данные в книге. Например, Анна в письме Лидии Ивановне, где просит позволения увидеть сына, пишет 'Мы с графом Вронским вернулись в Москву', что само по себе немыслимо и было бы очень невыгодно для неё. Объяснение Вронского с Анной происходит возле кареты при слугах, а перед скачками он целует её практически на глазах сына. Такие вещи бросаются в глаза. Что касается ключевых сцен, очень удачной мне показалась сцена первой встречи Вронского с Анной на вокзале, менее удачными вышли скачки, хотя понравилась реакция Анны (особенно в сравнении с манерным исполнением Татьяны Самойловой), сцена бала не впечатлила совсем. Напряжение и драматизм положения Кити были совершенно не переданы, а вспыхнувшее чувство Анны было подано с какой-то судорожной прерывистостью. Украшал сцену разве что вальс из 'Лебединого озера', который, скорее всего, не мог звучать на балу, поскольку сам балет впервые появился на сцене всего несколькими годами ранее. Интересно, кстати, что в эту экранизацию посчитали нужным включить сцену знакомства Левина и Вронского у Щербацких. Вероятно, это было сделано для демонстрации их различия, но не совсем удалось, на мой взгляд. Ну, и, конечно, трудно забыть, что начался фильм с какого-то непонятного и плохо оправданного сюжетом хоррора.

В целом, смотреть фильм было скучно. Касаясь важных сторон романа, он пробежал по верхам, не заглядывая глубже, и не всегда убедительно преподносил те или иные моменты. Эта экранизация показалась самой невыразительной из просмотренных. Какой-то важной струны, психологизма, яркости и жизненности образов, сильно выцветших и ставших утомительными, не хватило ей. Посмотрим, что дальше.

Вронский (Шон Бин): совершенно отличный от исходного типажа (не являясь невысоким плотным брюнетом), Шон Бин смог передать мужественность Вронского, то качество, которое, как отмечала Анна, чувствовалось и в Левине, и которое заставило княжну Кити увлечься и Вронским тоже.

Шон Бин сыграл действительно блестящего русского офицера, в рамках этой роли позволяя себя органично и правдоподобно проявлять эмоции, добавившие образу глубины.

Анна Каренина (Софи Марсо): Софи выглядит нежной и неуверенной в себе девочкой, не вышедшей за рамки своей юности и поддавшейся мечтам. Она не смогла передать зрелости и опытности Анны, и трагедии ее падения. Падение Анны в исполнении Марсо выглядит водевильным, романическим и не вызывает ощущения настоящей беды, роковой страсти и рокового же окончания ее.

Левин (Альфред Молина): убедительный, мрачный русский типаж, полностью соответствующий своему образу в книге.

Кити Щербацкая (Миа Киршнер) – еще один удачный выбор. Кити мила, непосредственна и прекрасно передает образ своего персонажа.

Роуз совершил открытие: он поставил Левина на место самого графа Толстого и заставил его вести повествования от его лица. Фильм начинается с еще одной подмены: вместо страшного сна Анны и Вронского о мужичке, мнущем железо, мы видим сон-падение Левина в колодец и слышим его откровение о недостатке любви, от которой страдал и он, и Анна.

Такой неожиданный ракурс сбивает с толку, но фильм не дает опомниться и начинает гнать во весь опор. В первые десять минут экранного времени мы узнаем и об отказе Кити Левину, об измене Стивы, о приезде Анны, о влюбленности Кити во Вронского, и с места в карьер получаем бал, на котором странно затемненные фигуры, на фоне которых Анна в своем черном платье совершенно теряется, танцуют кадриль.

Моменты знакомства Анны и Вронского так мимолетны, что разглядеть зарождающуюся любовь решительно невозможно, и если Шон Бин еще как-то тянет эмоцию, то Анна просто улыбается и смотрит.

Фильм поспешен во всем. Он бежит, спотыкается и захлебывается. Мы получаем три разных эпизода в минуту, и актеры говорят исключительно ключевые сюжетообразующие фразы: им некогда раскрывать глубину характеров, мотивацию и некогда раскрывать психологию, им важно успеть сообщить, что Анна любовница Вронского, а Каренин не дает развода.

Тем не менее, фильм пытается подцепить ключевые сцены романа, но при таком исполнении зритель без хорошего знания текста примет их скорее за перебивку, чем за важные эпизоды. Пример: отдых Левина на стоге сена, после дня напряженной косьбы. Именно в этот момент в Левине совершалась перемена, он переосмысливал все свое существование и готов был удариться в крестьянскую жизнь, и только видение Кити, промелькнувшей в карете, остановило его. В фильме же мы видим Левина, валяющегося на стогу и карету с Кити – случайность этой встречи и ее глубинный смысл не выражены, и следующая же сцена показывает нам Кити и Левина, примиряющимися и заключающими брак.

Скачки, на которых Анна выказывает свою любовь к Вронскому, в фильме отмечены эпизодом, где Вронский стреляет в сломавшую спину лошадь. Возможно, эта сцена символизировала его отношение к отжившей свое «красавице» и должна была стать предупреждением Анне, но она исказила характер оригинального Вронского и привнесла в него несвойственную ему жестокость.

Роды Анны, по фильму закончившиеся выкидышем, дарят крохотную сцену, где чувствуется настоящее напряжение: это сцена, где вернувшийся Каренин находит Вронского у постели умирающей Анны, но и здесь напряжение моментально сходит на «нет». Прекрасная, жалкая и жестокая сцена, где Анна мирила Каренина и Вронского, вынуждала их подать друг другу руки, и Вронскому было так стыдно, что он не мог отнять рук от лица – ее нет.

Короткий сухой диалог, произошедший между Вронским и Карениным, никак не объясняет следующей сцены: Вронский прибегает домой и стреляется.

Зачем и почему – в этом фильме остается загадкой.

Его совесть, его страдания и его мучительное состояние зависимости от Каренина – ничего этого мы не увидим и не поймем.

Вронский просто стреляется. В голову. Осечка.

Сам выкидыш демонстрирует неряшливость, с которой режиссер отнесся к характеру Анны. Ему явно не захотелось валандаться с еще одной сложной ипостасью ее души, с ее заглохшим материнством и нелюбовью к дочери Вронского.

Далее фильм предлагает нам подборку фактов: Вронский прямо из дома утаскивает Анну в Италию, брат Николай умирает так скоропостижно, что ему не выделили даже трех минут времени, Кити объявляет о беременности, Анна и Вронский возвращаются из-за границы искать развода.

Фильм входит в переломный этап, начиная демонстрировать охлаждение между Анной и Вронским. Оно построено на ревности и невозможности Анны выходить в свет. Интересно, что один из ключевых эпизодов – появление Анны с княжной Варварой в театре, оскорбление ее от Катавасовой, нещадно вымарано из сюжета фильма и заменено на домашний арест, на который Анну обрекает сам Вронский, словно стыдясь ее.

Несколько громких ссор – и вот Анна отправляется под поезд.

Эта сцена – несомненно, самая сильная и продуманная в фильме, ей отвели достаточно времени, и Софи Марсо наконец-то дошла до понимания роли.

Почти побуквенно исполнив все, написанное Толстым, фильм воспроизвел и множество важных для глубины этой сцены моментов, и опять же, очень жаль, что жуткий мужичок, бормочущий непонятные слова, выпал из внимания фильма, и сцена многое потеряла, оставшись печальной, слегка елейной, но не пугающей.

Дальше: Вронский и Левин беседуют о вечном. Плохо прописанный диалог о христианских ценностях, короткая эпитафия Анне.

Ее свеча погасла навсегда.

Итого: основная беда фильма – катастрофическая нехватка времени. Из-за этой нехватки он выглядит затяжным промо-роликом с длинными перебивками, напряженные сцены не выдерживаются, диалоги не допускают ни малейшего понимания персонажа, а лишь понимание его задачи, роли и той информации, которую он обязан сообщить для сюжета.

Линия Левина и Кити не нужна в этом фильме вовсе. Это какой-то придаток изначального сюжета, от которого фильм попросту не смог избавиться. Т. к. фильм изначально преследовал лишь одну цель – показать несчастную любовь Анны и Вронского, то этот придаток можно было смело убрать, и освободилось бы время на хорошую проработку сюжета, сцен и диалогов.

Как экранизация романа Толстого фильм, безусловно, провальный.

Не удалось ничего: роковая любовь-страсть похожа на заурядную интрижку, характеры персонажей второго плана не раскрыты и выполняют роль вспомогательную (даже яркий, своеобразный Стива и тот выглядит болванчиком на побегушках и только).

Софи Марсо не поняла Анну, и это отдельная катастрофа.

Единственное, что вытаскивало фильм на уровень хотя бы сопереживания: Шон Бин в роли Вронского, и тому не дали развернуться, его потенциал к этой роли очевиден, но не раскрыт в полной мере.