Жизнь нувориша, однако, явлена здесь не как объективная реальность, а как плод творческой фантазии декораторов и подсобных рабочих театра, где все занимают друг у друга и неделями ждут задержанной мизерной зарплаты. Панорама их будней, растревоженных самоубийством, и сюжет их «гламурно-декадентской» постановки перетекают друг в друга, как в опыте о сообщающихся сосудах, и, как это часто бывает у Муратовой, опыт сей открыт к любым интерпретациям — от общефилософских до узкосоциальных.