В трудные моменты Долан по-прежнему врубает оркестр и замедляет картинку, но в остальном, кажется, сознательно снимает свой самый взрослый фильм. По иронии судьбы, лишившись какой-либо игривости, кино Долана впервые становится похоже на упражнение, которое он выполняет с самовлюбленной прилежностью отличницы.