Шли по городу волшебники: Сказочные миры в советском кино

В российский прокат выходит «Страна хороших деточек» Ольги Каптур — экранизация книги Анны Старобинец, в которой хулиганистая девочка Саша (Кира Флейшер) попадает в волшебную страну для перевоспитания. Все дело в том, что родители Саши (Тимофей Трибунцев и Ирина Пегова) и ее бабушка с дедушкой (Наталья Селезнева и Владимир Грамматиков) устали от бесконечных проказ своей девочки и под бой курантов загадали желание: пусть плохая Саша останется в старом году, а в новом появится хорошая, покладистая и воспитанная девочка. Их желание сбывается, но только не совсем так, как они планировали.

Саша попадает в странное место. Здесь у всех одинаковые домики и костюмчики, одинаковая полезная еда, жизнь как в пионерлагере (с ранним подъемом и таким же ранним отбоем), а за порядком следят часовые — собирающиеся из шестеренок железные человечки, суровые и беспощадные. Заправляет Страной хороших деточек Полпред (Вячеслав Манучаров), он же избавляет детей от воспоминаний о прошлой жизни. Но Саша не готова со своими воспоминаниями расставаться.

В «Стране хороших деточек» авторы скрестили компьютерную графику, ответственную за создание волшебного мира, и знакомую еще по советским детским фильмам формулу музыкальной сказки, в которой персонажи поют и танцуют. Мир хороших деточек с его карамельными домиками и заброшенным парком развлечений заставил КиноПоиск вспомнить другие ирреальные пространства из отечественных киносказок.

«Каменный цветок», режиссер Александр Птушко, 1946

В этой сказке по мотивам произведений Бажова мир Хозяйки Медной горы продуман до мелочей. Ее чары распространяются не только на подземное каменное царство, но и на лес над ним. Взмахивая веткой березы как волшебной палочкой, «каменная девка» управляет животными и деревьями. Подземные же владения буквально ослепляют. Сверкающие глыбы, самоцветы и, конечно, каменный цветок, на который так хотел взглянуть Данила-мастер, вспыхивают всеми цветами радуги. Вход в Змеиную горку расположен за неприметными скалами, которые эффектно расступаются перед героями. Сама Хозяйка меняет платья и головные уборы с умопомрачительной скоростью, а некоторые из ее в прямом смысле блестящих нарядов вполне сошли бы за современный вечерний туалет. Удивительно, что декорации и спецэффекты, созданные более полувека назад, по-прежнему смотрятся достаточно убедительно для сказочной истории.

«Сампо», режиссер Александр Птушко, 1959

«Сампо» — основанная на карело-финском эпосе «Калевала» сказка о волшебной мельнице Сампо, которая без зерна может производить муку, соль и золото. Эту картину Птушко современному зрителю сложно смотреть из-за совсем уж наивной и вычурной актерской игры. Зато страна злой волшебницы Лоухи под названием Похъела представляет огромный интерес. Среди скал выковать Сампо пытаются похожие на троллей чародеи и прорицатели, из недр вырывается огонь, а красавицу Анники похищает Лоухи с помощью летающего черного плаща, родственников которого можно найти и в грядущем фэнтези «47 ронинов». Плащ этот очень живописно летит над водной гладью финского озера. Сама Лоухи благодаря наряду похожа на монахиню, окружают ее змеи и гадюки, а небесный огонь заключен в черепе коровы. Больше всего ее мир напоминает Мордор из трилогии «Властелин колец» с поправкой на разницу в возрасте.

«Королевство кривых зеркал», режиссер Александр Роу, 1963

Мир Королевства кривых зеркал — один из самых ярких и необычных волшебных миров в советских киносказках. В Зазеркалье, или Наикривейшем из всех королевств, капризная, ленивая и пугливая девочка Оля попадает вслед за котом Барсиком через зеркало в прихожей. Там она встречает Яло — свое отражение, а также быстро понимает, что все зеркала в королевстве показывают людей совсем не такими, какие они есть на самом деле. Стариков показывают юношами, худого мальчишку-работягу — толстячком, а сами третьеклассницы Оля и Яло выглядят маленькими седыми бабушками. Мир Зазеркалья художники создавали, очевидно, вдохновляясь творениями Сальвадора Дали и Антонио Гауди. Формы зеркал и зданий причудливы и избегают прямых углов, над королевским дворцом сидит гигантский паук, а дистанционные столбики на дороге высечены в форме попугаев, напоминая о правителе страны Йагупопе. У министра Абажа, естественно, карета в виде жабы, а дочь Нушрока проживает в поместье, ворота в которое сделаны в виде головы коршуна и висят над пропастью.

«Сказка о потерянном времени», режиссер Александр Птушко, 1964

«Сказка о потерянном времени» (как сейчас бы сказали, сказка о прокрастинации) смотрится на удивление современно, разве что трудно узнать в малолюдном и зеленом городе Москву. Волшебному лесу, в котором в деревянной избушке живут злые чародеи, мечтающие украсть у малолетних лентяев драгоценные годы жизни, позавидовал бы и Тим Бёртон. Портал в страну коварных волшебников располагается в широком дупле. Мрачные сухие деревья на темно-синем фоне отвечают за недостаток по-настоящему зловещих эпизодов, головокружительные съемки порой сбивают с толку (одна сцена с поеданием магических лепешек чего стоит!), а часы с глазами и оживающей кукушкой и вовсе достойны киноцитат.

«Снежная королева», режиссер Геннадий Казанский, 1966

По пути в царство Снежной королевы Герде предстоит пройти через много волшебных мест, включая замок принца и принцессы и лес с разбойниками. Впрочем, чудеса начинаются еще дома: предметы там живые, за хозяйством следит похожий на эльфа домовой, а эффектнее всех выглядит чернильница с золотой головой в исполнении Веры Титовой. Ей потом предстоит сыграть еще и печку в «Новогодних приключениях Маши и Вити». В замке Герда видит сны придворных дам и королев, которые появляются на стенах в виде анимационных сюжетов, во владениях королевы ей снова встречаются рисованные персонажи — снеговики и снежные рыцари, пытающиеся помешать ей пройти к Каю. Микс мультипликационных персонажей и актеров сейчас выглядит странно, хотя тогда в отсутствие возможностей компьютерной графики был, наверное, наилучшим выходом из ситуации. Как еще создать на экране в середине 1960-х распадающихся снеговиков и мерцающее северное сияние? Ледяной потолок при входе во дворец — одна из самых впечатляющих находок художников, а вот тронный зал Снежной королевы выглядит по-северному скупо.

«Сказка о царе Салтане», режиссер Александр Птушко, 1966

Было ли в советских сказочных фильмах что-то безумнее, чем лохматые монстры с горящими глазами, чем оживающие и плачущие каменные львы-подлокотники из «Сказки о царе Салтане»? Когда Салтан узнает, что его жена родила «не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку», кого зрители видят на царских пушках? Именно что мышонка, лягушку и зверушку-горгулью. А до чего ловко поет и танцует белка, грызущая золотые орешки с изумрудами! Хромакея в 1967 году не было, а вот комбинировать кадры, конечно же, умели, поэтому 33 богатыря выходят из моря и кажутся действительно гигантами на фоне обычного Гвидона. Кажется, в «Сказке о царе Салтане» задействованы все существующие на тот момент достижения в сфере спецэффектов. Наконец, картина Птушко постоянно напоминает о полотнах русских живописцев Кустодиева, Шишкина, Врубеля. И не только потому, что задний фон чаще всего является нарисованным, а благодаря схожим сюжетам и образам.

«Тайна железной двери», режиссер Михаил Юзовский, 1971

Эгоистичный мальчик-волшебник живет не столько в параллельном мире, сколько на изолированном острове, однако будем считать его персональные владения сказочной страной. Еще бы не сказочной! Есть персональный робот Балбес, вход взрослым воспрещен, можно играть, сколько тебе вздумается, и при этом никто не будет требовать, чтобы ты ходил в школу. Соответствуя безграничной любви юного мага к самому себе, весь остров уставлен его гипсовыми статуями, а также зеркалами, кругом висят буквы «я». Художники представили себе идеальный мир ребенка в минималистичном футуристическом ключе — с белоснежными бетонными зданиями а-ля Ле Корбюзье, машинами на одного человека и большими спутниковыми передатчиками.

«Новогодние приключения Маши и Вити», Геннадий Казанский и Игорь Усов, 1975

«Лукоморья нет на карте, значит, в сказку нет пути», но мы помним, что это присказка, а не сказка. Чудеса начинаются, стоит только верящей в них Маше произнести «эники-бэники» рядом с Дедом Морозом из папье-маше. Скептик Витя не верит, что Баба-яга, Кащей и прочие существуют, но соглашается пойти в волшебный мир спасать Снегурочку от Кащея, чтобы защитить Машу. Портал в сказочное измерение располагается прямо под елкой. В царстве Кащея нечисть развлекается тем, что играет в рок-группе, леший покрыт блатными татуировками, от нежелательных посетителей установлена сигнализация, а ступа летает, как говорит Витя, «на обыкновенном РПД» (реактивном порошковом двигателе). «Техника на уровне малонаучной фантастики», — сурово констатирует Витя. Костюм Кащея стоит отдельного упоминания. Надень кто такой, вполне сойдет за дизайнерский наряд на Хэллоуин. А интерьер его покоев с роскошным троном, зеркальным полом и портретами себя любимого во весь рост позднее нашел реальное воплощение в 1990-х в квартирах быстро разбогатевших россиян.

«Веселое сновидение, или Смех сквозь слезы», режиссер Игорь Усов, 1976

Пионерский лагерь, лето, на носу встреча с известным гроссмейстером Карповым, а Андрюша Попов вынужден валяться в изоляторе: у него температура, и врачи заставляют мальчика пить противное лекарство. Впрочем, благодаря гадкой прозрачной жидкости пионера Андрюшу ждет увлекательный сон, а то и трип. Школьник попадает в страну игр, где у власти находится шахматный король, уборщицами работают пешки, а коварные карты мечтают о захвате трона. Большая часть действия происходит в королевских покоях, которые выглядят на удивление обыденно, с пылесосом и чугунными батареями. Вообще фильм получился пестрый, но при этом довольно скучный и в том, что касается сюжета, и в том, что касается самой страны игр и ее персонажей. В роли шахматного королевства выступила территория настоящего пионерлагеря, что отчасти объясняет такой расклад.

«Раз, два — горе не беда!», режиссер Михаил Юзовский, 1988

В этом фильме 1988 года странно все: от голубого парика Караченцова и его же очков в форме сердечек до огромного железного насекомоподобного монстра, который уничтожает все на своем пути. Кто-то называет картину Михаила Юзовского чуть ли не советским стимпанком, хотя куда больше ей подходит дипломатичный термин «эклектика». Здесь простой люд маскируется под дымковские игрушки, король в исполнении Олега Табакова носит дурацкую челку, дворец расписан в донельзя лубочном стиле, кареты управляются самоварами, вражеские солдаты отдаленно напоминают Дарта Вейдера, а главные герои пытаются соответствовать модным веяниям конца 1980-х своей химической завивкой и широкими плечами. Но главная ценность этого уже позабытого продукта советской киноиндустрии — меткие реплики, актуальные и сегодня. «Кого царь не любит, тому счастья не видать», — мудро изрекает мать Маруси, осуждая опального жениха Фому. «Царю стыдно быть не может», — отвечает на претензии дочери герой Табакова.