Побег из одной из самых защищённых тюрем Европы, совершённый в 1983 году заключёнными в количестве 38 человек, получил название «Великий побег». Ожидание того, что это событие будет показано на экране сразу задаёт зрителю настрой на психологически непростое испытание. Напряженная атмосфера, царящая за высокими каменными стенами, солнце над которыми лишь слабо проглядывает сквозь плотно натянутую проволоку. От осознания того, что фильм снимался не в павильоне, а в настоящей тюрьме, по телу пробегают мурашки.
В фильме «Тюрьма Мейз» не показаны детали тюремной жизни, нет излишнего натурализма, всех тех малоприятных подробностей, которые возникают в нашем сознании при слове «тюрьма». Более того, по мере развития действия мы начинаем сочувствовать заключённым, которые, кстати, являются преступниками, убийцами, террористами несмотря на то, что боролись за «благое дело», за освобождение своей страны от британской власти.
Главный герой Марли (Том Вон-Лолор) разрабатывает план побега, и частью его плана становится вторжение в доверие к смотрителю тюрьмы Гордону (Барри Уорд). Конфликт фильма строится на взаимоотношениях двух противоположных сторон. «А может, ты такой же пленник, как и мы?», - с вызовом говорит заключённый Гордону. «Кто здесь главный? Ты или они?», - слышит смотритель очередной укор в свою сторону. Внешнее противостояние героев очевидно. Один несвободен физически, но при этом ему удаётся поддерживать отношения с женой, и с сыном; у другого ситуация противоположная – духовная несвобода не позволяет ему спокойно жить, в его семье кризис, который он бессилен предотвратить.
Сценарий задуман, как личностная история на фоне социально-политической ситуации в стране. Но побег, которого мы ждём весь фильм, становится определяющим, личностная история теряется во многом из-за того, что характеры противодействующих героев драматургически и актёрски раскрыты неполностью. Если взгляд Тома Вон-Лолора, полный потерянности и отчаяния, довольно красноречиво говорит о душевном смятении его героя, то пара подрисованных гримёрами морщин на лице Барри Уорда и его практически не выражающая эмоций неподвижная мимика в сочетании с физической пассивностью на протяжении всего действия, за исключением нескольких экспрессивных сцен, мало что могут сказать о герое, чей внутренний конфликт на самом деле намного сложнее и глубже, чем переживания заключённого, единственная цель которого сбежать из тюрьмы подальше.
К решающему часу «сейчас или никогда» зритель достигает максимального сопереживания заключённым, в прошлом активистам Ирландской республиканской армии. Напряжением, которое мы испытываем во время исполнения героями задуманного плана, мы обязаны искусному монтажу (Джон О’Коннор) и работе оператора (Дэвид Греннан), благодаря динамично сменяющимся кадрам мы видим события, происходящие в разных частях тюремной территории, и, конечно, болеем за тех, кто собирается сбежать, а не за тех, кто служит закону.
Создателям фильма удалось увлечь зрителя, заставить его с интересом посмотреть фильм, заранее зная, чем он закончится. Но несмотря на лаконично и драматургически грамотно построенную историю, конфликт двух людей теряется в масштабах великого события. Фраза Гордона «Я отпускаю себя на свободу» в финале фильма приобретает пафосное звучание и выглядит не вполне обоснованно, так как все духовные изменения, произошедшие с героем-смотрителем в результате побега из тюрьмы заключённых, остались для зрителей за кадром.
