В российский прокат вышел «Дворец», где Роман Полански и его давний соавтор Ежи Сколимовский («Иа») снова объединились, чтобы разыграть серию похабных анекдотов (в ролях — эскадрилья великих «сбитых летчиков»). Станислав Зельвенский разбирается, факап ли эта вызывающе легковесная и кринжовая картина или просто прощальный «фак» Поланского современному кинематографу.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
31 декабря 1999 года в роскошном отеле в Швейцарских Альпах готовятся к встрече нового тысячелетия. Вкрадчивый, но решительный менеджер (Оливер Мазуччи) носится по этажам, пытаясь потушить ежеминутно вспыхивающие пожары. Среди гостей — эксцентричный финансист, порноактер на пенсии, французская аристократка с собачкой, пластический хирург, пожилой английский миллионер с юной женой, шумная компания русских с чемоданами долларов, скромная семья из Чехии и другие. Кому-то не досталось номера, у кого-то возникли срочные личные проблемы, кто-то и вовсе не доживет до утра.
Чуть больше шестидесяти лет назад студенты киношколы в Лодзи Ежи Сколимовский и Роман Полански за несколько дней сочинили сценарий фильма «Нож в воде», который запустил режиссерскую карьеру последнего, одну из самых извилистых, но и блестящих в истории кино. Сейчас, когда одному из них 85, а второму — 90, а любая работа автоматически рассматривается как вероятное творческое завещание, два великих поляка снова написали совместный сценарий. И неизбежно сознавая символический вес этого жеста, поступили единственно, наверное, возможным для себя образом — сделали фильм максимально, демонстративно невесомым.
Полански всегда был известен среди друзей как мастер анекдота — длинного, обычно разыгранного в лицах, как правило, похабного. «Дворец» — это именно оно, похабный анекдот. Вульгарная шутка. Показанный на прощание заинтересованной общественности средний палец.
Пестрый актерский состав по большей части состоит из людей, которым либо давно наплевать на свои репутации в условно приличных кругах (Микки Рурк, Джон Клиз, Фанни Ардан), либо репутаций на Западе у них просто нет и беспокоиться не о чем; к таким относится, скажем, наш соотечественник Александр Петров. У Петрова роль, как и у всех тут, небольшая, но не совсем эпизодическая. В окружении телохранителей и моделей он веселится, обстряпывает темные дела с российским послом, а также смотрит российское телевидение: Полански не поленился показать фрагменты из обоих новогодних обращений 1999 года, прощального ельцинского и оптимистичного путинского, благо оба обладают сегодня мощным трагикомическим потенциалом.
Микки Рурк играет, как ни странно, не экс-порноактера (эта роль ушла еще одному «проблемному» дружку режиссера — Луке Барбарески), а финансиста, который рассчитывает сказочно разбогатеть на Y2K. Пока он спаивает лепрекона-бухгалтера, за ним ходит незнакомый доселе чех (в сопровождении жены и дочерей-близняшек) с криком «папа!». Рурк со своим париком и загаром (оба откомментированы в фильме) выглядит смешно, но довольно дисциплинированно.
Роль Фанни Ардан, «маркизы», выстроена вокруг чихуахуа, который отказывается гадить на заснеженной улице и делает это прямо на одеяло (обстоятельная линия, растянутая на добрый десяток эпизодов), а также вокруг молодого водопроводчика, которого она намеревается соблазнить.
Джон Клиз, любвеобильный миллионер, дарит молодой жене живого пингвина и участвует в возмутительном эпизоде в духе фильма «Клерки». За пластическим хирургом (португалец Жоакин де Алмейда) охотятся дамы, похожие на маму из «Бразилии». Жена российского посла, выпив водки, падает лицом в черную икру. Опьяневший бухгалтер заказывает моделям Наташе и Зойке шампанское 1938 года. Кто-то мочится. Кого-то тошнит. Полански не стесняется шуточных отсылок к собственному наследию («Что это был за фильм, где герой ходит с пластырем на лице?..»), хотя происходящее на экране больше напоминает апокалиптическую новогоднюю вечеринку на корабле в финале «Горькой луны».
То, что фильм, написанный то ли как итальянская комедия из 1960-х, то ли как российская из 1990-х, поставлен Поланским с его обычной первоклассной, заваленной всевозможными наградами командой (оператором Павлом Эдельманом, композитором Александром Деспла, монтажером Эрве де Люзом и так далее), дополнительно умножает сюрреализм этого безумного, неловкого и не очень-то, прямо скажем, смешного мероприятия. «Дворец» даже трудно назвать сатирой: в отличие от какого-нибудь «Треугольника печали», авторы, в сущности, и не стремятся никого высмеять. С кем Поланскому и Сколимовскому сейчас сводить счеты — с русскими бандитами из 1990-х? С богатыми дураками? Со стариками, женатыми на молодых (притом что жены обоих сосценаристов младше их на тридцать с чем-то лет)? Конечно, нет. Это акт чистейшего хулиганства, своего рода бескомпромиссный польский перформанс. Не высокомерный приговор цивилизации, а принципиальный отказ от так называемого цивилизованного разговора.
Впервые этот материал был опубликован 3 сентября 2023 года.
