Режиссеры «Пиратов»: «Мы собрались здесь не для того, чтобы опозориться»

Норвежские режиссеры Хоаким Роннинг и Эспен Сандберг практически ровесники: Роннингу скоро 45, Сандберг всего на год старше. Еще в детстве они взялись за камеру и с тех пор не расставались с ней, даже в армии умудрившись снимать кино. Вместе они ставили рекламные ролики для Coca-Cola и Nokia, вместе сняли «Бандиток» с Пенелопой Крус и Сальмой Хайек, а также поработали над картиной «Макс Манус: Человек войны». Но заговорили о них только после премьеры в Торонто «Кон-Тики», картины о путешествии Тура Хейердала через Тихий океан.

Благодаря «Кон-Тики» дуэт не только получил номинацию на «Оскар» и «Золотой глобус», но и завладел вниманием самого Джерри Брукхаймера. Так норвежцы сели в режиссерские кресла пятых «Пиратов Карибского моря», в актерском составе которого ни много ни мало Джонни Депп, Хавьер Бардем, Джеффри Раш, Орландо Блум, Кира Найтли, Кая Скоделарио и Брентон Туэйтс. Впереди у одного из них работа со Стивеном Спилбергом и Томом Крузом, у другого — очередное морское путешествие в виде фильма о Руале Амундсене.

Хоаким: Мы работаем по принципу «день через день».

Эспен Сандберг: Да, так гораздо легче! (Смеется.) Нет, это шутка. Мы выросли, снимая фильмы вместе. Это уже отлаженный рабочий процесс. Мы все делаем вместе, оба вовлечены в процесс общения с актерами, командой и всегда просим всех на площадке делиться своими идеями.

Эспен: Легко! Он же знает, что делает. Он и есть Джек Воробей! И потом он очень любит эту работу. Все, что нам надо делать, — просто помогать ему порой, показывать различные варианты одной и той же сцены. Джонни часто импровизирует, предлагает сумасшедшие идеи, а нам порой приходится его догонять.

Хоаким: Джонни Депп знает своего персонажа, как никто другой. Говорить, что Джек Воробей должен делать, а что нет, не входит в мои рабочие обязанности. Другое дело — работать вместе с ним. Знаете, каждое утро, проведенное вместе с Джонни Деппом в его трейлере, стало для меня незабываемым. Даже если мы просто обсуждали его расписание съемок. Он человек с невероятным чувством юмора. В Джеке Воробье очень много Джонни Деппа, и наоборот.

Эспен: Помнишь, как мы веселились на съемках сцены с гильотиной? Мы поначалу немного нервничали. А что если Джонни не захочет этого делать? Это же опасно, может в определенный момент и стошнить. Но нам было невероятно важно снять эту сцену, причем как можно реалистичнее. Он это понял и все сделал. Но мы и сто человек массовки повеселились на славу.

Хоаким: Он совсем ничему не учится! Скажем так: удача — это суперсила Джека Воробья. В самом начале фильма мы решили поиграть с этим и посмотреть, что будет, если лишить его удачи на секунду. Что будет, если показать желания и потребности Джека Воробья? Но, конечно, он константа, и в новом фильме он закольцевал истории жизней Карины, Генри, Барбоссы.

Эспен: С другой стороны, в этот раз мы смогли заглянуть в прошлое Джека Воробья и показать его в юности. С технической точки зрения мы, конечно, знали, что возможно снять его молодую версию, но у нас на это дело ушел почти год. В итоге и мы, и Джонни Депп были очень довольны, хотя поначалу он был настроен скептически. Но Джонни остался доволен и даже пошутил, что через 10 лет хочет снимать фильмы в таком образе.

Эспен: Потрясающая была церемония!

Хоаким: Они пришли на съемки на рассвете, совершили традиционный обряд танца и по-своему благословили фильм. Я был им так благодарен! Но я не суеверен, я верю в подготовку. Что такое удача? В лучшем случае может повезти с погодой. Хотя стойте, я очень удачливый человек! Вы можете быть сколь угодно талантливым и способным режиссером, но так никогда не получить шанса поработать над таким большим проектом, как «Пираты Карибского моря». У меня впереди и другие новые проекты, например «Микро», который продюсирует Стивен Спилберг.

Хоаким: Мне было очень приятно работать над «Пиратами». Мне кажется, у нас получилось очень даже неплохое кино. Конечно, это большой аттракцион, но в то же время это прекрасная возможность поработать с лучшими из лучших в киноиндустрии. Здесь есть огромные ресурсы, ты можешь делать то, что захочешь (в большинстве случаев), можешь наконец исполнить все свои мечты и поработать с лучшими актерами мира — ну что тут может не понравиться?

Эспен: И то, и другое интересно. Мне, например, просто нравится заниматься кино!

Хоаким: Одно из преимуществ работы над подобными проектами в том, что у вас есть возможность не только снимать все на фоне голубого экрана, но и строить настоящие декорации. Помните сцену с банковским сейфом и лошадьми в начале фильма? Это все по-настоящему! Мы отстроили целый город, и для нас это стало словно сном наяву. Все наши мечты исполнились!

Хоаким: Одиннадцать. Правда, не полностью, они были в различных конфигурациях. Полностью отстроили только один корабль — корабль Джека Воробья. Да-да, тот самый, что выглядел хуже всего. Он был маленьким и был способен выйти в открытое море. Мы отстроили огромное количество палуб. Моей любимой палубой стала палуба на «Silent Mary» — корабле капитана Салазара. Корабль стал отдельным персонажем фильма, он был частью Салазара. Важно было создать корабль, который может двигаться, открываться. Нас вдохновляли конструкторы Lego и все то, что нам нравилось, когда мы сами были детьми. В принципе, когда снимаете исторический фильм, вы не можете повернуть камеру и упереться во что-то, что не было бы вами же и построено. Особенно если это корабли. Вам придется их строить. Именно поэтому это такой дорогой фильм.

Хоаким: Это очень сложная работа. Ты постоянно испытываешь стресс, но постепенно привыкаешь и приходишь к мысли, что все собрались здесь для одной цели — снять фильм, а не для того, чтобы провалиться и опозориться.

Хоаким: У нас было несколько вариантов, но Пол МакКартни начал петь именно эту песню. Это был один из тех моментов, что похожи на волшебство. Пол Маккартни у вас на съемочной площадке, конец дня, и мы снимаем дубль в полной тишине, когда практически все перестают работать. Мы сидим за камерой, в наушниках и тупо записываем поющего Пола МакКартни! Можете себе представить?

Эспен: Мы всегда начинаем работу с поиска истории, уже потом ищем персонажа. Так мы поступили и с Хавьером. Его герой утонул, и мы решили, что хотим его видеть как призрака, но не такого призрака, каких мы раньше видели в кино. Многое, в том числе и часть своей испанской культуры, привнес и сам Хавьер. То, как он говорил «Джек Спарроу», чего только стоило! Хавьер в образе Салазара постоянно напоминал такого раненого быка, который не желает покидать арену, пока не разберется с матадором.

Эспен: Конечно, имеют, и какое! Такие награды наносят вас на карту. Получив номинацию, вы попадаете в очень закрытый эксклюзивный клуб. Для киноиндустрии это имеет и будет иметь огромное значение.

Хоаким: Есть некоторые отличия, но все же главное — размер бюджета. У тебя на руках, так или иначе, оказывается 110—120 страниц сценария, хронометраж — два часа. Я искренне верю, что ты должен делать все, чтобы фильм получился хорошим. И если надо работать и снимать 18 часов в сутки, то так тому и быть, а в Европе ты или в Голливуде, не так важно.

Эспен: Мы, вероятно, имеем в виду разные значения слова «пропаганда». Нам обоим пришлось отслужить в армии год. Так как мы пришли из киношкол, нам разрешили служить по профессии. В основном мы записывали репетиции, снимали исторические фильмы — это было потрясающе! Мы могли работать как режиссеры и при этом спать не в казармах!

Эспен: Еще как!

Эспен: Отлично отметили! Наконец-то можно было расслабиться и пообщаться, поделиться наболевшим. Сами понимаете, актеры умеют травить байки.

Эспен: Ну уж нет, это военная тайна.