Саша Бортич: «Почему мне постоянно пытаются заткнуть рот?»

— В сериале «Игра на выживание» у вас необычная роль: вы сыграли саму себя, актрису Сашу Бортич. Как такое вообще оказалось возможным?

— Режиссер Карен Оганесян сначала прислал мне сценарий, очень хороший, кстати, где среди персонажей были некие звезда-мужчина и звезда-девушка. Без имен. Мне такая героиня не очень понравилась: это была не я, ко мне все это отношения вообще не имело. Зато мне приглянулся другой персонаж, и я сразу попросила, чтобы мне отдали именно ее. Но потом мы встретились с Кареном, он объяснил, что звезду перепишут специально под меня и что у меня есть право голоса в отношении всего, что меня будет смущать в этом персонаже. Я сразу успокоилась. Сыграть саму себя в предлагаемых обстоятельствах — это очень интересно.

— Вам прописали все диалоги или предложили импровизировать?

—Ой, было иногда очень смешно, когда сценаристы пытались придумать, как бы говорила в таком и таком месте Саша Бортич! Но мы как-то очень легко и быстро наладили с ними диалог, все мои предложения были приняты, и я теперь там говорю так, как и говорила бы в жизни.

— Кажется, у Алексея Чадова образ гротескный, а у вас — реалистичный. Так действительно можно о вас судить по этому персонажу?

— Знаете, в сериале будет один момент, когда зрители просто охренеют от того, что выкинет моя героиня. Это придумка моя собственная, и в общем проницательный человек сразу поймет, что все это неправда, но вообще это должен быть шок. Лично я очень довольна этой сценой, сами увидите все, когда будете смотреть. А если говорить в целом, то раз реалити-шоу в кадре не настоящее, то и я полностью настоящей быть не могу. Все равно это персонаж, художественный вымысел.

— Даже по имеющимся материалам видно, что физически съемки были непростыми. А вы славитесь тем, что любите в кадре сами, без каскадеров, запрыгивать на коня и бегать в горящих простынях. Тут тоже что-то такое делали?

— Да, была горящая простыня. (Смеется.) Тут тоже много всего, без спойлеров не расскажешь. Мы все снимали в хронологической последовательности, но был один кусок, который мы проработали заранее в первую неделю производства. Там мы в зеленых комбинезонах и берцах бегаем, а дело в августе в Абхазии, жара.

Сцены были настолько сложными и изматывающими, что нас, актеров, они очень сплотили.

Когда мы закончили этот кусок, на площадку подъехали другие артисты, и для них этот проект казался таким лайтовым, а мы уже после той недели чувствовали себя ветеранами.

— Как сбрасывали стресс?

— Ну, это же Абхазия! Чача, тетя Лаура, длинный стол, куда все шли ужинать в конце смены. А там уже все развлекались как могли.

— Есть экранная Бортич в сериале и есть — в многочисленных видеоинтервью, публичных появлениях. Насколько вы можете быть откровенной на людях?

— Вообще, я свободна. Наверное, это моя фишка. Никогда я ничего из себя не строила, не пыталась ничему соответствовать.

Все знают, что я панк-рокер и за словом в карман не полезу.

У меня нет образа пай-девочки или великой актрисы. Я просто Саша Бортич.

— И у вас всегда вот такое прекрасное настроение, когда вы на интервью?

— Конечно, нет, но есть многое, что я оставляю при себе. Если я только что с парнем поругалась, я что, должна приносить это на интервью? Мы же не о нем говорим там, а про работу чаще всего. Было, правда, одно видеоинтервью, где я много говорила про личное, матюгнулась раза два, и меня в комментариях сразу нарекли шалавой и хабалкой подзаборной. Может быть, надо быть осторожнее с нецензурными выражениями. Может, я использую их не всегда уместно. Но мы же все говорим на русском языке, а мат — его важная часть. Глупое и узколобое ханжество — обвинять меня во всех грехах, если я ругнулась в эфире.

— В ваш адрес вообще много хамства, особенно в интернете. Стоит вам что-то запостить в соцсетях, сразу начинается поток брани. Как от этого не ожесточиться?

— Чаще всего мне от таких вещей просто смешно. Я могу сесть и грамотно, интеллигентно и серьезно построить красивый ответ хейтерам. И мне за это не будет стыдно, да и они не смогут ответить ничего. Но чаще я лишь шучу в ответ. Недавно мне кто-то написал, что я хреновая актриса и выезжаю только на внешности. Я на это ответила: «Значит ли это, что я красивая? Это комплимент?» Мне приходится выгребать очень много говна, учитывая мою позицию по многим вопросам и мое желание проговаривать ее вслух открыто.

Если бы я постоянно рефлексировала по поводу хамства, то сошла бы с ума.

Хотя иногда меня пробивает, я поражаюсь какой-то удивительной узколобости: как можно не просто подумать, а еще и прийти, написать, массово заявить о своей глупости? Зачем это делать?

— Вы сейчас имеете в виду ваши пикеты в поддержку протестов в Беларуси и реакцию на них в соцсетях?

— Да, по этому поводу на меня тоже много всего льется, особенно сейчас.

— Как ваша политическая позиция отражается на карьере? Продюсеры не просят подождать с выступлениями, пока они свои проекты с вами не закончат?

— Никогда такого не было, я ни разу не чувствовала какого-то давления. То есть если все это как-то сказывается на мне, то я об этом не знаю. Может быть, кому-то кто-то дает указания меня не снимать, и я уже что-то пропустила. Но, удивительное дело, я об этом не слышала. Чувствую себя прекрасно.

Если бы мне на любом проекте что-то попытались запретить, я скорее уволилась бы, чем перестала выходить на пикеты.

А оштрафовать меня по договору за это все равно не могут. То есть официально мне тоже никто препятствовать бы не смог.

— Подозреваю, что, когда вы стоите с плакатом на улице, кто-то селфится с вами, кто-то смеется, кто-то пальцем показывает. Вас это не смущает?

— Обычно в пикетах участвую не только я, а много единомышленников, так что ничего подобного не происходит. Наоборот, все в основном поддерживают как-то.

— Кажется, после ваших выступлений по поводу «московского дела» вы говорили, что решили умерить ваши бунтарские настроения, потому что все это бесполезно. Поменяли мнение?

— Нет, не бесполезно — там другое было. Лично меня как-то здорово штормило, я не могла остановиться, перестать бесконечно про это разговаривать, каждый день я всем твердила одно и то же. И я поняла в какой-то момент, что я не профессиональный политик, это не моя работа, надо учиться распределять свои силы, как-то дозировать свою активность. Иначе можно сойти с ума или перегореть. Надо искать баланс между своей жизнью и событиями в мире, за которые я переживаю.

— Думаете, от ваших акций есть польза?

— Уверена, что есть. Людям очень важна поддержка. Я не знаю, что изменится в Белоруссии, но, если мы здесь выходим на улицы, это возможность рассказать всему миру о тех ужасах, которые сейчас происходят. Те, кто протестует в Белоруссии, теперь знают, что они не одни. Их поддерживают в других странах, не только у нас. Почему мне постоянно пытаются заткнуть рот, говорят, что я не там, а в России, так что надо помалкивать? Даже если бы у меня не было белорусского места рождения, я бы все равно все это говорила. Может, это было бы менее эмоционально, и все же. В самой же Белоруссии сейчас очень мощная пропаганда, но в нее верят уже только пожилые бабушки, которые привыкли смотреть телевизор. Остальные думают так же, как я.

— У вас политизированное окружение? Между дублями обсуждаете все это с коллегами?

— Все мои друзья-актеры и даже просто знакомые прошлой осенью стояли в пикетах. Вот вам и ответ. Есть артисты, которые вообще не трогают эти темы, и это сразу чувствуется. Так вот, я с ними не общаюсь и не близка.

— Есть же переломная точка между «надо просто честно работать и не лезть в политику» и «не могу больше молчать». Когда у вас случился этот момент?

— Мне всегда, сколько я себя помню, было важно иметь свое мнение по поводу происходящего вокруг. Но я долгое время говорила себе, что я актриса, и это не совсем мое дело. Не настолько я разбираюсь в политике, не так осведомлена, чтобы позволять себе какие-то акции. Это, кстати, не только общественной жизни касается. Скажем, меня неоднократно приглашали в жюри фестивалей, но я не могу согласиться и принять это предложение. Не настолько высоко я ставлю свое суждение, чтобы оно что-то решало. А прошлым летом я вдруг поняла, что есть случаи, когда я не боюсь выступать открыто. И не должна себя сдерживать. Мне помогает уверенность, что я не просто высказываю свои мысли, а говорю правду.

— В Голливуде считается нормальным, что кинематограф пахнет политикой. У нас этот период сейчас тоже наступил. Думаете, это хорошо?

— Есть замечательное английское вечернее ТВ-шоу Грэма Нортона. Туда часто приходят американские звезды и открыто выражают свою досаду по поводу победы Трампа и его дальнейших действий на посту президента. Я считаю, это круто! Просто супер! Мы так не можем, у нас только в Instagram все осмеливаются писать то, что думают. Если ты придешь на прямой эфир и вдруг начнешь говорить на общественно-политические темы, это воспримут как провокацию.

— Каких тем в нашем кино сегодня не хватает?

— Никак сегодня не освещается домашнее насилие, а тут мы как раз могли бы говорить, никто этого не запрещал. Более того, мы умеем говорить об этом. У нас большой массив русского артхауса, довольно успешного, который неоднократно рассказывал об этом. Страдают женщины, дети, есть известные 2% мужчин, подвергающихся домашнему насилию, и они ничего не могут с этим сделать. Об этом обязательно нужно снимать кино, и чтобы оно шло для широкой публики. Ну, и ЛГБТ — там много всего страшного и ужасного, об этом нужно кричать с экрана. Но почему-то никто не хочет.

— У вас в ближайшее время будут роли в подобных проектах? Обычно вас можно увидеть в жанровом кино — комедиях, триллерах, хоррорах.

— Это же зависит не только от темы, нужно учитывать качество сценария, мою занятость, мое желание, наконец. А еще я связана определенными обязательствами и ничего не могу рассказывать о будущих проектах, к моему большому сожалению. Так что ни «да», ни «нет» вы сейчас не услышите. Вообще, я в последнее время стала более разборчивой при выборе ролей.

Больше не снимаюсь, чтобы сняться.

Раньше я могла согласиться и посмотреть, что получится, но поняла, что получается-то как раз в таких случаях плохо. Не хочу краснеть и бледнеть за то, что я в кадре, а вокруг один кошмар. Теперь только по любви, только с уверенностью в успехе — творческом, а не денежном.

— То есть незнакомым дебютантам к вам сейчас лучше не соваться с предложениями?

— Наоборот, обязательно соваться, именно им! Сделайте заголовок к нашей беседе: «Я свободная и бесплатная!» Всем кажется, что я очень занятая и безумно дорогая, а это неправда! Я за малобюджетные проекты. Для меня образец — Дэниэл Рэдклифф. Посмотрите, какие у него замечательные независимые проекты: «Человек — швейцарский нож», «Абсолютная власть», «Пушки Акимбо», «Дружба и никакого секса?» (там еще потрясающе Адам Драйвер сыграл). Пожалуйста, я очень хочу всякое странное, новое, необычное. Я готова!

— Вы недавно выпустили как продюсер короткометражку «Саша ищет таланты», где сами же сыграли главную роль. Планируете самостоятельно снимать кино?

— Я там была креативным продюсером, это, скорее, творческое участие. Работа была огромным удовольствием, очень благодарна всем ребятам за этот опыт. Планы есть, но пока они слишком далеки от реализации, чтобы ими делиться.

— На «Кинотавр» поедете?

— Нет.

— Жаль, вас бы там после нашего разговора наверняка ждал вал сценариев про домашнее насилие, без бюджета и жанровой привязки…

—Эх, точно, придется до следующего раза отложить. (Смеется.)