Режиссер «Колобков» Игорь Ковалев: «Наша анимация инфантильна»

В Москве проходит Большой фестиваль мультфильмов, где в программе «Премьеры» представлен анимационный фильм «До любви» Игоря Ковалева.

Классический любовный треугольник — одна женщина, двое мужчин. Она узнает об измене первого и вроде бы может остаться со вторым, но тяжелый разрыв не дает героине шанса на необходимый выбор, да и нужен ли он, если настоящая любовь все еще не пришла. Мрачная история об одиночестве в разобщенном обществе уже успела в этом году завоевать Гран-при Суздальского фестиваля, несколько отечественных анимационных премий «Икар», стать победителем международных фестивалей анимационного кино в Утрехте, Хиросиме, Пучхоне, Загребе и Познани, а также принять участие в смотре в Анси и во многих других городах, ежегодно собирающих лучших мультипликаторов со всего мира. Фильм Ковалева можно назвать главной анимационной картиной этого года, однако сам автор не считает его лучшим своим произведением.

«Сценарий „До любви“ был написан практически 10 лет тому назад, и он для меня, к сожалению, устарел. Почему я его все-таки решил сделать? Наверное, потому, что у меня было время, мне предложили делать свое авторское кино. Я его открыл, почитал и посмотрел на него другими глазами. Скажу вам сразу: „До любви“ я считаю не лучшим своим фильмом. Я разочарован им и думаю, что у меня есть работы интереснее. Например, предыдущий фильм „Молоко“ мне намного ближе», — говорит Ковалев.

К созданию своих авторских картин режиссер подходит с математическим расчетом, всегда понимая, какую эмоцию он хочет получить от фильма.

«Здесь тема одиночества, разобщенности людей. Я делал фильм для себя, и у меня было именно такое настроение. У меня всегда подробный сценарий. В нем записан и тайминг, и буквально сколько шагов делает персонаж, за сколько кадров он поворачивается, через сколько кадров после его остановки появляется улыбка. Я никогда не делаю раскадровок, аниматик. Фильм в голове настолько просчитан, что я сразу начинаю рисовать начисто, анимировать и практически не делаю никаких дублей», — отмечает режиссер.

От «Пластилиновой вороны» до Михаэля Ханеке

Нынешние авторские работы Ковалева существенно отличаются от его первых картин, которые он делал с Александром Татарским на тогда только созданной ими студии «Пилот». Ковалев работал художником-мультипликатором на фильме «Приключения капитана Врунгеля», был постановщиком «Пластилиновой вороны», сценаристом «Обратной стороны луны», режиссером «Следствие ведут Колобки» и «Крылья, ноги и хвосты».

«Мы с Сашей [Татарским] сошлись на жанре комедии. И его детство, и мое детство прошло в цирке. Мы любили смешные фильмы, боготворили Чаплина, Бастера Китона. Нас это и объединило. А уже после нескольких наших совместных фильмов — „Следствие ведут колобки“, „Крылья, ноги и хвосты“, „Обратная сторона луны“ — мне захотелось чего-то нового. Я абсолютно точно знаю, почему это случилось. Когда в 1979 году я попал на Высшие режиссерские курсы, приехав из Киева, я увидел кинематограф. Я вообще не мог представить, что существует в мире такое кино: Робер Брессон, Карл Дрейер, Ингмар Бергман, Жан Виго, японское кино. Мне совершенно снесло крышу. Я понял, что существуют не только итальянская и французская комедии, которые были в прокате в моей юности и в детстве, а есть и другие фильмы, которые не показываются в кинотеатрах. Изменилось отношение к жизни, к искусству кино», — рассказывает Ковалев.

Он по-прежнему подпитывается именно игровым, а не анимационным кино, очень ценит современное искусство. Из нынешних режиссеров отмечает китайца Цзя Чжанкэ, чей фильм «Натюрморт» когда-то произвел на него неизгладимое впечатление. В Европе великим называет Брюно Дюмона и «уже классика» Михаэля Ханеке. С интересом Ковалев наблюдает за творчеством Сергея Лозницы, чей короткометражный фильм «Письмо» он когда-то отстоял на фестивале в Кракове. В итоге картине дали Гран-при. Ковалев не раз говорил журналистам, что и сам мечтает снять игровой фильм, однако пока этого так и не произошло.

«Когда я начинал писать идею для фильма „До любви“, я был уверен, что пишу для полнометражного игрового фильма на полтора часа. Потом я постепенно начинал что-то придумывать и понимал, что это можно сделать только в анимации, думал, что это будет мое последнее анимационное кино. Сейчас я не могу так сказать. Я явно буду делать авторское кино, уже начал писать сценарий для нового короткометражного анимационного фильма. Надеюсь, что по настроению, по дизайну, изображению это будет совершенно не похоже на то, что было раньше, потому что я возьму другого дизайнера.

Весь дизайн для своих предыдущих фильмов я делал сам. Художник-постановщик Дмитрий Маланичев делал цвет, текстуру, освещенность, компоуз. Без него работать я не могу, но дизайном сам заниматься уже не буду. Я прежде всего аниматор и режиссер, а не художник. Для меня настоящий художник — это Пикассо, который рисовал каждый день, а я не рисую каждый день. Но я хочу выражаться благодаря графике, дизайну, чтобы это все шевелилось на экране, наверное, поэтому я и делаю анимационное кино, а не игровое», — объясняет режиссер.

Авторский пазл и зрительский полный метр

Пока идеи для авторского кино только зарождаются, Ковалев успешно работает над зрительской анимацией в качестве художественного руководителя полнометражного фильма «Мой суперпапа» по мотивам произведений Кира Булычева. Фильм некоторым образом продолжит сериал той же студии «Базелевс» «Алиса знает, что делать!» и выйдет на экраны осенью 2017 года. Режиссерами ленты стали Виктор Глухушин, Станислав Шахов и Ольга Баулина, работавшие и над сериалом.

«Полный метр будет с персонажами из сериала, которые чуть-чуть адаптированы визуально, но при этом фильм никак не относится к сериалу и еще дальше ушел от Кира Булычева. В отличие от сериала, картина будет не только для детей. Это семейное кино, в нем будет такой легко скрываемый взрослый юмор. Думаю, что полный метр будет интереснее сериала, у него будет больше поклонников», — рассказывает Ковалев.

Совмещение работы над авторским и зрительским кино — один из самых популярных вопросов, которые ему задают журналисты.

«Я это делаю всю жизнь, начиная еще со студии „Пилот“. И 20 лет я этим занимался в Америке — работал над сериалами, полным метром и плюс делал авторское кино. Для меня это два совершенно разных пути. Когда я работаю над зрительским фильмом, я думаю об аудитории и стараюсь, чтобы вся команда, которая работает над этим проектом, думала об аудитории: какого она возраста, что мы хотим сказать. Работа над зрительским проектом у меня идет от общего к деталям. Сначала тема, потом идея, костяк сценария, синопсис, а потом начинаешь как бы вырисовывать все детали, доводить до анимации, до диалогов.

А когда я работаю над авторским фильмом, я не думаю об аудитории вообще. Я делаю фильмы для себя. Только я должен быть удовлетворен, это самовыражение. Это моя игрушка, я себя чувствую маленьким ребенком, делаю свой мир, в котором растворяюсь. Я начинаю с каких-то мельчайших деталей и потом их стараюсь объединить. Для меня это пазл, который получается единой историей. Это должно быть очень искренне, должно нравиться мне. Если после окончания это еще кому-то нравится, кто-то это воспринимает, то я счастлив», — признается режиссер.

Работа в Америке нисколько не изменила принципов Ковалева. Он вообще считает, что никаких отличий между российской анимацией и американской нет. Единственная сложность, с которой он столкнулся при переезде, — это язык.

«Когда я приехал в Америку, я, естественно, волновался. Я знал, что это другая культура. До этого был там только один раз, когда путешествовал по разным штатам, и тогда меня и пригласили на работу. Я не переехал, не эмигрировал. Я был уверен, что это максимум на пару лет. У меня были проблемы только с языком — я не мог говорить. Но благодаря моей бывшей жене, которая была профессиональной переводчицей, я заговорил довольно быстро. Все очень просто: я был единственный русский в коллективе, никто меня не понимал, и мне пришлось заговорить. Естественно, меня многие спрашивали, в чем разница. Нет никакой разницы. Понятно, что культура другая. Но я все-таки считаю — это мое мнение, — что менталитет русского человека намного ближе к менталитету американского, чем, например, к Западной Европе. А так люди такие же, сумасшедшие аниматоры, одержимые, есть талантливые, а есть неталантливые.

Поэтому я вам скажу честно, что был там как рыба в воде. Буквально через год-полтора приехали мои коллеги со студии „Пилот“, которых тоже пригласили работать — Женя Делюсин, Андрей Свислоцкий, Сергей Шрамковский, Дима Маланичев, Виталик Шафиров, — поэтому там образовался филиал студии „Пилот“. Это мои очень близкие друзья, я себя чувствовал очень комфортно. Я не очень большой поклонник Америки. Это страна великолепная, прекрасная, там чувствуешь себя очень защищенным, свободным, никакого напряжения нет, но по менталитету, по культуре и, может быть, потому, что это очень далеко, это не мое. Мои корни — это Киев, я там родился», — говорит Ковалев.

Свобода внутри

Возвращаться из США режиссеру было несложно. Он вообще считает: главное, чтобы была интересная работа, а с ней можно жить хоть в Эфиопии. За время его отсутствия в России, считает Ковалев, отечественная анимация развивалась.

«Я думаю, что за последние годы появилось больше талантливых людей в анимации. Лет 20—25 тому назад появились такие известные признанные „полуклассики“, как Алексей Алексеев, Михаил Алдашин, Иван Максимов, Александр Петров, Константин Бронзит. Потом был какой-то затык, а затем пришло новое поколение. Сейчас много талантливых ребят, особенно девушек. Не только в России, но и во всем мире. Берешь каталог международного фестиваля, а 60 % — это девушки. Здорово! Кэролайн Лиф — один из моих любимых анимационных режиссеров. Вот говорят: это женское кино, а это не женское. Это все ерунда. Есть искусство, кинематограф. Наши девочки молодые — Дина Великовская, Наташа Чернышова, Юля Аронова — очень здорово работают, молодцы», — отмечает режиссер.

Недавно он был в жюри международного анимационного фестиваля «Крок», который был посвящен студенческим и дебютным работам. И там, несмотря на в целом успешное развитие отечественной анимации, все-таки отметил контраст между российскими и зарубежными фильмами.

«Был фильм, который я очень советую посмотреть. Это блистательный дебют, дипломная работа китайского режиссера. Он делал проект в Голландии, куда приехал 14 лет назад, стал инженером по дамбам и уже ближе к 35 годам понял, что не может жить без анимации. Он пошел учиться и сделал свой первый фильм, который называется „Лесс“. Я боролся за него, чтобы ему дали Гран-при, но это было невозможно, хотя лента понравилась и критикам, и Норштейну. Но в итоге фильму дали специальный приз. Это удивительное кино, когда смотришь такой фильм, забываешь, что это анимация. Это просто кинематограф.

В отечественной анимации безумно талантливые ребята. Очень много наших молодых режиссеров работает на высоком профессиональном уровне. Они лихо и прекрасным киноязыком рассказывают историю. Все это чудесно, но я не могу сказать, что это глубокие фильмы и что они идут от души, от сердца. Блестящий фильм Наташи Чернышовой „Два друга“ сделан ювелирно, смешной фильм, с гэгами, тонкий, блестящий, но это фильм для детей. Я не вижу пока в русской анимации такого, что идет изнутри, нового по киноязыку, каких-то экспериментов. Хороший фильм у Дины Великовской „Кукушка“, очень искренний фильм.

Но наша анимация более инфантильна. Все-таки у нас еще осталось в мозгу, что анимация должна быть для детей. У нас есть учителя, есть великие режиссеры, как Хитрук, который блестяще делал фильмы для детей. Молодое поколение пытается подражать, оно отточило мастерство, но мало нового, такого как „Лесс“. Кто-то однажды сказал: „Для того чтобы сделать авторский фильм, нужно три компонента: свобода, фантазия и возможность, шанс, то есть деньги“. Может, я не прав, но мне кажется, что у иностранных студентов чуть больше свободы внутри», — размышляет режиссер.

«Маша и Медведь» против «Южного Парка»

Тем не менее он не может не отметить подъем отечественной анимации. Главным образом за счет телевизионных сериалов, которых раньше не было вовсе.

«Я объясняю это тем, что у нас не было культуры комикса. Все-таки как ни крути, но телевизионный сериал возник на базе комикса, который был давным-давно развит в Японии, в Америке и в Западной Европе. Поэтому там раньше появились сериалы. Слава богу, что и мы стали их делать. Причем наши сериалы в общем-то завоевали весь мир. „Машу и Медведя“, „Смешариков“ показывают везде. Олег Кузовков [создатель сериала „Маша и Медведь“] — я горжусь им, снимаю шляпу. Мы с Сашей Татарским его учили на студии „Пилот“.

Количество и качество сериалов зависит от заказчиков. А телеканалы прежде всего просят анимацию для детей, особенно для маленьких. Но для маленьких вообще трудно делать сериалы. Нужно иметь специальные мозги, и мало у кого они так устроены. Когда делаешь фильм, ты хочешь нагрузить его так, чтобы самому нравилось. А тут должен быть очень простой уровень, буквально загибание пальцев. Это не каждому удается», — говорит Ковалев.

Ему самому гораздо интереснее было бы сделать сериал для взрослых: «Я хотел бы здесь, в России, такое осуществить. У меня остались идеи, но просто времени нет и продюсерской жилки. Хотя такие сериалы нужны. В Америке их очень много, причем на грани. „Бивис и Батт-Хед“, „Южный Парк“ — это комедии высокого уровня. Хотя „Южный Парк“ в русском переводе смотрится вульгарно и банально, а по-английски это не смотрится пошло, как песня льется, вовсе не грубо.

Эти сериалы — кино совершенно другого направления. Люди, которые сделали „Симпсонов“, „Бивиса и Батт-Хеда“, — это взрослые люди, которые делали кино для себя, поэтому это искренне. Не знаю, возможно ли у нас такое. Но я однозначно верю в молодое поколение. Рано или поздно что-то должно произойти», — уверен Игорь Ковалев.