Мадс Миккельсен завоевал всемирную любовь сначала ролями брутальных воителей («Король Артур»), затем — колоритных злодеев (бондиана и, конечно, Ганнибал Лектер), а совсем недавно сломал зрительские шаблоны образами тихих пьющих учителей с червоточинкой («Охота», «Еще по одной»). В честь дня рождения и в преддверии выхода «Индианы Джонса 5», где он сыграл нацистского злодея, мы поговорили с актером.
У Миккельсена особые отношения с Россией, а Кинопоиск общался с ним несколько раз: мы обсуждали «Звездные войны», дарили чебурашку и заставляли говорить по-русски, он приезжал на Comic Con Russia и общался с фанатами в веночках, позже жаловался нам на изоляцию и называл любимую фантастическую тварь.
Что для Мадса главное в своих героях
Человечность героев остается для меня главным при выборе роли. Да, в моей карьере был Ганнибал Лектер, этому персонажу сложно сочувствовать, потому что его человечность вывернута наизнанку — и тем не менее она в нем есть. Этот поиск человечности в герое очень важен. К примеру, человечность обычного хорошего парня будет в его недостатках и ошибках. Мне кажется, все актеры пытаются искать что-то подобное в своих героях. Когда играешь отрицательного персонажа, который произносит длинный монолог о том, как он планирует захватить мир, нужно быть очень убедительным. Должно быть нечто, что заставит зрителя на мгновение подумать: этот герой в чем-то прав.
С этой точки зрения какие-то герои даются легче, какие-то сложнее. Не могу поделиться секретом, как я это делаю, потому что сам до сих пор этого до конца не понял. К тому же я успел испробовать не все способы. Есть классические методы: например, один актер может надеть шляпу и очки — и герой готов. Для других актеров шляпа — лишь финальный штрих. Лично я иду от сценария, пытаюсь понять своего героя, почувствовать его энергию.
Сколько в этих героях самого Мадса
Насколько я сам проявляюсь в своих ролях? Мы все знаем, что мир наполнен эмоциями. Иногда во мне нет необходимой эмоции, и я понимаю, что придется создавать 90% своего героя с нуля. К примеру, человека, который постоянно лжет: приходится это в себе искать. Я же знаю, что это такое, я ведь лгал в своей жизни. И я начинаю настраиваться: делаю эмоции как будто бы громче или тише в зависимости от роли, обсуждаю это с режиссером. То есть мой подход в том, чтобы найти в себе самом что-то от героя и затем усилить это или приглушить.
Я, в принципе, не боюсь ролей. Скажем, вам предстоит играть Гамлета. Эту же роль кто-то сыграл в этом году, и все остались в восторге. И это уже вызов, ведь ваш Гамлет должен отличаться от того, что люди уже видели. Начинается некоторый мандраж — и придумываешь для своего Гамлета что-то новое: допустим, он будет превосходно говорить по-русски и играть на рояле.
Танцует ли Мадс в жизни так же, как в кино, и какая роль для него была самой сложной
Вы удивитесь, но обычно я не танцую. Конечно, мне нравилось танцевать на сцене лет 30 назад, но сейчас, когда я слышу музыку, я не танцую. Даже не знаю почему. Я каждый раз жду нового фильма, чтобы потанцевать. (Смеется.)
В детстве я был огромным поклонником двух людей на большом экране: Брюса Ли и Бастера Китона. У них непостижимая физическая форма, и в то же время оба крайне поэтичны на экране. Я и сам всегда был очень спортивным человеком: в детстве занимался гимнастикой. Это тоже очень помогает мне на площадке, иногда я этим пользуюсь, но не рефлексирую на эту тему. Не могу объяснить, как это работает в моем случае. Ну вот, например, некоторые мои герои очень быстрые, другие медлительные, кто-то из них грузный, кто-то, напротив, щуплый. Мне не приходится менять себя для этого в физическом плане, я могу достичь любого эффекта своей энергией, которую вкладываю в персонажа. Когда имеешь дело с хорошим сценарием и работаешь с прекрасным режиссером, актерские задачи выполнить несложно.
Но у меня все же была одна самая сложная роль в физическом плане. В проекте «Вальгалла: Сага о викинге» я играл викинга практически без одежды. Было очень холодно, и я каждый день дрался в грязи. Это было не просто сложно — это был настоящий сумасшедший дом.
Мы вместе с Николасом пришли в кино. Он снимал свой первый фильм, и это был мой первый проект. С тех пор мы были практически неразлучны. Я очень горжусь тем, чего он добился на своем пути, рад, что работал с ним с самого начала. «Дилер» был странным фильмом. Помню, что Николасу стоило большого труда попасть в киношколу, чтобы выучиться на монтажера. И вдруг внезапно он находит небольшой бюджет на съемки и оказывается перед выбором: чтобы снять «Дилера», ему придется вылететь из киношколы. И он принимает решение послать все подальше и снять фильм. Это было забавно, потому что тогда киношкола была пределом желаний очень многих. Я, кстати, из-за «Дилера» тоже чуть не потерял свое место в актерской школе. Обычно актерские школы в Копенгагене разрешают студентам сниматься в кино на каникулах, но в нашей школе это было запрещено. Я все равно снялся у Николаса, меня за это отчислили на две недели, но после разрешили вернуться.
Не знаю, как лучше описать Николаса: если вы можете представить себе режиссера, который живет в ванной и играет в Lego, это Николас. Он очень и очень далек от мира наркотиков и бандитов. И ему очень хотелось найти для съемок именно таких людей. В итоге на площадке было лишь несколько актеров, а все остальные — реальные преступники.
Николас всегда так работает. Он может просто сказать: «Я знаю, какую историю хочу рассказать, и ты поможешь мне сделать это правильно!» Мне кажется, он хотел заполнить определенную нишу в датском кинематографе. «Дилер» оказался очень рок-н-ролльным проектом — до него никто ничего подобного не снимал. Вся съемочная группа была в восторге.
В общем, все, что вы можете сделать со своими друзьями, всегда того стоит. И если даже вас за это исключат из актерской школы — не беда: немного поплачьте, и вас восстановят. (Смеется.) Сейчас ведь каждый может снять кино на камеру в телефоне, если у него есть хорошая история. Когда мы снимали «Дилера», в Дании был настоящий бум, происходили радикальные изменения, впервые люди одного поколения могли работать вместе. До этого обычно седовласый режиссер управлял молодой командой, учил жизни, что, в принципе, само по себе сумасшествие. Разумеется, все эти взрослые режиссеры были потрясающими, но когда проект делают люди одного поколения — это прекрасно.
Что Мадс может рассказать об «Индиане Джонсе»
Я был так рад, когда мне предложили роль в новом «Индиане Джонсе», потому что видел все предыдущие фильмы. Сами понимаете, пока не могу многого рассказать. Это будет настоящий фильм об Индиане Джеймсе. Простите, Джонсе. (Смеется.) У проекта есть несколько незначительных нововведений, но в целом это та же старая школа — как с точки зрения исторического периода, так и внешнего вида героев и общей атмосферы.
Если вы спросите, действительно ли Харрисон Форд по-прежнему выполняет свои трюки, отвечу: да, действительно! Он совершенно невероятный человек, я никогда не видел, чтобы кто-то был настолько силен и крут в свои восемьдесят.
Очевидно, что все, кто хотя бы раз играл в покер, знают, что во время игры никто не жестикулирует. В реальном мире никто не дает таких подсказок, в покере так не выжить. Но режиссеру так захотелось: нам нужно было дать зрителям понять, что хочет сказать мой герой. Я ненавидел этот жест всей душой. Так и сказал им: «Мой герой — лучший игрок в покер в мире. Он не может так поднимать руку, когда идет хорошая карта. Это нереально!»
Если вы внимательно посмотрите на карты, которые Ле Шифр держит в руке, то сильно удивитесь. У него флеш-рояль, фул-хаус. Но нам нужен был тот жест, чтобы показать, как проницателен Джеймс Бонд. Как и Дэниэл Крэйг: на площадке все играли в покер, кроме него, — он и понятия не имел, что происходит, но отлично справился. Я рад, что именно Дэниэл был моим партнером. Для меня это был совершенно новый опыт, и было здорово разделить его с актером, который также пришел из авторского кино.
Сколько раз Мадс смотрел «Гарри Поттера»
Да, я смотрел «Гарри Поттера», потому что моя дочь — настоящая фанатка поттерианы, и я смотрел эти фильмы вместе с ней. Но всего один раз. Мне очень нравится эта киновселенная, я получил огромное удовольствие, работая в «Фантастических тварях». Я люблю всех режиссеров, с которыми работал, но я не встречал более приятного в общении человека, чем режиссер «Фантастических тварей» Дэвид Йейтс. Например, если бы я забыл весь свой текст (чего, конечно, никогда не случалось), он бы подошел ко мне и все равно похвалил бы. Ему удалось создать совершенно домашнюю атмосферу. Если говорить о моем герое, я пытался создать своего персонажа. Я большой поклонник Джонни Деппа, но попытка копировать его образ стала бы самоубийством. Поэтому мне пришлось искать что-то свое.
Почему Мадс играет плохих парней
Мне повезло сняться в разных фильмах, которые смотрели люди с разным мировоззрением в разных уголках мира. Когда снимаешься в Америке и у тебя «смешной акцент», тебя неизбежно приглашают на роли плохих парней. Пусть так: если выбирать между отсутствием ролей в Голливуде и ролями отрицательных персонажей, я выбираю последнее. Готов играть плохих парней в любое время. Но я все же снялся в нескольких американских проектах иного плана, после которых дома снялся у Сюзанны Бир и Томаса Винтерберга. В общем, я не жалуюсь: 90% актеров вообще без работы, так что все хорошо. (Улыбается.)
К тому же работа актера не сильно отличается независимо от того, снимаюсь ли я в Дании или в Америке. К слову, в Америке я практически не работал, все голливудские фильмы, в которых я участвовал, снимали в одной из европейских стран. Масштаб этих проектов, конечно, разительно отличается от датских. Но я стараюсь не фокусироваться на этом, продолжаю работать, как раньше, не делая различий между разговорными сценами или теми, в которых приходится сражаться с драконом. Дома, конечно, легче, ведь там мои друзья, истории, к которым я привык, родной язык. Но каждый фильм становится для меня новым домом. К примеру, мы снимали «Ганнибала» на протяжении трех лет, и это тоже был мой дом, несмотря на то, что Ганнибал говорит на миллиарде разных языков, играет на музыкальных инструментах и между делом убивает людей.
К слову, о языках. Когда мне приходится играть на иностранном языке, я бесконечно репетирую. Но сначала, конечно же, пытаюсь выучить этот язык. Чем лучше владеешь языком, тем легче. Я не могу играть в эмоциональной сцене или в драматическом фильме и постоянно прерываться на замечания диалект-коучей, что я что-то произнес неверно. Наверное, именно поэтому мне легче играть плохих парней в Америке. (Смеется.)
Чем «Ганнибал» похож для Мадса на «Фантастических тварей»
В начале своей карьеры я снимался на телевидении в сериале «Спецподразделение» о полицейских. Для меня это было в новинку, я ужасно нервничал. Я же был из той крутой банды, которая сняла сумасшедшего «Дилера». И тут внезапно стал частью телепроекта, который можно смотреть и пятилетним детям, и девяностолетним зрителям. Этот проект сильно отличался от всего, что я делал до этого. Мой герой не мог сильно злиться, он должен был злиться чуть-чуть. Когда его ранили, он не мог истекать кровью, у него могло быть лишь легкое кровотечение. Сначала мне все давалось с трудом, но со временем я настроился на своего героя и получил огромное удовольствие.
Когда много лет спустя меня утвердили на роль в «Ганнибале», я столкнулся с очень радикальным проектом. С этой ролью у меня была та же история, что и в «Фантастических тварях». Подумайте только, Энтони Хопкинс — единственный актер, получивший «Оскар» за роль злодея. У меня не было ни единого шанса хоть как-то его скопировать. К тому же у нас немного другой Ганнибал Лектер. У Энтони Хопкинса было не больше 15 минут экранного времени, у нас же только в первом сезоне Ганнибал на экране 13 часов. Поэтому мы гораздо медленнее выстраивали его образ. Мы хотели начать историю в иной точке, до того, как он попал в тюрьму. У него были друзья, он был нормальным — в своей манере, конечно.
Будет ли продолжение сериала? Мы обсуждаем это уже лет пять и пока так и не нашли поддержки. Я знаю, что все, кто принимал участие в этом проекте, очень хотят снять продолжение. Вполне логично, что мы снова встретим главных героев спустя семь лет. Но я понятия не имею, как обстоят дела с проектом на данный момент.
Кроме меня, персонажей игры сыграли Гильермо дель Торо, Николас Виндинг Рефн, Леа Сейду и Норман Ридус. Мы играли в зеленых облегающих костюмах со множеством точек на лицах. Выглядели совершенно по-идиотски. (Смеется.) В каких-то сценах снимались в абсолютном одиночестве — было очень странно. В одной из сцен мы встретились с Норманом Ридусом и по-дружески обнялись. Потом поняли, что испортили кадр, но Хидэо был в восторге и сказал, что потом это анимирует.
Мы до конца к этому так и не привыкли. Он мог сделать с нами все, что хотел. Что бы ты ни сделал — неважно, он мог все исправить на монтаже. Хидэо — совершенный гений! К тому же я встретился со всеми этими потрясающими актерами и режиссерами, которых мог и не узнать без этого проекта.
Автор: Юлия Лоло
Фото: Gennady Avramenko / Epsilon / Getty Images
