На мой взгляд, явными недостатками фильма является неуместный подбор актеров и не до конца проработанный сюжет, но если что и сделано здесь идеально, так это операторская работа, декорации и пейзажи. Поначалу фильм кажется скучным, серым и нудным.

Джеймс Франко не доигрывает, а Николь Кидман старовата для этой роли, но позже фильм выравнивается (после чего именно не скажу, дабы не спойлерить), и ты больше не обращаешь внимания на мелочи. Тебе понятны и чувства и мотивация. Перед тобой предстает загадочная пустыня востока - священное место, куда ходили за просветлением не одно столетие.

Атмосфера просто завораживает, а местами переполняют эмоции. Я бы советовала этот фильм для одиночного просмотра, чувственным особам. Интроверты должны понять.

Ну а я искренне наслаждалась этим фильмом, хоть и была изначально на грани, чтобы не выключить его.

8 из 10

«Королеву пустыни», новый фильм великого немецкого кино-романтика, Людвига Баварского от кинематографа, Вернера Херцога, не разругал, кажется, только ленивый. Тем насущнее представляется необходимость предоставить взыскательным критикам альтернативную позицию на этот, безусловно, не блещущий изобразительными средствами, но весьма примечательный образчик поэтического самовыражения.

Как признавался постановщик, каждый его фильм рождался под впечатлением от мощнейшего личного переживания и стремился ландшафтами природными передать преображения сфер духовных. Годы идут, карьера Херцога длится уже почти полвека, и очевидно, что по достижению преклонного возраста, режиссер вошел в новую стадию творческого мышления. Поэтому, те кто, погрузившись в очередной раз в бездонные и бескрайние просторы пульсирующего энергией пространства, масштабы которого пропорциональны личности их создателя, поскольку являются их отображением, не найдут в его сакраментальном центре, однажды обнаруженных ими субстанций и химических соединений.

Херцога совершенно не волнуют факты, ему безразличны исторические персоналии в их конкретной, экзистенциальной ипостаси. Вспомните хотя бы карликового Гитлера из «Каждый за себя…». В той же роли в «Королеве пустыни» появляется Черчилль, чей образ откровенно карикатурен, подчеркнуто нелеп. Мышлению Херцога претит все досужее, одномерное и замкнутое в цепи прагматичных, хоть и, возможно, весьма практичных, даже в исторической перспективе, действий. Находясь в пограничном состоянии между мирами, он всегда устремляет свой взгляд вглубь, к архетипической действительности, глубинному предназначению и отправной точке мыслей и поступков, лишь подводящих черту глобальным процессам, катализированным изнутри.

Потому с такой небрежностью, не брезгуя даже вульгарными клише (что, мы, разумеется, не простим в финальной дефиниции), будто пытаясь побыстрее от нее отделаться, Херцог относится к предыстории его героини. Банальное совпадение и настойчивая потребность избавиться от социальных условностей и тускнеющего лоска аристократии, забрасывает ее в Тегеран. Здесь она находит и практически тут же теряет возлюбленного, толком его даже не узнав, в результате, что немаловажно, рокового стечения обстоятельств.

Опустошенная потерей, а на самом деле, освобожденная от 'тяги к бытию', героиня получает возможность реализовать свое предназначение. И здесь, наконец, в бесконечном движении по величественным пустынным просторам, раскрывается метафорическое ядро «Королевы пустыни».

Героиня, в, кстати, весьма посредственном исполнении Николь Кидман, олицетворяет собой творческий дух самого постановщика, всю жизнь посвятившего хождению (широко известна любовь Херцога к пешим паломничествам), по Земле. Как знать, может Джеймс Франко – это Клаус Кински? Роман в обоих случаях был недолговечным, но плодотворным. Шутки шутками, но встречи с воинственными бедуинами намекают на повторяющиеся столкновения режиссера с первобытным началом, как в качестве художественного лейтмотива, так и непосредственно во время съемок. Эпизод с ранением героини, очерчивает этот намек еще ясней. Бесконечная свобода всегда несет с собой ощущение столь же великого одиночества, - и это уже фирменный Херцог. Лейтмотив со вторым любовником героини возвращает на авансцену Рок, как высокий долг, предначертанный личности судьбой, исполнение которого в ущерб мирским радостям, может помочь красоте, освободив ее, спасти таки полный зловония и чванства мир.

Если сомнения еще были – поразительной красоты ландшафты, выведенные в сферическую объемность, давним соратником режиссера, оператором Стефаном Цайтлингером, заполнят это ощущение поразительным эффектом затопления пространства видимых явлений, дистиллированной энергией глубин, которую Херцог, всю дорогу, творческую и жизненную, катализировал и преобразовывал в видеоряд и личный опыт с пугающей, завораживающей интенсивностью.

' Этот поэт никогда ничего не описывал, он просто выделял красоту деревьев, ульев и жизни на земле ' – вкладывая в уста встретившегося героине Шейха эти слова, Херцог имеет в виду не столько Вергилия, столько, разумеется, себя самого. И имеет на это право большее, чем кто-либо другой.

Наивно полагать, что величественное безумие Вернера Херцога могло вдруг его оставить, и он на старости лет продолжает движение по инерции, словно туловище, отделенное от головы. Все как раз наоборот - витальная энергия, ранее оформлявшая в проекции композицию бесконечной глубины образов и придавшая рельефность трансцендентальным панорамам ирреальной действительности, наконец, обрела берега и соответствующее гармонической завершенности человеческой личности, сияние золотого сечения. Поиски завершились. Остается лишь бросить оценивающий взгляд назад.

Потому в «Королеве пустыни», Херцог, ощущающий, как он сам говорил, необходимость делиться своим самоощущением с миром, предлагает нам созерцание чистой энергии, но, к сожалению, в весьма неаккуратном обрамлении. Очередной раз он демонстрирует свое презрение бесконечной муравьиной возне, становящейся таковой в декорациях истинного величия и прочим мелочам жизни, вроде адекватного кастинга, или ровного монтажа. Неудивительно, что в век технического совершенства репрезентации, подобный подход может вызывать возмущение. Которому надо дать поостыть. «Королева пустыни» - диаметральная противоположность понятию симулякра. Шероховатости формы здесь восполняются содержанием, само наличие которого уже является достаточной компенсацией за любую вольность, включая омоложение на 30 лет Николь Кидман (крайне сомнительное) и паранджу Паттинсона (а что, вроде ему даже идет).

7 из 10