Все это жалко, криво, безнадежно, фатально. С вестерном, от традиции которого отталкивался Хлебников в самом начале работы над фильмом, «Долгую счастливую жизнь» роднит вот это повсеместное ощущение фатума, но здесь фатальность — не достойный противник эпического героя, а судьба неудачника, станционного смотрителя и идущего в народ студента, немного стыдная, мелкая, лишенная на самом деле героики. Этой судьбе вот уже двести лет, и кажется — она, как призрак, будет еще лет двести ходить по России.