Васильев затевает многоплановый карнавал человеческого и животного во времена, когда какая-либо природа заменена риторикой, резервной копией бытия. Осел, всегда принуждаемый, Человек, всегда принуждающий, и Уздечка между ними помещаются в пространство культуры, становятся сырьем для фабрики.