Когда главным героям сказки уж очень надоело из фильма в фильм разыгрывать одну и ту же скучную историю, режиссеру ничего не остается, как привнести в ее сюжет нечто новое, а то и вовсе кардинально изменить ее жанр.
Около семидесяти лет тому назад режиссер Текс Эйвери решил пересмотреть историю о Красной шапочке и создал ее новую версию, желая показать, что она не так уж и скучна, как может показаться с первого взгляда. Превратив маленькую девочку в красном плаще в соблазнительную танцовщицу, а ее кровожадного врага в богатого гангстера, он переносит действие из дремучего леса, где одиноко стоит домик бабушки, в Голливуд 40х годов со всем его шиком и блеском.
Сначала непривычно видеть героев, на чьей сказке выросли многие поколения, в столь взрослом амплуа, но за долгие века им действительно пришло время вырасти. Дабы добавить в эту историю взрослых переживаний, меняются здесь и отношения персонажей – волк уже не желает съесть Красную шапочку, зато по уши влюбляется в нее. И тут нет ничего удивительного, ведь перед нами уже не та девчонка с корзиной пирожков, а взрослая красотка, зарабатывающая себе на жизнь выступлениями в кабаке. Самым сумасшедшим героем здесь оказывается бабушка главной героини с кризисом старческого возраста. Сцена, где она гоняется за бедным волком, является невероятно веселой. А поскольку в этой версии нет детских невинных персонажей, то и Злой волк не выглядит таким уж страшным злодеем. Его даже порой становиться жаль, уж очень ему достается от этих женщин.
Мультфильм вошел в список 50ти лучших короткометражных анимаций своего времени не случайно. Ведь кто бы мог подумать, что столь шутливая история, гиперболизирующая пороки своих героев, так сильно сможет повлиять на кинематограф. Некоторые сцены и образы были позаимствованы оттуда несколькими современными режиссерами. Например, эпизод из кинокартины о приключениях зеленого полумультяшного героя по имени Маска, когда он впервые видит на сцене очаровательную Тину Карлайл, является практически точной копией момента, когда волк смотрит выступление Красной шапочки. Режиссер Текс Эйвери все время балансирует на грани приличия, не желая опошлить эту историю, а всего лишь позволить зрителю по-новому взглянуть на нее. И это у него прекрасно получилось, ведь данный мультфильм невозможно забыть, посмотрев однажды.
Герои сказок обречены вечно проживать одну и ту же историю, устрашая и развлекая детишек. Но это еще не значит, что им нельзя хотя бы однажды почувствовать себя взрослыми.
Вояж по сети так и не дал однозначного ответа: был ли женат аниматор Текс Эйвери и были ли у него дети, помимо Багза Бани и прочих эпохальных животных. Но, глядя на Red Hot Riding Hood, поневоле думаешь, что были. Уж очень похоже это безбашенное нечто на фантазии молодого еще отца, задолбанного необходимостью в сотый раз рассказывать настырному чаду надоевшую до зубовного скрежета историю.
Итак, something new has been added, и первым из этого something стал вызывающий олдскульный (по меркам 1943) шик и светлый, совсем не 'взрослый' юмор, надежно хранящий мульт от казалось бы неминуемого падения в пошлость. Фрейдистски длинные мундштуки и капоты лимузинов, высокие бокалы с коктейлями, алые цвета страсти, неоновый манифест вседоступности и вседозволенности. Ночь, огни стрипклуба, удушливый дым сигар «кинг-сайз», и вот в круг света выходит она – повзрослевшая, оформившаяся в нужных местах, распахнувшая в пол-лица синие глазищи Рэд. И все та же коротенькая красная юбочка, только белые панталончики не торчат из-под подола: белье вышло из моды. И все те же рыжие кудри, все тот же поразительные наив небесного создания, бестрепетно готового и в лес к волкам пойти, и за столик в негодяю сесть. Вот только песенки уже не про крокодилов-бегемотов, да и ладные ножки не бегут вприпрыжку через буераки, а с грациозной расхлябанностью ступают от бедра, заставляя глаза зрителей выкатываться из орбит, сердца рваться наружу, а руки – в восторге и исступлении крушить клубную мебель. Именно этот жар, всепроникающий сексуальный подтекст и отличает RHRH от, например «Тома и Джерри», благо, с появлением в кадре изголодавшейся по грубым мужским ласкам Бабули перед нами раскручивается привычная череда уморительных, памятных сердцу погонь со взлетами и падениями, фальшивыми дверьми, иголками, воткнутыми в сами-знаете-куда и прочей атрибутикой, исключая разве что динамит. Вот только, если бедному мышонку при неудачном раскладе предстоит быть съеденным, то об участи, подстерегающей бедного волка, красноречиво свидетельствует оттиск красной губной помады на стене.
