Помимо команды Кинопоиска, критика Станислава Зельвенского и редактора Киры Голубевой, на Каннском фестивале в этом году побывали многие авторы и представители российской киноиндустрии. Мы попросили их поделиться впечатлениями о фестивале и рассказать про фильмы (не только из основного конкурса), которые их особенно зацепили.
Стас Тыркин
Программный директор кинотеатра «Художественный»
Из-за обычных страстей в конкурсе осталось малозамеченным показанное в секции «Каннская классика» любопытное докьюментари «Комната 999» (Chambre 999) — ремейк фильма Вима Вендерса «Комната 666», снятого во время Каннского фестиваля 1982 года, в котором Вендерс задавал вопрос «Жив ли еще язык кино?» таким режиссерам, как Антониони, Фассбиндер, Годар, Спилберг, Херцог и т. д. Молодой французской актрисе Любне Плейост повезло значительно меньше: ее реципиентами стали Одри Диван, Джеймс Грей, Ребекка Злотовски, Клэр Дени, Оливье Ассайас, Надав Лапид, Асгар Фархади — режиссеры местами небезынтересные, но не ровня Годару с Фассбиндером. Сам Вендерс появляется первым номером с пессимистическим прогнозом о том, что переход на цифру скоро окончательно уничтожит то, что осталось от прежней культуры, хотя сама идея рассказывания историй визуальными средствами все-таки сохранится (сам он тоже в отличной форме, о чем свидетельствуют сразу два его фильма, показанные в официальной программе, — док «Ансельм» и игровые «Прекрасные дни»). Вендерсу возражает Дэвид Кроненберг, которому в общем по барабану, как смотреть кино — на мониторе или на большом экране. Если речь идет о последнем фильме самого Кроненберга, то это действительно безразлично. Шеннон Мерфи предлагает выгонять из зала всех, кто включил телефон.
Йоаким Триер больше озабочен дистрибьюцией: останутся ли кинотеатры — вот в чем для него главный вопрос. Язык кино не нечто застывшее, ему есть куда развиваться. Джеймс Грей вспоминает о своем русском происхождении (для него оно, заметим, отнюдь не зашкварно) и связанной с ним склонности к пессимизму: она заставляет его признать, что дни кино все-таки сочтены, на смену ему придет нечто на стыке IMAX и видеоигр. Арно Деплешен справедливо напоминает, что кино умирало всегда — в этом принцип его жизни. «Настоящее правильно, поскольку оно победило», — замечает Надав Лапид. А дважды лауреат «Золотой пальмы» Рубен Эстлунд предостерегает против усредненности вкусов, которую несет с собой производимый для платформ сериальный продукт. Хороший контраргумент этой какофонии мнений нашел Кирилл Серебренников. Избегая досужего бла-бла-бла, он, оставшись наедине с камерой, сохраняет немой покерфейс и демонстрирует довольно дикий танец, который можно трактовать, скорее, оптимистически.
Лариса Малюкова
Кинокритик «Новой газеты», «Свободного пространства», «Искусства кино»
Упреки Каннам в предъявлении уставшего ветеранского кино считаю несостоятельными. И если нет радикального «Титана», то отборщики концентрируют внимание на лучших образцах или на важных тенденциях современного кинопроцесса. В этом году фестиваль стал полем битвы кинематографа ХХ века, представленного классиками и кино ХХI века. И, скажем честно, произведения мастеров были убедительнее.
А если оценивать программу в категории «киноискусство», то трудно найти равных Скорсезе и его «Убийцам цветочной луны». Восьмидесятилетний режиссер, оставаясь выдающимся рассказчиком, широким мазком пишет пейзаж полосато-звездного капитализма. Смешивая на палитре кровь, нефть и любовь, повествует об уничтожении коренных жителей Америки. Расширяет галерею своих пассионарных героев, рвущих жилы ради достижения американской мечты. Он выворачивает наизнанку любовный роман, превращая его в больную и противоестественную связь между преступником и жертвой. И если говорить о связи с современностью, фильм завораживает экзистенциальным безвыходным кошмаром, узнаваемым по истории многих империй и метрополий, которые так любят свои колонии, что готовы задушить в смертельных объятиях. Наконец, ДиКаприо, достигший каких-то немыслимых высот. В его герое жутковатая пластичность, пугающая готовность быть ведомым, стать частью толпы, банды, подчиниться кровавым законам и из «твари дрожащей» превратиться в «право имеющего».
Антон Долин
Кинокритик
«Химера» Аличе Рорвахер — единственный фильм-конкурсант, входивший в число фаворитов критиков, но оставшийся вовсе без наград. Кстати, так случилось впервые — и «Чудеса», и «Счастливый Лазарь» Рорвахер («Химера» завершает трилогию) награждались в Каннах. Очевидно, что ее новая картина самая проблемная и при этом самая экспериментальная. Миф об Орфее в поисках Эвридики, которая тут чудесным образом сплетается с Ариадной, накладывается на извечную тоску человечества по непознаваемому прошлому и неизбывное желание на этой тоске спекулировать. Удивительно перетасованные времена и методы съемки (на пленку разного формата); эклектичный саундтрек — от Монтеверди до «мелодий и ритмов итальянской эстрады»; неловкое обаяние Джоша О’Коннора — чужака в герметичном мире «маленькой Италии»; нежность и безалаберность, любовь и утрата, карнавальный юмор и архаическая лирика… По нашим диетическим временам этот фильм — настоящий клад, бесценная археологическая находка, которую жюри не решилось как-либо атрибутировать.
Тома Ходова
Киножурналист, автор Forbes Russia
В каннской программе этого года чувствуются разброд, шатание и явный кризис идей, из-за чего многие работы скатывались в неприятные банальности. Фестивалю не хватает энергии и оригинальности, а все потому, что он предпочитает идти по проторенной дорожке и блюсти традиции. Из-за этого в конкурсе преобладают именитые режиссеры и завсегдатаи смотра, которых берут в программу по привычке. Большинство из них продолжают развивать все те же идеи и делают новые фильмы для старых фанатов. Хотя не обошлось и без приятных исключений.
Так, из старых мастеров приятно удивил Аки Каурисмяки. Его «Опавшие листья» — как раз пример того, как можно представить все то же самое, но на новый лад. После шести лет молчания режиссер снял простую историю любви двух людей в мире, который находится на грани катастрофы. Финн чуть ли не единственный режиссер конкурса, открыто говорящий о том, что с нашим обществом глобально происходит что-то не то. При этом у него получилась простая и успокаивающая в своем гуманистическом порыве картина, так необходимая в наши турбулентные времена.
Настасья Горбачевская
Редакторка Film.ru
Первое, что можно сказать о впечатлениях о каннском слете на Лазурном Берегу, — то, что впечатлений довольно мало. Не стоит, правда, переводить мысль на то, что фестиваль прошел неудачно, просто в 2023 году поиск маленьких открытий сменился рутинной работой. Впрочем, именно о работе и рутине с экрана было сказано немало. Чувства профессионалов вылились в сквозную тему смотра: труд, ремесло, высшее призвание, способ выжить или способ убивать. От кухарки до смотрителя Освенцима, от расхитителей гробниц до нутрициологов, от подростков на ткацкой фабрике до режиссера в кризисе. На последнем хочется остановиться чуть подробнее.
Вернулся Мишель Гондри — главный фантазер больших экранов, который умеет переворачивать мир с ног на голову и смотреть на жизнь сквозь дырочку в зеленом листочке. «Книга решений» — вроде бы еще одна картина, которая встраивается в плеяду опусов режиссеров о режиссуре, кинематографистов о любви в кино. Но в автобиографической комедии об авторе с ментальными расстройствами Гондри так тесно спаивает любовь с иронией, не забывая о маленьких чудесах, что противиться очарованию ленты невозможно. Кино — источник вечной молодости и психологических расстройств.
«Книга решений» Мишеля Гондри выйдет в российский прокат, а значит, нам повезло.
Сусанна Альперина
Продюсер, программный директор фестивалей «Читка» и Original+
На 76-м Каннском кинофестивале была представлена, на мой взгляд, довольно качественная программа. Должна отметить, что отборщики и программные директора выполнили свою работу на высоком уровне. Понравилось, что предпочтение отдавалось не сиюминутным веяниям и не политической конъюнктуре, а фильмам с визионерской составляющей, в которых осмыслено в том числе и сегодняшнее время.
Так, весьма актуальным показался многим (и я в числе этих людей) фильм «Зона интересов» Джонатана Глейзера. Мне бы даже хотелось, чтобы именно эта картина получила «Золотую пальмовую ветвь». Но ленте присудили четыре других приза: Гран-при фестиваля, награду критиков из жюри ФИПРЕССИ, приз лучшему композитору (Мика Ливай) и награду Vulcain Prize. Чтобы понять, о чем этот фильм, достаточно прочитать знаменитое стихотворение Александра Галича. Позволю себе процитировать первую строфу:
Ни гневом, ни порицаньем
Давно уж мы не бряцаем:
Здороваемся с подлецами,
Раскланиваемся с полицаем.
Не рвемся ни в бой, ни в поиск —
Все праведно, все душевно…
Но помни: отходит поезд!
Ты слышишь? Уходит поезд
Сегодня и ежедневно…
Темы и в истории, и в искусстве повторяются. Глейзер свою картину также посвящает людям, живущим в сложные времена. Его герои — комендант Освенцима и его жена, образцовая немецкая домохозяйка, мать пятерых детей. Дом и хозяйство ведутся ею по принципу «не замечать происходящего за стеной». В фильме практически не показаны ужасы расправы одних людей над другими. Но от будней не просто военного, но времени, когда господствовали нацисты, холодок пробегает по спине.
Вторая картина, которая меня поразила более, чем остальные, — документальный фильм Вима Вендерса «Ансельм». В этом году Вендерс привез в Канны две картины. Первая, художественная, вошла в основной конкурс. Это «Прекрасные дни», о ней написано много, тем более что у ленты также несколько призов. А «Ансельм» — картина, снятая в 3D-формате и вошедшая в программу специальных показов. Фильм о жизни в современном мире немецкого художника-монументалиста Ансельма Кифера, родившегося во время Второй мировой. В фильме показано, как он, управляя всеми стихиями (вода, огонь, земля и воздух), создает поистине божественные произведения, отражающие вещи, важные для каждого человека, который хоть когда-нибудь задумывался о смысле жизни. По большому счету картина о месте искусства в жизни. Можно даже провести аналогию с самим Каннским кинофестивалем, который также подчеркивает значение искусства в жизни людей.
Кристина Айрапетян
Прокатная компания A-One, международные коммуникации
Для половины нашей A-One-делегации этот Каннский кинофестиваль был первым, в том числе для меня. Моя основная задача — ходить на встречи (за день их может быть 12 штук!) с сейлз-агентами, которые отвечают за продажи фильмов на нашей территории, потому расскажу про международный кинорынок (Marché du Film). Такого нависающего ощущения конкуренции я еще никогда не испытывала (хотя понятно, что с последнего моего Берлинале в 2020-м много воды утекло). Российские дистрибьюторы стали притчей во языцех из-за своих «огромных бездонных карманов». Некоторые наши партнеры прямо так и говорили, жаловались, что многие компании предлагают им баснословные деньги, а потом просят скидки. При этом все стало на порядок дороже, битва ставок была нещадной. Но что было не менее важно: отношение наших зарубежных партнеров к нашей работе не поменялось, если даже не стало еще более трепетным.
Наша команда посмотрела очень много кино, я же успела сходить всего на пять фильмов, один из которых — наш грядущий релиз «Прекрасные дни» Вима Вендерса. Этот фильм — мощная доза любви к жизни, киномедитация, полная еле уловимых потрясающих мелочей. Очень жду реакции наших зрителей, когда мы привезем фильм в Россию.
Денис Виленкин
Кинокритик, редактор раздела кино SRSLY, автор «Афиша Daily»
На мой взгляд, конкурс 76-го Каннского кинофестиваля выдался самым неиссякаемо скучным и неталантливым за годы — возможно, за двадцатилетие. Порой казалось, что бесхитростные выдумки многих крупных авторов и вовсе шутка перед чем-то крупным, чужой триумфальной работой, к примеру, или чужим неутешительным провалом. Оказалось, что перед «Анатомией падения». Главной неожиданностью (помимо стабильно хороших работ Амата Эскаланте, Аличе Рорвахер и Хон Сан-су) для меня стало возвращение в режиссуру кино Мишеля Гондри. Ласкового призрака всех хипстерских нор начала десятых и страдающих по девочкам с цветными волосами мальчиков. Ну а главным фильмом смотра для меня стала новая работа Тодда Хейнса «Май. декабрь». Точное исследование сабмиссивной природы лакановского Другого в форме эротического триллера 1990-х. Натали Портман в нем играет Джулианну Мур, а если точнее, популярная актриса — звезду первых полос таблоидов двадцатилетней давности. Слава у нее, мягко говоря, спорная. Героиня Мур прославилась романом с тринадцатилетним мальчиком, который вырос (в героя Грегга Араки), завел с ней детей и никак не проработает свои травмы. Дальше в его жизни появляется актриса Портман.
Автор: Кира Голубева
