Кого бы он ни писал, кого бы ни изображал рядом с собой, истинным предметом интереса Эгона Шиле всегда был он сам, как будто отдельно существовавший от себя же бытового. Чужое или собственное обнаженное тело — материал познания, беспощадно анатомируемый с жестоким любопытством нарциссичной юности. Рука художника по лицензии, выданной ему гениальностью, разрушает границу допустимого и недопустимого в искусстве.