Сэм Уортингтон: «Не думаю, что я существенно изменился»

Не читал я никаких книг. И фильмов никаких специально не смотрел. Все, что я делал, так это проводил много времени со своим племянником и внимательно за ним наблюдал. Ему семь лет, он очень храбрый, очень любознательный и у него во многом более широкий, открытый взгляд на мир. Так что все, что мне нужно было для роли Джейка Салли, я нашел в нем и у него научился...

Типа того. Вообще-то, этого уже более, чем достаточно. К тому же, немало ответов на разные возможные вопросы к роли, к образу Джейка или его взаимодействию с На'ви, было уже в сценарии. Все остальное проявляется во время работы, уже на съемочной площадке. Обычно я просто пытаюсь нащупать суть персонажа, а потом просто следую за ним туда, куда он меня приведет...

Ну да (ха-ха), ты прав, похоже у меня действительно в этом году такая тема нарисовалась. Слушай, мне она нравится. Этакий вопрос дуализма человеческого, его двойственной сути. В «Аватаре» я наполовину инопланетянин, в «Терминаторе» робот... А в «Битве Титанов» играю полубога. Видимо, это что-то, в чем я сам внутренне пытаюсь разобраться – поэтому и выбираю такие роли, такие сценарии. Может быть даже подсознательно. Поэтому они так привлекательны для меня. Даже в фильме «Долг», который в следующем году тоже должен выйти (вроде), я играю агента МОССАД'а, который выдает себя за немецкого ученого — так что там тоже есть эта «половинчатость». Мне ж сейчас тридцать три — я между поколением двадцати- и сорокалетних — наверно это кризис среднего возраста какой-то: то, каким я был в двадцать, радикально отличается от того, каким я стал сейчас. До сих пор пытаюсь разобраться в себе, похоже. Особенно в том, что касается дел сердечных...

(Тут Сэм понимает, что начал заходить в тему, о которой не принято особенно распространяться в беседах с журналистами, так что он вовремя спохватывается и находит хороший «мост», чтоб вернуться к «Аватару»).

Ну а экшн-блокбастеры, где мне сейчас довелось сниматься, они ведь важны не только с точки зрения спецэффектов и 3D, а в том, что касается человеческих взаимоотношений, чувств. Зрители ведь должны проникнуться к какому-то герою кинофильма настоящей симпатией, почувствовать его. Поверить, что именно он сможет их защитить. И что они сами станут защищать его. Для меня очень важно добиться именно этого, чтоб в зале все испытывали именно такие чувства по отношению к моему герою.

Неа, пока что-то не чувствую, чтоб во мне рос какой-то новый человек. Не думаю, что я существенно изменился. У меня нет свиты, нет телохранителей... Ты не берешь у меня интервью в то время, как я возлежу на кровати, усыпанной лепестками роз, подобно Мэрайе Кэри какой-нибудь. Я пытаюсь оставаться нормальным (ха-ха). У меня очень необычная работа, поэтому жизнь вне ее — вполне обычная как раз. Я пью пиво, стираю носки – всякие такие нормальные штуки делаю. Моя жизнь не особенно-то меняется. Я снимаюсь в больших проектах, которые и сам бы очень хотел бы посмотреть в кино. С удовольствием сходил бы сам по себе и на «Аватар», и на «Терминатор». Я пытаюсь себя немного «заземлять», а то ведь когда проектов становится все больше, и сами они становятся все масштабнее, у некоторых сносит от этого крышу. Я так говорю «Пусть мир меняется, а ты оставайся собой!». Простая философия, но довольно эффективная.

Ха, еще пара тройка таких проектов — и через год мы с тобой опять встретимся, и я такой «Отвали, даже не смотри на меня, я суперзвезда!». (смеется) Если так и случится — официально разрешаю тебе двинуть мне тогда в челюсть.

Да ты что! Вообще нет! Эти змееволки... Там были ребята с такими спортивными сумками большими! Значит, волки как-будто должны были меня атаковать, а я должен был отбиваться факелом — вот в эти сумки им и тыкал, по ним и бил. А парни такие «Гав-гав-гав!» на меня. А когда меня преследовал Танатор — это уже были другие люди, и они прямо на самом деле пытались меня схватить! И приходилось на самом деле от них быстро убегать — они же тоже бежали на меня с грозными лицами и громкими воплями. «А-а-а-а!». Ну а когда мы изображали полеты на Икранах — то залезали на такие специально сконструированные штуки. Ничего там не надо было даже воображать. Лошади вообще были самыми настоящими лошадьми!

Да дурдом! Ощущение такое, как будто тебе пять лет, ты играешь в игры с утра до вечера и относишься к ним так серьезно. А когда режиссер кричит «Снято!», ты останавливаешься, оглядываешься и видишь шестерых забегавшихся мужиков со спортивными сумками, от которых ты только что отмахивался палкой... Поневоле задумаешься, насколько это, конечно, по-дурацки выглядит... Животных воображать не приходится, но нужно включать воображение на полную, чтоб поверить в реальность и важность этих, на первый взгляд, странных вещей. Ведь это твоя работа – так и делается кино...

А, кстати, даже эти споры священного дерева — на съемках их «играли» мыльные пузыри. Они постоянно лопались, конечно, но все равно нужно было как будто отмахиваться от них и искренне им удивляться. Нельзя играть в пустом помещении – это ерунда. Актерская игра подразумевает реакцию (acting means reacting). Всегда должно что-то быть, нельзя ограничиться воображением.

Там, например, за нами гонялись настоящие мотоциклисты. В сценах со «Жнецом» я потребовал чтоб его как-то обозначили в небе сигнальными огнями, чтоб было понятно хотя бы насколько он здоровый. В «Битве Титанов» я как будто дрался со скорпионом, но не стану же я драться с воздухом, так что против меня выставили парней в зеленых комбинезонах и дали мне почти настоящий меч. Как я люблю говаривать: «Актерство — это воплощение действительности в выдуманных обстоятельствах». Хочу добиться стопроцентного ощущения реальности в совершенно фантастической среде.