Из трилогии 'Асса' - 'Черная роза' - 'Дом под звездным небом' второй фильм - самый неоднозначный. Трактовка рок-андерграунда как 'корабля уродов' и еще и косвенно через созданный А. Башировым образ Анатолия Феоктистовича Гнилюги, маргинала-алкоголика, лишает фильм той пронзительной лиричности, которая ставит 'Ассу' очень высоко, почти на уровне 'Господина оформителя'. Почему-то за трагедией - Лев Шестов когда-то жаловался - всегда обязательно следует фарс. Возможно, по своим художественным качествам 'Дом под звездным небом' уступает 'Черной розе', но там, по крайней мере, прямолинейно, с освежающей жестокостью высказана мысль о том, что 'рожденному в египетском рабстве' не войти в землю обетованную. Даже Моисей не перешел Иордан. Но в 'Черной розе' Соловьев не жесток, а как-то неприятно ироничен, заражен тем, что называлось 'стёбом'. Сейчас довольно трудно раскрыть это понятие, соединявшее иронию и самоиронию, поскольку смысл его расширился. Но для тех, кого 'здесь не стояло' в начале девяностых, поясню, что стеб являлся художественной провокацией, которая нарочито разменивает себя на мелочи абсурда, но все же сохраняет тонкость игры. Чего не уловили, например, братья Самойловы.

Умерли Цой, Кормильцев, Курехин, Егор Летов, рок-н-ролл закончился, Элвис покинул здание. Всякую бутафорию под 'рок' следует относить по ведомству попсы. И теперь 'Асса' и 'Дом под звездным небом' вызывают щемящую ностальгию. Но не 'Черная роза'. Мне кажется, что этот фильм прекрасно обошелся бы без Б. Г. в шкафу. Мне кажется, что эта комедия из жизни позднесоветских типов вообще не связана с выходом из подполья литераторов и музыкантов, запрещенных или полузапрещенных до конца 80-ых.

Конечно, в подполье были уроды. Имен называть не будем. Они мелькают на литтусовках и телеэкране, как какие-то обмылки чего-то, что в целом никогда ничем и не было. Но пошлость подполья, его 'советскость' в негативном смысле - вопрос весьма и весьма спорный. Конечно, личностям, лишь отдаленно связанным с настоящим экстримом 'антисоветщины', всевозможным интеллигентским оппортунистам, опять-таки без имен, тем, которые и 'Дорз' послушают, и генеральной линии подмахнут, пошлость была присуща. И они - вольнодумцы-либералы для внутреннего пользования, умельцы помалкивать, когда уместно, ругнуть Сталина, а потом защитить его, достойны насмешки. Но этого-то 'полуподполья' Соловьев и не показывает. Минуя этот промежуточный слой, он увязывает в рамках трилогии Гребенщикова и Толика Гнилюгу. И завершает фильм малопонятным пафосом крещения и курсантской службы на каком-то бардовском белом фрегате. Провокация по полной. Но если сейчас Борис Борисович и предстает личностью скорее одиозной, то в конце восьмидесятых-начале девяностых он и светил, и грел. Возможно, его это тяготило. Но 'Город золотой' для пары Друбич-Африка в 'Ассе' спел, прозвучало там и 'Перемен требуют наши сердца'. Так как же потом взять и записаться в пассажиры 'Корабля уродов'? Это, конечно, стеб, да вот только со временем понимаешь, что далеко не все стебное было круто и многое стебное было совсем не круто, а просто тухло, немножко подванивало желанием позабавить тех, кого уж точно 'здесь не стояло'.

8 из 10

Если пытаться охарактеризовать этот в фильм как можно лаконичнее, то все мое впечатление можно уместить в два слова-феерический бред. Несмотря на то, что режиссер - Соловьев, оператор - Клименко, в ролях - Абдулов, Збруев, Савельева, Баширов, а композитор-маэстро Б. Б. Гребенщиков.

Дважды я пытался посмотреть его до конца, и дважды не выдерживал-вторую серию проматывал сразу на концовку.

Чудовищный капустник - режиссерской группе весело, а зрителю - нет. Есть пара неплохих шуток, но положения это не спасает. Ощущение постоянного экспромта, но натужного и неостроумного.

За сценарий аплодисменты - градус бреда с каждым новым эпизодом не понижается, а только растет.

В общем и целом - типичный “перестроечный” фильм, в худшем значении этого слова.

То, что его снял С. А. вдвойне обидно.

Но! Финальная сцена с плывущим кораблем, под “Лой быканах” - великолепна. Чем, честно говоря, объяснить не могу. Но именно здесь, на последних минутах рождается какая-то магия кино, какой и близко нет в предыдущем двухчасовом бардаке.

2 из 10

Как не крути, но Соловьёвские фильмы не выдерживают испытания временем. Если когда-то суперкультовую 'Ассу' и можно, зевая, пересмотреть из-за музыкальных сцен и Говорухина, то чтобы повторно заценить'ЧРЭП, КРЭЛ' потребовалось немало усилий. Шумиха вокруг этого проекта в своё время была нешуточная: Гребенщиков по центральному телевидению заявил, что это лучший фильм из всех, что он когда-либо видел, а Соловьёв не пускал долгое время своё детище в прокат в связи с какими то финансовыми заморочками. Киноиндустрия в то время под стать государству тоже перестраивалась, но 'чёрная' отечественная лажа, порождённая хозрасчётом, ещё не хлынула потоком на экраны, хотя 'забугорного' дерьма было полно в любом видеосалоне. В общем, пластинку с песнями я приобрёл задолго до того как посмотрел сие. Даже весьма странные музыкальные номера в исполнении абессинского оркестра не казались мне лишними в этом двойном альбоме, что само по себе было в диковинку, а уж тихих и громких хитов от Бориса было достаточно, чтобы признать эту работу талантливой и одной из лучших из всего незаурядного творческого наследия маэстро.

Гораздо более позже заценённый фильм разочаровал. Соловьёв, давненько чухнув, куда ведут рельсы перестройки, чуя безнаказанность, грязными сапожищами втаптывает в грязь всё, что связано с советским периодом. Одним из первых он чернит эпоху, показывая действительность только под одним углом, швыряя непривлекательные образы в пошатнувшийся, но ещё крепко стоящий на ногах мир, где хотя бы было для чего жить и к чему стремиться. Нормальных героев кроме Мити, 15-летнего капитана на палубе своей престижной квартиры, нет. Отмороженная во всю голову героиня Друбич, настолько предсказуема в своей непредсказуемости, что становится тошно. Герой Абдулова неприятен во всё время появления в кадре. Баширов - уже не обаятелен в своей непривлекательности, а по настоящему гадок, мерзок и жалок. Среднестатистическое 'совковое' большинство было совсем другим. Запоры Сталина - вообще удар ниже пояса. Даже если это было, в чём я глубоко сомневаюсь, порядочно ли освещать подобное? Гадские кинозарисовочки проскакивают по ходу пьесы подобно вставкам про Павла 1 в 'Ассе', но если последние вдохновляют на изучение истории и рекламируют современного историка Натана Эйдельмана, то в 'Розах' - это глупо и просто непорядочно. А Б. Г.? Всегда мною уважаемый и аполитичный. Именно в те времена в нём что то изменилось (хотя менялся он, конечно, всегда). Выпустив чуть позже великолепный 'Русский альбом', он стал тлеть, медленно и плодотворно. Пластинок навыпускал уйму и довольно неплохие среди них есть, но прежней энергетической отдачи я от него уже не ощущал никогда. Его песни, на мой взгляд, совершенно неуместны в фильме.

P.S. Всем излишне ностальгирующим советую пересмотреть прежде чем ругать мой отрицательный отзыв.

4 из 10

(только из-за музыки 'Аквариума')